Пожалуйста, не уходи (ЛП) - Сальвадор Э. - Страница 13

Виенна... Ви, она настаивает, чтобы я ее так называла, вытирает рот и оглядывает зал «Эс-Эс». Хотя не похоже, что кого-то ищет, скорее кажется, что она немного нервничает.

— Ты в порядке? — надеюсь, она скажет «да», потому что я полный ноль в утешениях.

Ее взгляд останавливается на мне, и она тихо фыркает.

— Ага. Не хочу быть одной из этих, — о нет, началось. Я знала, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. — И я не буду, обещаю, — стоп, о чем это она? — Не хочу зачислять тебя в «клуб дочерей с погибшими мамами». Не хотела создавать неловкость и выражать соболезнования, это странно. Ну, потому что я понимаю. Удушающие объятия, всепоглощающая потребность людей лезть в твое пространство, когда все, чего ты хочешь, это побыть одной, и мания постоянно напоминать, что она погибла, будто ты сама не в курсе. Да и что мне понимать? Она была моей мамой всего семнадцать лет.

В животе завязывается узел из противоречий, а в голове пусто, потому что я, честно, не знаю, что на это ответить.

Ви бледнеет, выглядя смущенной.

— Это было странно. Не стоило так говорить. Я просто хотела, чтобы ты знала: я понимаю. Мне так жаль. Мне всегда говорят перестать использовать юмор, чтобы… Я сейчас закрою рот.

Уголки губ самопроизвольно дергаются, но лишь на мгновение.

Я думала, она спросит совета по плаванию, ведь большинство именно это и делает. Получают, что хотят, и забывают обо мне.

— Не извиняйся. Я не против. Все и всегда говорили, что у меня плоское чувство юмора, так что это норма, — воспоминание о том, как ненавидел мое чувство юмора Брайсон, больно бьет по сердцу. — Я в любой день предпочту твой юмор объятиям. Так что, пожалуйста, не обнимай меня.

Она хихикает, беря сэндвич.

— Не обнимать тебя. Поняла.

Дэниел – исключение, потому что я не соображала, когда он обнял меня в Рождество. Но больше никогда не позволю ему или кому бы то ни было снова меня обнимать. Объятия кажутся слишком личными и вызывают нестерпимый зуд.

И, словно в подтверждение мыслей, мой взгляд встречается с взглядом Дэниела. Не знаю, что происходит и почему вселенная так настойчиво нас сталкивает. Но куда я ни повернусь, он тут как тут.

Он сидит со своими друзьями за столиком в нескольких шагах от нас. Клянусь, я его не искала, и сомневаюсь, что он искал меня. Мы словно магниты, каким-то образом притягивающиеся друг к другу, вынужденные соединиться под действием странного электрического притяжения, и теперь, после этого соединения, оторвать взгляд кажется невозможным.

Он смотрит на меня с кривой ухмылочкой, милой и флиртующей, и от этого становится как-то тревожно.

К счастью, между нами встает Пенелопа, разрывая нить, что связала взгляды.

— Джози, привет, — бойко здоровается она. — Уже думала, мы вообще никогда не пересечемся. Видимо, сама виновата, раз уж не взяла у тебя номер в тот день.

— Привет, Пенелопа, — я улыбаюсь, но понимаю, насколько фальшиво это выглядит, поэтому стираю улыбку с лица.

— Пожалуйста, зови меня просто Пен, — игриво журит она и переводит внимание на Ви. — Эй, ты же Виенна, да?

Та расплывается в улыбке и выпрямляется на стуле.

— Ага, а откуда ты…

— Ты на брошюре океанариума, да и фотографии по всему кампусу видела, — объясняет она. — К слову об океанариуме, мне нужны твои секреты для пресса и для макияжа, потому что выглядишь ты просто… — она целует кончики пальцев и сбрасывает их в воздух. — Шедеврально.

— Да брось, ты себя-то видела, Пен? Можно называть тебя Пен? — перебивает Ви, притягивает пустой стул и хлопает по нему, приглашая Пенелопу сесть. — А меня зови Ви.

Та с радостью принимает приглашение.

— Конечно, можно. Так что рассказывай все свои секреты. Не пойми неправильно, я обожаю свой стиль в макияже, но есть куда расти.

Я ем сэндвич, пока они с головой уходят в беседу. Растворяюсь в небытии и наблюдаю, как они запросто и непринужденно болтают, словно дружат уже сто лет. Вот насколько легко им дается этот разговор.

Может, стоит вставить что-то, но по животу ползет тягучая волна тревоги, а все тело покрывается противными мурашками.

— А ты что скажешь? В чем твой секрет, потому кожа просто фарфоровая, — обращается ко мне Пенелопа.

Мои брови заметно приподнимаются.

— О, я? Нет, я не…

— Скромничать сейчас не нужно, — обрывает меня Ви. — У тебя идеальная кожа.

— Это правда, — искренне кивает Пен. — Благодаря Аккутану¹³ кожа стала выглядеть намного лучше, но несколько постакне все же осталась, а уж о порах я вообще молчу, — говорит она это без тени кокетства, просто констатируя факт. — Я бы убила за такую кожу, как у тебя.

— В это трудно поверить, но у меня обычно не бывает высыпаний, — не знаю, кто мой отец, так что понятия не имею, какая у него кожа. Но я знаю, что кожа мамы была безупречно гладкой, так что, пожалуй, стоит сказать ей за это спасибо.

— Нет, я верю. У Энджела, того придурка, лучшего друга Дэнни, тоже никогда ничего не вскакивает, — Пен морщится. В ее глазах мелькает брезгливость. — Счастливый мудак.

Уголки губ снова едва подрагивают.

Оставшиеся несколько минут они говорят о макияже и о том, что лично им подходит. Хотя я почти не участвую в разговоре, поскольку не красилась с тех пор, как мамы не стало, меня все равно включают в беседу.

Странно, но приятно.

Перед тем как разойтись, Ви создает общий чат и настаивает, чтобы совместные обеды стали традицией. Я соглашаюсь лишь потому, что моего мнения, в общем-то, особо и не спрашивали. Знаю, что пессимистично, но не могу избавиться от чувства, что сейчас что-то рухнет.

Такое происходило и раньше. Я завожу друзей, создаются общие чаты, а потом меня внезапно исключают, забыв сообщить, что все договорились надеть одинаковые пижамы. Или узнаю из «Инстаграма», что все пошли ужинать, а для этого завели отдельный чат.

Я отмахиваюсь от воспоминания и бреду по кирпичной дорожке на семинар по треккингу.

— Ты так и не придумала себе имя супергероя или тайную личность.

Я вздрагиваю и резко поднимаю голову на идиота, возникшего справа. Дэниел неспешно шагает рядом с той же ухмылочкой, что и раньше. На нем кепка, на этот раз не задом наперед, и, как ни странно, но ему идет. И как раз когда поворачиваюсь, краем глаза я замечаю золотой блеск и понимаю, что на нем цепь с английской булавкой.

— Нам нужны имена и тайные личности, Джоз.

— Ты все это время шел следом?

— Нет, но я тебя догнал. Ты, кстати, медленно ходишь, — говорит он с легкой усмешкой.

Я фыркаю.

— Я не медленно хожу.

— Нет, конечно нет, — тянет он саркастично. — Так что насчет имен и личностей?

— Да почему ты все еще зациклен на этом? Тот форум уже закрыли; мы получили сто баллов.

— Даю тебе время подумать.

Я бросаю на него сухой взгляд и резко останавливаюсь. Дэниел мгновенно соображает и тоже замирает. Мы отходим в сторону, пропуская нескольких студентов, и я жду, пока они не скроются из виду, чтобы выложить то, что давит на грудь.

— Что-то не так? — беспокойство и растерянность мелькают в его взгляде, скользящем по мне.

В груди сжимается, но я заставляю себя проигнорировать этот дискомфорт от его выражения лица.

— Я не умерла и не собираюсь кончать с собой. Ради всего святого, хватит вести себя так, будто это не так. Хватит ходить за мной по пятам. Хватит на меня смотреть. Просто, черт подери, остановись. Потому что до той скалы ты не знал, кто я, хотя я-то знала, кем являешься ты.

Я собиралась сделать вид, что прошлый разговор не состоялся, но это не так. Дэниел единственный, кто отвез меня домой, когда Брайсон был слишком пьян, чтобы это сделать.

— Джози, я…

— Ты свободен от обязательств. Можешь перестать притворяться, что тебе не все равно.

На этом я заканчиваю и ухожу, не оглядываясь.

Он, очевидно, меня жалеет. С какой еще стати был бы так настойчив?

Кажется, я прочитала первое предложение в электронном письме от Моники раз двадцать. Каждый раз, когда начинаю заново, мысли возвращаются к Дэниелу.