Окаменевший солнечный свет в приданое - Волкова Риска - Страница 1

Дорогие друзья! Я рада приветствовать вас в своей новой истории. Хотя она пишется в жанре исторического фэнтези, все же часть событий в ней является вымыслом.

К примеру, в Воронежской губернии официально считается, что каменного угля нет. Но в альтернативной Российской империи моего пера – есть. Мне хотелось связать именно Воронежскую область и каменный уголь специально.

Надеюсь, вы простите эти и другие неточности вашему автору. Я не историк, и большую часть информации добываю на просторах сети.

Все совпадения имен, фамилий, родов и прочего – случайны и выдуманы целиком и полностью автором.

1875 год. Российская империя. Воронежская губерния. Село Радово

– Зараза! – я все-таки наступила на эту клятую штору, хотя опасалась даже прикасаться к ней со своим “везением”.

Задрала голову. Дорогущая, тяжеленная, расшитая золотом и серебром, деталь интерьера печально провисла над окном, где-то метрах в трех-четырех над моей головой.

Кто вообще делает такие высокие потолки? Вот что мне сейчас сделать? Способностями к левитации я не обладаю. Со стула явно не достану. И так, рост у меня, метр с кепкой. А идти искать хоть кого-то живого в этом доме, сознаваясь в собственной неуклюжести – просто последняя капля.

Тихонько застонала, и решила оставить все, как есть. Поправят потом. Ничего.

Вот нравится людям создавать вокруг себя обиталище, больше похоже на музей, нежели на жилую комнату? Никогда не понимала этой страсти чрезмерной роскоши в своем времени, и уж, тем более, не пойму и здесь.

Вот кому нужны такие высокие потолки? Они же неудобные! Эта кровать, больше похожая на полигон, с матрасом таким толстым и высоким, будто бы спящий на ней был как минимум сбежавшей из сказки принцессой на горошине. А еще балдахин! Со шторкой-крупной сетью. Ни от мух, ни от комаров, ни от любопытного случайного взора она не защитит…

“Для красоты” – скажет кто-нибудь. Ну да, красиво. Но к этой красоте просто страшно прикасаться! Вдруг я случайно поцарапаю вот этот идеально лакированный белоснежной эмалью туалетный столик? Или испачкаю ковер, который больше походил сюжетом своей вышивки на дорогущее полотно из картинной галереи?

Нет. Это не по мне. Может, сказывалось то, что я с детства росла в небогатой семье? Где приходилось откладывать по копейкам даже на новый пенал для моей учебы в школе. А уж более крупные траты были весьма болезненными.

Дособирала сумку, в которую утрамбовала свои нехитрые пожитки: просохшие от грязи джинсы, леопардовый топик на бретельках с кружевными вставками, косметичку, сдохший уже несколько часов как смартфон и спрей от комаров.

Усмехнулась. Набор “Попаданка” базовый. Одын штук.

Расческой причесала свои обрезанные по плечи темно-каштановые волосы с пепельным отливом, которые вчера едва не довели до инфаркта Ее Сиятельство, княгиню Елизавету Константиновну Радову, хозяйку данной усадьбы, а так же ее миниатюрную пушистую собачку, какой-то очень дорогой породы.

После поправила оборки красно-персикового платья, скрывавшего отсутствие приличествующих барышне панталон, чулочков и корсета, – подарок от встретившего меня отца, барона, Загорного Алексея Петровича. Зато вместо чулочков у меня имелись полосатые носки, врученные бабушкой на прошлый день рождения, а еще, моя тайная страсть, кеды! И этими кедами лучше было пока нигде не светить, чтобы избежать лишних проблем, коих у меня и так сейчас было предостаточно.

Еще раз огляделась по сторонам. Кроме оборванной шторы вроде ни в чем не накосячила. И то, хорошо. Спасибо вам, Елизавета Константиновна, за гостеприимство, но мы с папой поедем дальше.

Я вышла на улицу. Отец уже топтался у входа и, заметив меня, приветственно кивнул.

– Хорошо поспала?

– Вообще нет, – призналась я шепотом. – Тут все такое пафосное, что было страшно даже чихать.

Отец, почти полная моя копия, такой же востроносый и зеленоглазый, разве что рост у него был под два метра, не чета мне, добродушно улыбнулся.

– Я тоже такое не очень люблю, – шепнул он. – Уверен, дома тебе понравится.

– Ага.

Подошла ключница. Пышнотелая, бодрая и веселая, в отличие от меня. Я с утра вообще всегда очень плохо просыпалась. Особенно без большой чашки кофе, щедро разбавленной молоком. Нам с отцом, конечно же, предложили завтрак, но оставаться тут дольше у нас не возникло никакого желания, а потому мы отказались.

– Все понравилось? – прощебетала она.

– Да, все прекрасно. Передайте Елизавете Константиновне нашу искреннюю благодарность за сданные комнаты. Не думаю, что мы смогли бы найти что-то еще здесь, – поблагодарил отец.

– Передам, Ваше Благородье, – ключница кивнула.

Отец и я сдали ключи. Мы распрощались. По садовой узкой дорожке, вдоль которой росли благоухающие пионы и розы, мы прошли к воротам. Приоткрыв створку, отец вышел первым. Я, обернувшись на вдруг гавкнувшего хозяйского пса, за ним. Первый взгляд бросила на Фому, уже выведенного и привязанного к столбу своего ослика.

– Привет, ушастый! – махнула я ему рукой. – Тебя не обижали?

Тот издал непонятный ответ, нечто среднее между ржанием и страдальческим вытьем, а я подошла к нему.

Отец к этому времени уже взобрался на свою пегую лошадку – Карамельку, и ждал меня. Вздохнув, полезла в седло. Поставила ногу в стремя, попыталась перенести вес и перекинуть вторую, но седло, протяжно крякнув, съехало, и я вместе с ним, заорав, и оказавшись внизу, где-то у ног своего животного. Тот, занервничав, прицокнул копытом. Хорошо, что не мне по лбу!

Говорят, нужно в подобных моментах всегда искать хорошее. Так как неприятности обычно ко мне липли, как пчелы к цветам, я практически сразу же справилась с подобной задачей. Я не в луже! Уже хорошо! Подумаешь, пыль? Отряхнусь!

– Вы в порядке, барышня? – бархатный баритон и протянутая мужская рука в белоснежной перчатке появились словно из ниоткуда и были очень неожиданными.

Схватилась за руку, позволив себя поставить на ноги. Спешно отряхнула подол тут же запачкавшегося платья и с интересом посмотрела на мужчину в военной форме, не торопившегося выпускать мою ладонь.

Статный военный, в темной форме с золотыми эполетами и черными, словно смоль, красивыми длинными волосами, схваченными на затылке в хвост. Глаза – синие, красивые, словно сапфиры, профиль аккуратный, хоть и с едва заметной горбинкой. Подбородок волевой, с ямочкой, а губы изогнуты в чуть насмешливой улыбке.

– Спасибо, что помогли. Все хорошо, – улыбнулась я. – Просто я по жизни неудачница.

Сказав уже ставшую за всю мою жизнь коронной фразу, я вытащила свою ладонь и направилась снова к ослику.

Мужчина, кивнув, прошел в ворота, из которых мы только что вышли с отцом.

– Поехали? – я все-таки сумела взгромоздиться на Фому, и оттого не хотела терять больше времени.

– Да, пора ехать дальше. Нас заждались дома…

Однако, не успели мы отъехать и несколько метров от усадьбы Радовых, как вдруг нас остановил окрик княгини.

– Стойте! Загорные! Барон!

Мы замерли, как вкопанные. “Штора” – подумала я. Точно! Ее нашли и теперь решат взыскать компенсацию. Или я что-то еще умудрилась порвать или испортить, но не заметила, что именно? В голове перемешалось какое-то неисчислимое количество мыслей и подозрений. Однако, следующая фраза княгини и вовсе повергла меня в шок.

– Мы… Мы с сыном очень просим вас остаться еще на несколько дней! – выдохнула она.

С сыном? Вчера мы видели лишь княгиню… О сыне она не упоминала…

– Варвара Алексеевна, прошу, не отказывайте, – уже виденный мной военный вдруг вышел следом за матерью. – Наш дом – ваш дом. Куда спешить? Посмотрите местные красоты, насладитесь матушкиными травяными чаями.

– К сожалению, нас ждут дома, – отец, тоже чувствуя какой-то подвох, отказался.