Город титанов (СИ) - Сугралинов Данияр - Страница 39

— Значит, мы станем первыми, кто вернется, — твердо сказал я.

— Это самоубийство, — покачал головой Сталкер. — Там что-то действительно страшное.

— У меня нет выбора, — уперся Сергеич. — Лучше так издохнуть, в бою, чем сгнить заживо.

В принципе, шансы были. Если виной всему мощный прокачанный бездушный, я его издали увижу, благо имеется соответствующий талант.

— Спасибо, Рома, спасибо, Коля, — обратился Клаус к детям, которые будто бы не слышали его. — Вы нам здорово помогли.

Мы вышли из палаты, а в коридоре Клаус задумчиво произнес:

— После Жатвы многие люди с особенностями развития получили необычные способности. Аутисты, даун-синдром, тяжелые формы ДЦП… Словно компенсация за их ограничения. Они видят бездушных за километры, предсказывают погоду со стопроцентной точностью, чувствуют аномалии. Военные из Щита хотели использовать их как живые радары. Доктор Танака запретила — сказала, дети не инструменты войны…

— Да хрен с ними, — бестактно вклинился в разговор Сергеич, — лучше скажите, когда мы на зомби пойдем в этот ваш сектор?

— Кто «мы»? — удивился Клаус. — Наши вряд ли согласятся потерять еще больше людей.

— А у нас все таланты на откате, — подал голос Тетыща. — Мы понятия не имеем, с чем там столкнемся. Такие операции с наскока не делаются. Надо изучить местность, собрать информацию, провести разведку боем.

— Нам поспать бы. Я месяц на кровати не спал!

Донесся сочный и заразительный зевок Вечного. Я тоже зевнул.

— И правда нам поспать бы, — проговорил Дак. — Больше суток без сна, да и в камере, на бетоне какой сон.

Через пару минут мы пришли к чистильщикам, которые ждали нас. Мужчины смотрели с каким-то нездоровым интересом, Танака отрешенно вперилась перед собой.

— Нам поспать бы, — снова пожаловался Вечный, и зевота пошла гулять по остальным.

— Какой спать? — возмутился Сергеич. — Нам нужно в этот ваш сектор!

— Нам нужен отдых, — поддержал Дака Тетыща, подошел к Мюллеру и, немного отойдя, они о чем-то заговорили, вероятно, о Тори.

Что ответил Мюллер, я не слышал и вникать не собирался. Хоть ты претендент, хоть чистильщик, хоть контролер, тебе по-прежнему нужен сон. Завтра таланты откатятся, и буду решать, что делать дальше. По-хорошему, надо бы вернуться на базу, все обо мне, наверное, волнуются.

Местные чистильщики переглянулись. Танака шевельнула губами:

— Завтра?

Нкомо кивнул и обратился ко мне:

— Действительно, вы устали. Отдохните, завтра поговорим. У нас к вам, — он задержал на мне взгляд, — интересное предложение.

Любопытство схлестнулось с усталостью. Я открыл рот, чтобы спросить… и его перекосило зевотой. Вот тебе и ответ. Тело почувствовало себя в безопасности, и теперь его выключает.

— Все позже, — проговорил Леман, видя мое возбуждение, — такие решения надо принимать на свежую голову. А теперь идемте.

Нас долго вели белыми коридорами, потом — через живописный дворик, оккупированный молодежью с кожей всех цветов. Наконец мы оказались в корпусе, оборудованном под общежитие, в коридоре толпился народ.

Нам достались комнаты на третьем этаже рядом друг с другом. В комнате были по две кровати, шкаф, тумба — все разнокалиберное, наверное, намародеренное в разрушенном городе. Из человеколюбия я согласился разделить помещение с вонючим Сергеичем, а то он вообще духом падет.

Пролетарий изменился. Говорил мало. Не балагурил и все время смотрел перед собой. Его череп покрылся трупными пятнами, и участки омертвевшей кожи были видны уже отчетливо. Видимо, они чесались — Сергеич порывался поскрести то голову, то спину, но каждый раз отдергивал руку.

Вот и что делать? Его бросать как-то не по-человечески. Испытывать неведением клан, людей, которые мне доверились, тоже не по-человечески. Да и титан, которому выстрел танка в упор как слону дробина, там бродит…

— Что делать будем? — проговорил Сергеич.

— Надо на базу, — честно ответил я. — Хотя бы скажу, что со мной все в порядке, и будем решать.

Он шумно вздохнул.

— Я понимаю. И понимаю, что ты, скорее всего, не вернешься, так ведь? Кто я такой? Да и заслужил… — Помолчав немного, он продолжил: — Чтобы ты не думал, что мне все равно… Не все равно. Маруся… Она снится мне, по ночам приходит и смотрит так, типа, за что? Мне жаль, что так получилось. Если бы можно было вернуться в тот момент, все было бы по-другому. На меня что-то нашло. Ярость ослепила… Карина… я ведь ее… Эх… Но от тебя зависят остальные, что какой-то я? Сам знаю, что гад. Бывшая моя… всегда так говорила. Друзья детства отвернулись не просто так…

Борясь со сном из последних сил, я стянул футболку, улегся и сказал:

— Был бы гадом — я б тебя давно бросил, Пролетарий! Так что держись, Михал Сергеич! Сталкер сказал, если повышать уровни, ты не так быстро будешь гнить.

— И правда ведь проклятье, — донеслось сквозь сон.

Он еще что-то говорил, но я уже не слышал.

Спал я как не в себя. Будто бы запасал сон, как верблюд. Проснулся ночью по нужде, потом опять вырубился, а глаза открыл, когда уже рассвело. В комнате воняло гниением, я вроде принюхался, но сейчас затошнило. Открыв окно, я схватил полотенце, оставленное на тумбочке гостеприимными хозяевами, и рванул в душ.

Когда вернулся, из нашей комнаты выходил Мюллер.

— Доброе утро, Денис. Наши лидеры приглашают тебя и мистера Бергмана на завтрак. Там и поговорите.

Остальных не пригласили, только чистильщиков. Видимо, с Тетыщей он уже поговорил, потому что тот вышел из своей комнаты полностью готовый, кивнул мне.

— Следуйте за мной, — позвал за собой Клаус. — Сами вы можете долго искать дорогу.

— Вообще-то нет, но спасибо, — сказал Тетыща.

Терминатор есть терминатор. Никакая усталость не помешала ему подмечать детали, в то время как у меня маршрут совершенно выпал из памяти.

И снова мы идем по коридору, встречая местных: девушка-филиппинка, белый пожилой мужчина, пара китайцев, все ниже 20-го уровня. Хорошо прокачаны тут только чистильщики и то благодаря тому, что система жнецов подкидывает им квесты.

Я обратился к Тетыще:

— Константин, а как вы с Папашей качались? Вам система тоже давала задания, которые хорошо оплачивались?

— Нет, о таком мы не слышали, — ответил Тетыща.

— Тогда как?

— Отбирали очки упокоений, — пожал он плечами.

И тут я прокололся, видимо — непонимание проскользнуло у меня на лице, и Бергман все понял.

— Стоп! Денис, ты не знаешь, что такое очки упокоений? Ты не открыл этот способ прокачки?

Я промолчал, но ему и не требовалось моего подтверждения.

— Это вроде очков опыта в играх. За каждое упокоение начисляют очки, а когда достигаешь нужного числа, уровень повышается.

— Хм… И когда именно их начинают начислять? — поинтересовался я.

— Так сразу, после первого же упокоения. Просто претенденты не видят интерфейса, но стоит стать чистильщиком — все видно. Столько-то кредитов, столько-то — очков.

Ну пипец. Получается, система меня стала обделять с самого начала. Может быть, это был метод жнецов сбалансировать условия? Я-то сразу получил «Везение» и «Проницательность», так, может, поэтому не получаю опыт за фраги?

Еще одной загадкой больше. Что в контейнере Папаши? Как появились титаны? Что находится в Секторе Ноль? Почему мне не дают очки упокоений? Почему именно ученым дают квесты?

Тем временем Бергман продолжал:

— Но вот что странно. Папаша все-таки как-то два раза делал скачок, непонятно как сходу получив много кредитов. Один раз он купил уровни, во второй раз получил контейнер, который украли твои люди. — Он словно прочитал мои мысли. — Он не смог его открыть, зато ты теперь сможешь, когда вернешься. Ты так спрашиваешь, как будто сам никогда таких заданий не получал.

— Не поверишь — никогда, — ответил я и снова задумался о несправедливости.

Хотя какая уж там несправедливость, когда жнецы круто мне подыграли с тем же «Сокрытием души». Уверен, ни у кого нет ничего подобного и настолько же полезного. Видимо, действительно должен соблюдаться баланс, одно компенсируется другим. Или так вышло потому, что я изначально уровни не покупал, и система решила, что они мне не особо нужны, решила меня вознаграждать по-своему? Блин, голову можно сломать.