Где моя башня, барон?! Том 2 (СИ) - Панарин Антон - Страница 1

Я удобней перехватил Пожирателя костей, приготовившись к рывку. Если, конечно, я не сдохну от перегрузки или ещё от чего.

Используя внутренний взор, я уже заметил внутри себя закупоренный энерго-участок. Он был небольшой, находился в районе сердца. Одно неловкое движение — и я мог остановить кровяной насос. На такой скорости ведь может произойти всё, что угодно. Главное не сбить фокус. Ни в коем случае.

Я влил в закупоренные энерго-узлы ту ману, которую смог. И… руна «родэ» вспыхнула, обжигая мою ключицу магическим пламенем.

Волна энергии за доли секунды пронеслась по телу, размывая всё вокруг. Я стал быстрее, раза в полтора точно!

Рывок — и вот я уже рядом с Черепом, наотмашь взмахивая клинком.

Голова авторитета взмыла в воздух, медленно вращаясь. Подельники Черепа ещё не поняли, что случилось, а я уже снёс и им головы.

Действие руны закончилось, время потекло в прежнем ритме.

Головы бандитов одна за другой рухнули на траву следом за телами, заливающими всё кровью, в том числе и Федьку.

Обессиленный, я опёрся на клинок. Сердце щемило, а плечо с татуировкой продолжало гореть, причиняя мне жуткую боль. Да уж. Длительный забег с покровом маны, потом это. Моё тело пока не готово к таким нагрузкам.

Спасённый Федька испуганно уставился на меня и, похоже, совершенно не понимал, что сейчас произошло. Вот он был на грани жизни и смерти, а сейчас его обидчики мертвы.

Пока Воробей осознавал произошедшее, я осмотрел друга. Из пулевых отверстий на ляшках сочится кровь, лицо превратилось в сплошную гематому. Неслабо ему досталось… Ловкими движениями я оторвал лоскуты ткани от его разодранных штанов, перетянул тазобедренные артерии, чтобы остановить кровь.

Хорошо, что я успел.

Ох, мать моя женщина… А успел ли?

Федьку, бледного как тень, трясло от болевого шока, адреналина и потери крови. Но несмотря на это, он улыбался.

— Получили, твари! Будете знать, как связываться с Федькой Воробьём! Я вырежу ваши сердца, суки, и сожру их, мать вашу! — орал парень, с каждой секундой всё сильнее распаляясь.

— Федька, ты как? — спросил я, но он меня не слышал.

Воробей погрузился в неистовую ярость и поливал ругательствами мёртвых обидчиков. Вырывал траву и швырял её в обезглавленные тела. За всем этим безумием я сумел различить быстро приближающиеся шаги.

Проклятье! У меня нет сил для нового боя, а выпускать Гоба среди белого дня — совсем плохой вариант. Не остаётся ничего другого, как занять более выгодную позицию. Если к Черепу прибудет подкрепление, то я смогу скрытно напасть и прикончить их. С этими мыслями я и нырнул в густой кустарник.

На пригорке показался парень, следивший за мной. Он был не один. Рядом с ним стоял тощий, как сама смерть, беспризорник и дёргал друга за рукав.

— Я выколю вам глаза, суки! Железнодорожники⁈ Ха! Да я лично вырежу всю вашу шайку! Недомерки сраные! — орал Федька, не обращая никакого внимания на парней.

— Неужели Воробей прикончил Черепа? — пробормотал мой преследователь.

— Да какая, на хрен, разница⁈ Бежим отсюда! — заолосил худощавый. — Если он убил эту троицу со сломанными ногами, то и нас может завалить! Как свидетелей! Вдруг он одарённый? Коля! Да не стой ты столбом! — худой влепил другу размашистую затрещину.

— Нужно всем рассказать! Слышишь? — выпалил после секундного замешательства мой преследователь, и парни спешно потерялись в ближайшем парке.

Меня никто не заметил. Вот только для Федьки ситуация стала ещё хуже. Его чуть не прикончили за то, что я избил Черепа-младшего. А теперь все Железнодорожники, благодаря его воплям про пожирание трупов, будут уверены, что это Воробей убил одного из авторитетов банды.

Твою мать!

Нужно срочно его унести отсюда, пока сопляки не привели кого-нибудь из шайки. Выбежав из кустов, я закинул Федьку на плечи и не спеша пошёл к дороге, с трудом переставляя ноги. Он брыкался и ещё какое-то время орал про то, как расправится со всем миром, а после потерял сознание.

Нужно найти такси. Сам я не донесу его в СОХ.

Поместье Мышкина Евгения Александровича, в это же время

Мышкин находился в полнейшем смятении, граничащем с яростью и безнадёжностью. У него осталось тридцать три дня, за которые нужно раздобыть артефакты и явиться с ними к императору. Если этого не сделать, то тайная полиция придёт за его головой.

Сейчас Мышкин был готов обменять чью угодно жизнь на свою собственную. Если бы пришлось продать брата, сестру, мать или ещё кого, он бы сделал это не задумываясь. Впервые в жизни он чувствовал дыхание смерти на своём лице. И это ощущение ему очень не нравилось.

Граф расхаживал из угла в угол, ожидая звонка от двух человек. В их руках находилась жизнь Мышкина. Первый — потенциальный спаситель, Савелий Аристархович, торговец артефактами. А второй — Борщов Пётр Евстигнеевич, старший следователь тайной полиции. Оба безмолвствовали.

Не выдержав этого безумного давления, Мышкин набрал торговцу, но тот не взял трубку.

— Проклятый ублюдок! Да чтоб тебя черви сожрали! — выкрикнул Евгений Александрович и со злости пнул стул из красного дерева.

Рука на автомате пролистала телефонную книгу и тут же набрала Борщову. Старший следователь, как обычно, не спешил брать трубку и поднял её лишь на последнем гудке.

— Евгений Александрович. Рад слышать, — довольным голосом ответил он. — Вы по поводу нашего маленького дела?

— Совершенно верно, Пётр Евстигнеевич. Наша птичка попалась в клетку? — нетерпеливо спросил Мышкин.

— А-ха-ха! Птичка? Можете прямо говорить, никто нас не подслушивает, — рассмеялся старший следователь, хотя Мышкин не видел причин для веселья.

— Вы нашли вора? — выдавил из себя Евгений Александрович, едва сдержавшись, чтобы не накричать на собеседника.

— Знаете, в Алтайском крае много новых людей. Пришлось немало поработать, чтобы отыскать того, кто вам нужен. По крайней мере, он очень похож на того, кого вы ищете, — в трубке воцарилось молчание. Выдержав паузу, следователь продолжил: — Самым примечательным новичком оказался восемнадцатилетний доходяга. Знаете, чем он успел отличиться? — насмешливо спросил Борщов.

— Мне плевать, — прошипел Мышкин, но опомнился, смягчил тон и добавил: — Но раз уж вас это так забавляет, то расскажите.

— Очень забавляет. Парнишка оказался непростым. Он успел прикончить ящеров, сбежавших из разлома. В деревне Сита обокрал старосту. Ввязался в конфликт с вашими Железнодорожниками. Как я понял, он избил младшего брата Черепа. А ещё этот сопляк сумел вступить в союз охотников. Воистину талантливый парень!

— Смотрю, вы им восхищаетесь? — выдавил граф.

— Евгений Александрович, своих противников надо любить и уважать. Недооцените врага — и он живо вас слопает. Ну это так, на будущее, — покровительственным тоном сказал следователь.

— Вы уверены, что это именно тот, кого я ищу? — насторожился граф.

— Уверен, господин Мышкин, ещё как уверен, — легкомысленно ответил Борщов.

— Значит, для Хабаровска настают тяжёлые времена, — задумчиво сказал Мышкин. — Гвоздев за своих стоит горой, и парня он точно не отдаст, что бы я ему ни предложил. А значит, мне придётся залить город кровью, лишь бы получить то, что этот сопляк у меня украл.

Мышкин сжал зубы до скрежета, затем продолжил, уже сквозь зубы:

— У Гвоздева в министерстве есть друг. Если вы ошиблись, и я развяжу войну на пустом месте… считайте, что я покойник. Как вы понимаете, за вашу ошибку заплатить придётся не только мне, но и вам.

— А-ха-ха! Евгений Александрович, вы мне угрожаете? — весело спросил Борщов, но не услышал ответа и резко посерьёзнел. — Впрочем, неважно. Вам не о чем переживать. Парня мы нашли, и мой человек уже сел ему на хвост. Как только появится удачная возможность, мы похитим его и привезём к вам. Ни с кем воевать не придётся. И даже если я ошибся, то об этом никто не узнает. Мёртвые ведь никому не расскажут. Верно?