Совок 15 (СИ) - Агарев Вадим - Страница 5

До сего знаменательного момента уже подержав в руках эти несметные деньжищи, вдруг застеснявшийся Вова принял их от меня не сразу. Пару секунд он смотрел на свёрток, как на божий дар и на ядовитую змею. Зараз и оптом упакованные в клок подтирочного материала. Потом решился, взял невзрачный по виду кулёк и засунул свои честно заработанные премиальные во внутренний карман своего пиджака.

— Сказал бы мне кто еще полгода назад, что двадцать тысяч в своих руках держать буду, я бы за такое издевательство тому шутнику в морду дал бы! — с улыбкой добродушного дауна растерянно пожал Нагаев борцовскими плечами.

В дверь со стороны коридора постучали условной дробью. Никто, кроме луноликого Стаса не должен был так барабанить. Лично обучал его вчера этой композиции.

Чрезмерно осторожничать и перебрёхиваться через дверь ни времени, ни желания не было. Да и Зуева может оказаться рядом. Женщина она заботливая и по-милицейски очень любознательная. Привяжется со своими бестактными вопросами и попробуй тогда, объясни ей, откуда в моём кабинете взялись два обездвиженных бугая. И почему, напрочь утратив всяческую сознательность, они разлеглись на моём полу. Да еще со скованными за спиной руками.

Открыв дверь, впустил опера. Изображать удивлённого истукана Гриненко не стал. Мельком оглядев наш с Вовой полон, он поднял на меня глаза.

— Что-нибудь заметил? — озадачил я друга встречным любопытством.

— Здесь он, совсем рядом! С глухого торца бабской общаги «Москвич» стоит! — с готовностью ответил Стас, — Объект сидит в машине и не выходит! Уверенный в себе мужик, без суеты, очень спокойно сидит. Не курит и не читает ничего!

— Понятно! — кивнул я Стасу, — Тогда мы тоже не суетимся и действуем, как договаривались. — Ты пока перекуси, если хочешь, а мы сейчас переоденемся.

Я повернулся к второму своему ассистенту.

— Чего стоишь, переодевайся давай! — прикрикнул я на Вову, глубоко погрузившегося в свои мысли. Нагаев задумчиво поглаживал финансовую выпуклость на правой стороне своего пиджака, — В том гардеробе твоё шматьё! В том, который справа! — указал я на один из встроенных шкафов, расположенных по обе стороны от входной двери в кабинет. В которых мой предшественник, а теперь непьющий дембель Каретников когда-то хранил залежи из пустых водочных бутылок.

Очнувшийся от сладких грёз Нагаев встрепенулся и кинулся в указанном направлении. На ходу сдёргивая с себя цивильный пиджак. А я еще раз проверил пленных бойцов Советской Армии на предмет правильности их складирования. Меня бы сейчас никак не устроило, если бы они раньше времени прижмурились от асфиксии. Невзначай задохнувшись от запавшего языка или захлебнувшись рвотными массами. Подобного рода прискорбные прецеденты в моей памяти, к сожалению, присутствовали. Бывало такое, когда задержанные правонарушители, находясь в состоянии наркотического, либо алкогольного опьянения, преждевременно и несуразно помирали от удушья. Для того их и проверяют в камерах с определённой регулярностью.

Я тоже скинул гражданку и торопливо натянул форменное обмундирование. По моему замыслу оно должно облегчить мою задачу. Задержание третьего злодея и все дальнейшие действия по транспортировке бандгруппы к месту содержания, обыденной рутиной мне не казались.

Сейчас мой расчет строился на том, что Нагаева в Октябрьском РОВД практически никто не знает. И, соответственно, никто его не помнит. Поэтому переодевшись в милицейскую форму, он сразу же обрядился в пижонскую гаишную сбрую. Мода на собачьи жетоны в МВД еще не появилась и поэтому главным отличительным признаком сотрудников ГАИ пока еще была белая портупея. С такой же белой кобурой под пистолет.

Стесняться и выходить из райотдела по одному, нам так же не было никакого практического смысла. Та ситуация, в которой мы в данный момент действовали, определялась по простейшему принципу — пан или пропал. В случае, если моя затея посыплется, никакие игры в конспирацию нам уже не помогут. Бессмысленно будет утверждать, что в одном месте мы собрались случайно. Это осознавал не только я, но и Стас с Вовой. Аргументацию для разборок, которые неизбежно последуют в случае нашего провала, я заготовил иную. Посему из здания РОВД, нисколько не таясь, мы вышли все вместе.

Так-то мой татарский друг при поступлении в милицию изначально стажировался на инспектора ГАИ. Как дурак, все положенные три месяца, одетым по гражданке, он после основной работы и вместе со своим гаишным наставником исправно глотал пыль у дороги. Добросовестно тормозил и проверял личный, а так же государственный автотранспорт. Но когда пришло время аттестовываться на должность, ни одной свободной вакансии в Госавтоинспекции не оказалось. И тогда в отделе кадров городского УВД Вове было предложено терпеливо ждать таковой. Неопределённое и вполне возможно, что очень продолжительное время. Либо плюнуть на ГАИ и идти замещать иные свободные должности младшего офицерского состава. В любом районном органе внутренних дел на его выбор. Служить в ППС, ОВО или в уголовном розыске мой друг не захотел. Он осознанно стал участковым инспектором.

Зато теперь лейтенант Нагаев был в своей тарелке и чувствовал себя очень уверенно. Во всяком случае, в данную минуту он вполне достоверно излучал солидную степенность профессионального гаишника.

Сейчас для меня было самым главным, чтобы у сидящего на водительском месте мужика были чем-то заняты руки. Пусть ненадолго, но, чтобы обязательно обе. Всего на несколько секунд.

Для себя я твёрдо решил, что если третий военный партнёр по взаимодействию Вооруженных Сил с МВД начнёт геройствовать, а уж тем более, если он попытается достать оружие, я его буду гасить. И гасить обязательно на глушняк. А там дальше, уже как получится. Если повезёт, то при определённых обстоятельствах можно будет обойтись малой кровью. То есть, вегетарианским порицанием со стороны прокуратуры. Тот левый «ТТ», который я прихватил у бригадира военной троицы, послужит мне неоспоримым оправданием применения мной табельного оружия. Тут самое главное, это не утратить здравомыслия в самые первые секунды после моего выстрела. Или двух выстрелов, если промажу по голове водилы с первого раза. Если всё сделаю, как следует, тогда папиллярные отпечатки шоферюги из «Москвича» своими потожировыми выделениями сработают в мою пользу. И все сомнения прокурорских работников относительно неправомерности применения мной оружия сведут на нет. Особенно, если его пальцы окажутся не только на самом пистолете, но и на его магазине. Для этого мне и нужна холодная голова, чистые руки и какое-то время. Чтобы приложить к правой пятерне служивого тело пистолета и магазин. Думаю, что полминуты мне хватит. Тогда должностные лица, которым будет поручена служебная и доследственная проверки, будут вынуждены принять единственно правильное и законное решение. Лишь бы сомлевшие прапорщики не проснулись раньше, чем через три часа. А лучше, если это пробуждение состоится не через три, а через четыре или пять часов…

Первым к «Москвичу», поскрипывая так и не разношенными хромочами, подошел Нагаев. Мы со Стасом, с запозданием на три-четыре секунды, тем временем приближались к зелёной легковушке со стороны багажника. Мне очень не хотелось, чтобы третий военный всполошился раньше времени, восприняв нас, как неслучайных прохожих.

Вова успел с ленивой уверенностью представиться и протянуть руку за документами, которые он затребовал. Когда мы с Гриненко поравнялись с правым боковым зеркалом «Москвича», водила как раз доставал из кожаного гоманка свои ксивы. В тот же миг я передёрнул затвор и навёл на него пистолетный ствол. Парень замер и удивлённо выкатил на меня глаза.

Двигатель не работал, поэтому машину я обошел без опасения быть задавленным.

— Держи руки на панели! — переместившись к водительской двери, рявкнул я молодому крепышу, сидящему за баранкой. — На панели, я сказал, а не на руле!! — продублировал я команду, держа лоб водилы на прицеле. Но теперь уже через опущенное стекло его дверцы.