После развода. Просто уходи! - Каттен Лила - Страница 7

– Спасибо вам, ребята, за гостеприимство и отлично проведенное время, – Вика обняла Антона и Ксению. Затем настала моя очередь.

– Может, все же останетесь переночевать? – снова спрашивает Ксения.

– О нет, я оставила вещи у Тани, поеду туда.

К тому же у нас был план – если она захочет, то просто вернется домой без всяких уговоров и попыток остановить.

– Ну как знаете.

– В другой раз можем собраться у меня. Комнат в доме много для ночевки.

– Так даже лучше будет.

Попрощавшись с друзьями, мы сели в такси, которое вызвали заранее, и поехали ко мне на квартиру.

– Знаешь, – заговорила Вика спустя время в пути, – я рада, что этот вечер не стал грустным или каким-то мемориальным. Ему бы понравилось, что мы вспоминаем его с улыбкой на лицах.

– А как иначе? Твой муж был организатором этой традиции.

– И правда, – рассмеялась она.

Такси припарковалось у входа в подъезд, и как только мы с Викой покинули салон, к нам подошел Федор.

– Я тебя жду несколько часов.

Испугавшись, мы с Викой закричали и, прижавшись друг к другу, развернулись к этому ненормальному.

– Напугал, господи.

Он сложил руки на груди, дав понять, что его это не волнует.

– И что, что ты ждешь?

– Это моя квартира тоже, – напоминает муж. – Я имею право в нее войти.

– Может быть и так. Но один ты туда не войдешь ни за что.

Вику он словно и не замечает.

– Дай мне ключ, – он схватил меня за локоть, когда я попыталась пройти мимо, и притянул к себе ближе.

Вика тоже встала рядом и угрожающе посмотрела на него.

– Руку убери, Федь, – потянула его пальцы в сторону, пока он не расцепил их. – И ответ на просьбу «нет». Я уже сказала тебе…

– Да плевать я хотел, что ты там говоришь, – взрывается он. – Ключ, говорю, дай, – протягивает руку, затем бросает небрежно. – Мало ли ты уже продала квартиру. Или собираешься это сделать.

– Боже мой, твои предположения – лучший ответ на то, чего я опасалась. Ты ни за что не войдешь внутрь без меня. Даже не надейся.

– Мы ее разделим, не сомневайся, – рычит, поняв, что я не отступлю.

– Даже не пыталась. Но ты и с машиной будь аккуратней, мы ее тоже будем делить. Или ты отдашь мне половину ее стоимости.

– Она моя… – тут же выкрикивает он, давясь воздухом, на что мы с Викой усмехаемся. – Ты даже водить не умеешь.

– Правда? А какая разница? Разве ты купил ее до брака? Не припомню что-то, чтобы я выходила замуж за мужчину с машиной. У твоего отца была «семерка», и ты брал ее, чтобы приехать ко мне, но не у тебя.

– Хватит заниматься ерундой, – психует он тут же.

– Ты сюда зачем пришел? Твои вещи уже вне квартиры, там твоего ничего не осталось. Или я кружку не положила? А может, туалетную бумагу забыла кинуть в пакет?

– Документы нужны, – бормочет он. – О разводе не забыла?

Подруга рядом со мной напрягается, потому что чувствует, что как бы я ни храбрилась, говоря с ним равнодушным тоном, чувства имеют иной подтекст. Только ему нет до этого дела.

– Пошли, вынесу их тебе.

– Ты хотела сказать: «Возьмешь сам».

– Уверена, что я сказала верно.

Поднимаемся в тишине. Тут и нечего особо говорить, на самом деле. Вика увидела все его нутро сама, и вряд ли она сейчас узнает того Федора, которого знала много лет.

Почему-то даже стыдно становится. Словно это я самозванка, а не он.

Я знаю, что это, наверное, неправильно, что я не впускаю Федю домой. Но я ему сейчас не доверяю. И я боюсь, что если он решил закрыть дверь для меня, то у меня не будет шансов даже половину получить, не говоря уже о своих вещах.

– Иди в гостиную, Викуль, я сейчас.

– Привет, Вик, – здоровается муж, словно только сейчас до него доходит, что она была рядом весь наш разговор.

– Привет, – она останавливается на полушаге в гостиную и, развернувшись, смотрит на него долгим и практически испытывающим взглядом.

Федя внезапно начинает ерзать на месте, но хотя бы не пытается пройти дальше порога. И неожиданно опускает взгляд. Ему некомфортно. И ему должно быть стыдно. Вика старше нас с Федей на три года. И несмотря на то, что это очень маленькая разница в возрасте, особенно для подруг, она с первого дня нашего знакомства решила заботиться обо мне как о младшей сестренке. Так и повелось у нас с ней.

– Ты в порядке? – спрашивает он, не поднимая на этот раз головы.

– Да, Федя. Я в порядке. А ты?

– Э… да. Я тоже.

– Правда?

На этот раз он не выдерживает и смотрит на нее.

– Знаю, что ты заботишься о Тане и все такое, но это наши дела. Не встревай, пожалуйста. Мы сами разберемся.

– Я не сказала тебе ни слова. Ты спросил, как мои дела, я задала встречный вопрос, просто не поверила на слово и переспросила. Мы ведь друзья, не так ли?

– Ладно, я понял. Таня! – кричит муж, пока я стою за углом.

Лишь после его обращения ко мне я иду к комоду в нашей… своей спальне и вытаскиваю серую папку на резинке с голубой окантовкой.

Достаю из нее необходимые для подачи на развод документы и чувствую, как дрожат руки.

– Только не говори, что не можешь найти их, не поверю, – снова громко говорит он, и я наконец выхожу из укрытия.

Быстрой, небрежной походкой.

– На, – протягиваю ему и выпускаю файлы так, чтобы мы не соприкоснулись пальцами.

Даже если он это и замечает, то не подает вида.

Не сказав ни слова, он разворачивается и выходит за дверь. Захлопнув ее за собой.

– У него другая, Таня, – тут же выдает свой вердикт подруга, встав ко мне лицом.

– Я тоже об этом думала и продолжаю думать. Ну не верю я, что все в единственной причине. Не верь, Вик.

Мы проходим в гостиную и садимся на диван.

– Просто я не понимаю, к чему тогда эта ложь? Было бы даже проще, скажи он, что дело в другой женщине. А так, я невольно, даже не желая этого на самом деле, ищу причину частично в себе.

– Я не берусь утверждать, но он… вряд ли это веский довод, но он стыдливо опустил глаза и не посмотрел в них ни разу эти пять минут.

– Я увидела это. В любом случае, мы говорили дважды. И ни разу он не признался в том, что у него есть любовница.

– Сложно быть инициатором развода и при этом не быть сволочью. Когда говоришь о намерении и даешь ясный повод – это один развод. Когда ты пойман на измене и разводишься – ты ублюдок.

– Идиот он кусок, вот кто.

Она усмехается и, подавшись вперед, ложится на мои колени головой.

Этой привычке ужасно много лет.

Мы познакомились, когда я только поступила в университет. Она училась на третьем курсе. И в первое лето, когда она пригласила меня поехать к ее бабушке в деревню, мы сидели под палящим солнцем у речки. Накупавшись вдоволь, она легла на мои колени, и все те десять минут или больше морщилась от солнца, которое спалило ее лицо докрасна. Но Вика ни разу не пожаловалась. Даже когда вечером бабушка намазала ей все лицо сметаной. Мы притворились, что мы богатые дамы в салоне красоты. Правда, мне она намазала плечи. Пока сгорало лицо Вики, горели и мои плечи.

Усмехнувшись, я начинаю громко смеяться. И подруга открывает глаза.

– Что?

– Ты помнишь, когда ты сгорела на моих коленях в деревне?

– Ага. Я была потом похожа на змею.

Это правда. С нее сползала кожа, и это было просто ужасно отвратительно. Я провела немало времени, сдирая ее.

Тем летом она познакомилась со своим будущим мужем, а я с другом.

– Так что думаешь? – отсмеявшись, спрашивает она. – Это и правда конец?

– Если честно, я в таком смятении сейчас, что вроде и не верю до сих пор, но… он как придет, так никаких сомнений и не остается. Наверное, это и правда конец. Он взял документы и подаст в понедельник на развод.

– А если он этого не сделает и придет с повинной?

Я задумываюсь над таким вариантом и пожимаю плечами.

– Ему придется попросить прощения. Но я не знаю, смогу ли простить его слова. Он сказал, что мы были вместе не по любви, а по привычке. Не очень похоже было, что он говорил не всерьез.