Тактик 9 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 11

Тревога не прозвучала, это хорошо.

Мои обходные отряды, ведомые бесшумными эльфами, уже поднимались по склонам холмов, заходя вражеским лучникам в тыл. Они двигались медленно, как тени, используя каждую складку местности, каждый куст. Ни одна ветка не хрустнула под их ногами.

Тем временем авангард вошёл в лощину. Расстояние до вражеской пехоты, затаившейся в лесу, сократилось до ста метров. Критическая точка.

Командир наёмников, наблюдавший за этим, удовлетворённо улыбнулся. Я видел это так же ясно, как если бы стоял рядом с ним.

Напряжение достигло своего пика. Воздух, казалось, загустел.

Солдаты в авангарде, продолжая улыбаться и болтать, сжимали рукояти мечей так, что костяшки пальцев белели.

Всё было готово. Ловушка вот-вот должна была захлопнуться. Вопрос был только в том, кто в неё попадёт.

«Стоять».

Повинуясь моего приказу, авангард остановился.

Лицо командира противника стало тревожным. Колонна должна была идти и идти, пока он не подберёт цель пожирнее. Не в обиду принцу Ги, но такой целью мог оказаться он. Врагу было бы весьма соблазнительно похитить царственную особу и получить за неё выкуп. Это прямо джекпот.

Но план «Б», вероятно, это всё же нападение на наш авангард. Всё же любой бой — это некоторая импровизация, а они не могли заранее оценить наши силы.

А когда Первый полк остановился, то количество вариантов действий вражеского командира сузилось до одного. Всё что ему оставалось, это напасть или командовать отход.

Отходить, отступать, когда это требуется, избегать боя — это тоже надо уметь. И хотя в его случае это было невозможно, он не принял решение отходить. Ничего подобного.

Лидер засады поднял руку и сотни глаз заметили этот жест, изготовившись к атаке.

Натягивались луки, позы сменялись на напряжённые, кто-то молился тем богам, которых почитал. И это было правильно, ведь многие из них скоро станут клиентами Клегги.

Ещё секунда, и тишину разорвёт свист сотен стрел. Мои маги-щитовики замерли, их руки уже светились от накопленной энергии.

Командир отрядов врага начал опускать руку. Его рот открылся, чтобы издать клич к атаке.

В этот самый момент, опережая его на долю секунды, из леса вылетела одинокая чёрная стрела. Она не была нацелена в него. Едва слышно прошипев в воздухе, она вонзилась в землю в сантиметре от носка его сапога.

Командир замер. Его рука застыла в воздухе. Улыбка сползла с лица. Он медленно опустил взгляд на стрелу, дрожащую в земле. Эльфийская работа. Чёрное оперение. Это был не случайный выстрел. Это был знак.

Послание, написанное на универсальном языке войны:

«Мы вас видим».

Наступила оглушительная тишина. Солдаты в авангарде перестали смеяться. Они медленно, как один, подняли головы к склонам холмов.

Засада была раскрыта.

И теперь врагам предстояло узнать, каково это, когда охотник сам становится добычей.

Командир наёмников на мгновение застыл, глядя на чёрную стрелу у своих ног. Его лицо исказилось. Презрение сменилось яростью. Он, явно профессионал, командир тысячи бойцов, не мог позволить себе остановить атаку. Он не мог отступить. Это был бы позор, который он не пережил бы.

Он резко вскинул голову и его рука, застывшая в воздухе, наконец, опустилась. Его рот изверг клич, который тут же утонул в оглушительном рёве.

Склоны холмов ожили. Сотни тетив одновременно спели свою смертельную песню. В сумеречное небо взмыла чёрная туча, состоящая из бесчисленных стрел. Она на мгновение заслонила собой закатное солнце, а затем обрушилась на мой авангард.

Я не шелохнулся. За долю секунды до этого я послал по Рою свой сигнал: «К обороне!», причём сделал это беззвучно.

Вместо ожидаемых криков боли и предсмертных хрипов раздался глухой, низкий гул, похожий на удар гигантского барабана. Двенадцать магов, шедших в первых рядах авангарда, одновременно ударили посохами о землю. Над колонной вспыхнул и развернулся мерцающий багровый купол.

Стрелы ударили в него. Сотни стрел. Звук был невероятным. Не звон металла, а сухой, плотный стук, словно тысячи дятлов одновременно вцепились в гигантское костяное полотно. Ни одна стрела не достигла цели. Они отскакивали от магического барьера, ломались, падали на землю бесполезным мусором.

В рядах засады наступила гробовая тишина. Я видел с высоты, как лучники на склонах опустили луки, не веря своим глазам. Их командир стоял с открытым ртом. Его победный клич застрял в горле. Их главный козырь, их идеальная позиция для стрельбы, оказался бесполезен.

Этой секундной заминки было более чем достаточно.

Я отдал следующий приказ:

«Внешняя стена».

В тот же миг тишину разорвал оглушительный рёв боевых рогов. Он донесся не из лощины. Он ударил с вершин обоих холмов, прямо из тыла вражеских лучников.

Это — скорее психологическое.

Два батальона Штатгаля, которые под покровом леса обошли врага, наконец, показали себя. Они просто появились из леса, как призраки, и обрушились на ошеломлённых стрелков.

Это была не битва. Это была бойня.

Лучники, легкобронированные, не имеющие никакой подготовки для ближнего боя, расставленные широким фронтом, без щитов и построения, оказались в смертельной ловушке.

Их идеальные позиции для стрельбы превратились для них в братскую могилу. Они даже не пытались сопротивляться. Паника охватила их ряды. Они бросали луки, пытались бежать вниз по склону, прямо под стрелы своих же товарищей с противоположного холма. Но воины Штатгаля были безжалостны. Они двигались вдоль вражеских рядов, работая мечами с холодной, отработанной эффективностью.

Я видел, как один из моих сержантов, огромный хобгоблин по имени Глимскинн, схватил вражеского лучника за шиворот, поднял в воздух, как котенка, и швырнул вниз. Он сделал это без всякой злобы, с деловитостью мясника, разделывающего тушу.

Паника на склонах переросла в агонию. Лучники метались, пытаясь найти спасение, но его не было. Мои солдаты сжимали кольцо, методично уничтожая врага.

Лишь малая часть проскочила мимо нападавших и спаслась бегством.

Командир вражеской засады с ужасом смотрел на то, как его стрелковые отряды, его главная ударная сила, перестают существовать. Он понял, что ловушка захлопнулась, но не вокруг нас, а вокруг него.

Он отчаянно закричал, пытаясь собрать оставшихся в живых.

Но было уже слишком поздно.

Одновременно с атакой на флангах, в лощине раздался громовой рёв, от которого, казалось, содрогнулась земля.

«Шта-а-а-тгаль!».

Это был Хайцгруг, командир Первого полка. Его голос, усиленный магией, был подобен раскату грома. И его воины ответили ему. Единый, слитный, яростный крик вырвался из сотен глоток.

Первый полк, мой авангард, как единая стальная волна, бросился вниз, из-под прикрытия магических щитов на вражескую пехоту, которая металась под ударами извне.

Вражеские лучники, вражеская пехота, хаос и позорное бегство, неорганизованность и шок.

Наёмники ожидали атаковать растерянного, усталого от марша противника, добивать тех, кто выжил после града стрел. Вместо этого они сами попали под таранный удар тяжёлой пехоты Штатгаля.

Завязался короткий, но невероятно жестокий бой.

Мои солдаты, закованные в походную броню, действовали как безупречный механизм. Они не ломали строй, не бросались в одиночные поединки. Они шли стеной, прикрывая друг друга щитами и нанося короткие, точные удары. Дисциплина и качество доспехов Штатгаля полностью подавляли ярость и индивидуальное мастерство наёмников.

Я видел, как орки первых рядов, пригнувшись, работали топорами по ногам противника, а стоявшие за ними люди добивали упавших ударами копий сверху. Я видел, как некоторые особо крупные орки, сражавшиеся в первых рядах, превратились в настоящих берсерков. Их парные топоры вращались, как смертоносные мельницы, оставляя за собой просеку в рядах врага.