Тяжелое падение (ЛП) - Ней Сара - Страница 30

Базз пожимает плечами.

— Когда мне нужно выпустить пар, я работаю на одном из объектов, которые ремонтирую.

Точно, я и забыла, что он этим занимается.

— Над чем ты работаешь сейчас?

Ещё одно пожатие плечами.

— Бунгало в Уолнат-Крик. Это была настоящая дыра, но ремонт идёт полным ходом.

Уолнат-Крик — пригород Чикаго, развивающийся район с приличной школой. Милый городок.

— Ты сам этим занимаешься?

— В основном. Иногда мне помогают, но ничто так не помогает выпустить пар, как демонтажные работы, или забивание гвоздей, или затирка плитки.

Ого.

— Ты умеешь всё это делать?

— Да, я лицензированный подрядчик.

— Что?!

— Я учился в школе бизнеса, но несколько лет назад получил лицензию подрядчика в штате Иллинойс, чтобы было на что опереться. На всякий случай.

Хм.

— На случай чего?

— На случай, если с бейсболом не сложится.

По какой-то причине я нахожу это забавным и смеюсь.

— Хм, всё получается.

— Но никогда не знаешь наверняка. Что, если завтра я получу травму и сломаю руку? Что тогда?

— Ну, тогда тебе конец, потому что ты не сможешь заниматься демонтажем или размахивать молотком, забивая гвозди.

Он наклоняет голову.

— Чёрт, никогда не думал об этом в таком ключе.

Я вздёргиваю подбородок.

— Вот для чего я здесь.

— Это скорее обречённость и уныние, нежели воодушевляющая мотивация.

Мы смеёмся.

— У тебя больше одного проекта? — искренне интересуюсь я.

— Три.

— Три?! — Почему я продолжаю кричать?

Убавь громкость, ради всего святого. Он подумает, что ты сумасшедшая.

Но вместо этого парень смеётся, и я расслабляюсь.

— Ага, три. Та, что в Уолнат-Крик, студия в центре города и особняк в Бактауне.

— А живёшь ближе к Ною Хардингу?

Он кивает.

— Хотя мой дом не такой шикарный, как его.

Как будто это имеет значение.

— Тебя это беспокоит?

— Меня беспокоят пустые дома.

— Почему?

— Они не должны пустовать, в них должны жить люди, семьями.

Ну вот, он опять распаляет мои яичники своими разговорами о жёнах, детях и белых заборах.

От этого я дрожу, и Базз замечает.

— Тебе холодно?

Вместо того чтобы признать, что его слова меня немного заводят, я вру.

— Да.

Он наклоняется вперёд, включает кондиционер на обогрев.

— Лучше?

Отлично, теперь мне жарко.

— Намного лучше.

Удовлетворённый, он едет дальше.

Трейс

Мама: Привет, милый! Надеюсь, вы нормально добрались до дома, от тебя не было вестей уже несколько часов...

Трейс: Привет, мам, да, приехал около часа назад.

Мама: А Холлис? Она с тобой?

Трейс: Нет, я отвёз её к ней домой.

Мама: О.

Трейс: Похоже, ты разочарована. Может, мне сбегать и вернуть её?

Мама: Ха-ха, очень смешно. Не дерзи.

Мама: Она хорошо провела время?

Трейс: Да, она считает, что ты отлично готовишь.

Мама: Нам было приятно с ней познакомиться. Когда привезёшь её снова?

Трейс: Не знаю, мам. Я могу обойтись без того, чтобы ты вытаскивала фотоальбомы и УКЛАДЫВАЛА НАС В ПОСТЕЛЬ.

Мама: Я просто следила, чтобы ей было удобно.

Трейс: А если бы я был голым, когда ты открыла дверь?

Мама: Я знала, что ты не будешь. Потому что воспитала тебя лучше, чем это.

Трейс: Но я мог бы.

Мама: Почему ты такой упрямый? Прямо как твой брат.

Трейс: Мама...

Мама: Какой у неё номер, дорогой? Я собиралась пригласить её посидеть с нами на следующей игре.

Трейс: МАМА, НЕ СМЕЙ.

Мама: Почему ты кричишь?

Трейс: МАМА, НЕ СМЕЙ!

Мама: Прости. Ты что-то сказал?

Трейс: МАМА. НЕ НАДО.

Трейс: МАМА.

Трейс: Ответь мне!

Три часа спустя...

Трейс: Я ненавижу себя сейчас.

Холлис

Меньше всего мне хотелось снова обедать с папой, но вот она я. Поправка: вот она я на обеде с папой, братом и сестрой, которые на этой неделе все на стадионе, работают над тем, над чем обычно работают в своих офисах.

Как и в прошлый раз, папа просит меня проводить его в кабинет, чтобы мы могли поговорить наедине, без посторонних ушей моих брата и сестры.

Он идёт прямо к своему столу и садится, проверяет телефон и электронную почту, прежде чем уделить мне внимание, поэтому я беру журнал, лежащий на столике рядом с моим креслом, и листаю его.

— Дай мне одну секунду, — просит он, набирая текстовое сообщение.

Я жду.

И жду.

Он откладывает телефон и складывает руки перед собой на поверхности стола.

— Вот.

Мне интересно, что он собирается сказать, предполагая, что это важно, раз притащил меня сюда, чтобы сказать это.

— Итак. — Слово повисает в воздухе между нами. — Трейс Уоллес.

Ах. Вот оно что.

Честно говоря, я удивлена, что он заговорил об этом. Отец никогда не проявлял особого интереса к моим знакомствам, личной жизни и прочему. Ему было не всё равно, в какой колледж я поступила. Не всё равно, где получила степень магистра. И где купила свой первый дом (на деньги, которые унаследовала после смерти бабушки).

Но он никогда не говорил ни слова о мужчинах, потому что никогда не был посвящён в их личности. Не говоря уже о том, что на самом деле я не встречаюсь с Баззом Уоллесом, и если бы он сделал свою домашнюю работу, то знал бы это. Он бы не стал устраивать засаду, чтобы выведать у меня информацию.

У меня есть несколько вариантов развития событий.

Прикинуться дурочкой: «Трейс? А что с ним?»

Прикинуться очень, очень глупой: «Что за Трейс?»

Или отсидеться и подождать, пока он разъяснит свою точку зрения, заставляя его объяснить, какую именно информацию тот хочет от меня получить.

Я выбираю последнее.

— Слышал, ты проводишь с ним время.

Я киваю.

— Мы друзья.

Отец изучает моё лицо с непоколебимым выражением. Покер-фейс. Каменное лицо. Как бы вы это ни называли, он смотрит на меня именно так. Наблюдает за мной.

Часы на его книжной полке тикают, я слышу их. Это одни из тех деревянных часов, которые привозят из Европы и которые нужно заводить золотым ключиком. Блестящие, отполированные, стоят целое состояние, и кто-то унаследует их, когда он умрёт.

Они тикает.

Тикают.

Тик.

Так.

Если я чему-то и научилась у отца, так это тому, что чем меньше говоришь, тем меньше выдаёшь. Люди говорят, когда нервничают. Люди говорят, когда лгут. Люди говорят и выдают больше информации, чем следовало бы, потому что нервничают, и именно этого он хочет от меня сейчас.

Так что я вообще ничего не скажу.

Не собираюсь защищаться, я не сделала ничего плохого.

У него не было проблем с тем, что я встречалась с Марлоном-придурком — он должен был знать, хотя мы никогда не говорили об этом открыто. Так почему его должно волновать, что я несколько раз тусовалась с Баззом Уоллесом? И как, чёрт возьми, он узнал?

Повсюду снуют крысы.

— Ну так что? — спрашивает он.

— Что?

Это не то, что он хотел услышать.

— Почему ты с ним дружишь?

— Почему бы и нет? Он хороший парень.

Отец сжимает губы, и они белеют.