Где моя башня, барон?! Том 2 (СИ) - Панарин Антон - Страница 30

— Евгений Александрович! На вас напали? — встревоженно спросил капитан гвардии, хотя уже знал, что Мышкин сам снял охрану с входа и устроил с ними сражение.

— Напали? — усмехнулся граф. — Знаешь, твои люди настолько низкого пошиба, что даже напади на меня вся родовая гвардия, я бы передушил вас как котят. Скажи-ка мне, капитан, зачем я плачу вам зарплату, если вы бесполезны?

— Ваше сия… — попытался вставить своё слово капитан гвардии.

— Заткнись, — недовольно отмахнулся от него Мышкин и продолжил говорить, идя вокруг капитана: — Провал за провалом. Сперва я думал, что проблема в руководстве. Бойцы слишком расслабились, и я назначил на должность тебя. Но, судя по всему, ничего не поменялось. Из-за вас, выродков, я опозорился перед князем Черняевым. Дерись как мужчина, иначе сдохнешь, как и твои подчинённые.

Мышкин скривился от отвращения и рванул в атаку.

Рапира жалила воздух, не давая капитану возможности извлечь клинок из ножен. Мышкин почувствовал, как по каналам гвардейца потекла мана, и невольно улыбнулся. Вот сейчас будет что-то интересное.

Капитан уклонился от выпада Евгения Александровича и, уйдя в кувырок, подхватил с пола клинок умершего подчинённого. Гвардеец оскалился и стал раз за разом вколачивать удары по рапире Мышкина. Удары были такой силы, что сталь жалобно звенела, обещая сломаться, а в руку отдавало сильной вибрацией.

Граф не рассчитывал на то, что капитан будет настолько серьёзен, а то, что простолюдин начнёт теснить Мышкина, и вовсе было немыслимо.

Евгений Александрович использовал свой покров маны и с удивлением понял, что капитан всё время ему поддавался. Так как после использования покрова граф не получил преимущества в скорости.

Любой выпад Мышкина парировался. Все финты читались без особых сложностей. В итоге противники кружили по залу, обмениваясь ударами, и никто не имел перевеса ни в технике, ни в физической мощи. Так продолжалось около получаса, после чего Мышкин, запыхавшись, остановил бой.

— Сволочь. Ты поддавался, — задыхаясь, выпалил он, уперев руки в колени.

По лицу капитана гвардии текли ручьи пота, грудь ходила ходуном, но он так и не выпустил клинка из рук, опасаясь, что вспыльчивый граф снова нападёт.

— Евгений Александрович, я бился на пределе своих сил, — сказал капитан и, достав платок из мундира, протянул его графу.

— Лживый ублюдок. Я-то вижу, что это не так, — усмехнулся Мышкин, клинком рапиры поддел платок и подтянул его к себе.

— Ваше сиятельство, я верно служил вашему роду всю жизнь и ни разу не был уличён во лжи. С чего бы мне лгать? — гвардеец вытянулся по стойке смирно, наблюдая, как граф вытирает платком пот с лица. — Если позволите, то я сделаю небольшую ремарку.

— Ага. Ну давай… свою ремарку, — выдохнул Мышкин, переводя дыхание.

— Мне кажется, что вы слишком серьёзно относитесь к предстоящей дуэли, — подчеркнул капитан. — Это всего лишь восемнадцатилетний парень. Вы одолеете его без труда.

— Ха-ха! Слишком серьёзно? Может, и так. Вот только ты и твои бездари спустя рукава отнеслись к своей работе, — прорычал граф. — Позволили этому щенку прокрасться на бал. Ещё один просчёт — и я выпотрошу тебя словно рыбу, а кишки развешу по всему поместью.

— Как рыбу… Я вас понял, Евгений Александрович, — с готовностью служить кивнул капитан и спросил: — Будут какие-либо указания?

— Собери всех гвардейцев и лично проверь их навыки. Если три гвардейца нападут одновременно и не смогут тебе противостоять, выгони их к чёртовой матери, — зло прошипел Мышкин, убирая рапиру в ножны.

— Будет исполнено, — капитан козырнул и двинулся на выход из поместья, чеканя шаг.

— Пацан, не играй со мной. Отдай деньги и останемся друзьями, — прорычал Саня Лесной, подойдя ко мне вплотную.

— Саша, нехорошо начинать дружбу с грабежа, — усмехнулся я, крем глаза замечая, как его бойцы заходят мне за спину.

Среди них двое одарённых. Правда, покров маны, каким они воспользовались, хлипкий — чихнёшь, и он развалится.

— Как-то многовато в тебе спеси… друг, — прошипел Лесной, уперевшись своим лбом в мой. — Видимо, придётся тебя научить по-нормальному с людьми общаться.

— Вы не только грабите торгашей, но ещё и курсы этикета ведёте? — удивился я, толкнув Лесного лбом.

Он отступил на шаг назад и крикнул:

— Братва, мочи его!

Гоб ошивался рядом с машиной и был готов помочь в любую секунду, но в этом не было необходимости. Первого неодарённого я вырубил ударом локтя в челюсть. Падая на землю, он подарил мне нож. В следующее мгновение слева и справа рванули две тени, заставив меня разорвать дистанцию.

При этом Лесной не спешил нападать. Дал возможность своим шестёркам разобраться со мной.

Дождь барабанил по макушке, забирался под одежду, холодя разгорячённое тело. А я ждал, пока парочка одарённых разгонит свою скорость и рефлексы до доступных им пределов. Завершив покров маны, они синхронно атаковали, пытаясь насадить меня на лезвие ножа. Но даже в этой синхронности была определённая несогласованность.

Бьют-то одинаково, а вот левый отдёргивает руку медленнее правого. В момент, когда парень потянул нож назад, я снизу вверх нанёс свой удар, насадив его предплечье на лезвие.

Вышло крайне удачно. Парень уже начал движение и резким рывком распорол руку. Кровь хлынула на мой кулак и землю, а парень заверещал от боли. В этот момент Саня Лесной не выдержал.

— Да какого хрена вы возитесь? — возмутился предводитель и попёр на меня.

Но пока он собирался с духом, я успел сблизиться с оставшимся уголовником и всадить ему нож под рёбра. За мгновение до удара Лесного я почувствовал, что он творит что-то похожее на заклинание магов моего мира. Занятно. Но шанса провернуть это я ему не дам.

Использовав руну «рэдо», я оказался за спиной уголовника. Он выставил руки перед собой, и между его ладоней рождалось голубоватое свечение. Понятия не имею, каким заклинанием он пытался воспользоваться, да и не узнаю я этого никогда. Мой нож молниеносно прочертил дугу и перерезал Лесному сонную артерию.

Когда действие руны закончилось, Лесной безвольно рухнул на землю, и его свечение потухло.

— Похоже, я здесь закончил, — произнёс я с чувством глубокого удовлетворения и услышал, как за спиной открылась дверь автомобиля.

Таксист запрыгнул на водительское сиденье и судорожно пытался завести свою колымагу. Я же в свою очередь не спеша подобрал фонарик, посветил ему в лицо. Он был так напуган, что его зубы отбивали чечётку, и казалось, что глаза вот-вот выпадут из орбит. Из-под машины разлилось чёрное масляное пятно. Видимо, Гоб поработал. Очередная вспышка молнии прочертила ломаную кривую, освещая всё вокруг.

— Да заводись ты! Ну же! Родненькая! Да тварь! — орал таксист, барабаня кулаками по рулю.

Подойдя к водительской двери, я локтем разбил стекло.

— А ты далеко собрался? — улыбнулся я ему.

— Я-я-я всего лишь водитель. Я же ничего плохого… — заикаясь, начал лепетать таксист.

— Слушай сюда, ублюдок. Ты привёз меня в ловушку, где меня сперва хотели ограбить, а потом и убить, — процедил я. — По-хорошему я должен вскрыть тебе глотку и отправить твой труп в круиз по Амуру.

— Не надо глотку, — залепетал таксист. — Прошу! У меня дети. Маленькие…

— Рот закрой. Дети у него, — хмыкнул я, придавив его взглядом. — Вылезай.

Я открыл дверь, рывком вытащил таксиста.

— Умоляю! Не надо! Пожалуйста! — зарыдав, взвизгнул таксист и упал на колени.

— Да встань ты, придурок, — дёрнув за шиворот, поднял его на ноги. — Беги в город, расскажешь Воронежским, что Федька Воробей обид не прощает. Запомнил?

— Ага. Федька Воробей обид не прощает, — кивнул водитель и выжидающе уставился на меня.

— Тебе что, особое разрешение нужно? Пошёл! — я толкнул его в сторону леса и влепил пинок для ускорения.

Водила от страха открыл в себе спринтерские способности и скрылся в чаще за несколько секунд. Я же вернулся к телам уголовников.