Прачка. История попаданки (СИ) - "Юки" - Страница 41

– Ты работаешь даже по вечерам? – тихо спросила я, опираясь на косяк.

Он поднял глаза, и в них сразу что-то вспыхнуло.

– Только пока ты не пришла, – сказал он и через секунду оказался рядом.

Обнял крепко, прижимая к себе, уткнулся носом в шею.

– Я скучал, – выдохнул он. – Не хочу ждать ночи.

– Эшер... – я захихикала, покраснев, когда его руки скользнули чуть ниже спины. – Здесь же Академия.

– Академия или нет, – пробормотал он, касаясь губами моего виска, – мне плевать. Ты пришла. И я намерен воспользоваться моментом.

– Ты в своем уме? – я легонько оттолкнула его, едва не рассмеявшись. – У тебя же тут портрет директора на стене висит. Как он посмотрит на это?

– Завидовать будет, – буркнул он, снова потянувшись к моим губам.

– Терпи до дома, профессор, – сказала я, отступая и показывая на бумаги. – Вот, займись пока ими. Я подожду за дверью. На всякий случай – вдруг решишь нарушить все уставы.

Он склонил голову, усмехаясь, и подмигнул.

– Ты стала слишком уверенной.

– Это ты меня испортил, – бросила я через плечо и, выходя, услышала, как он добавил:

– Я это назвал бы – научил хорошему вкусу.

Улыбаясь, я шла по коридору. Пусть он и дразнил – все это было настоящим. Таким простым, живым. Моим.

Королевская канцелярия всегда напоминала улей: длинные коридоры, спешащие по делам писцы, приглушенные голоса, шуршание бумаги и запах чернил. Я шла неспешно, с папкой в руках – под видом инспекции от магического отдела. Официально я должна была проверить защиту архива и наличие артефактных печатей на документах. Неофициально – выяснить, кто из чиновников сливает информацию другим державам.

Я держалась спокойно, уверенно, улыбалась, обменивалась дежурными приветствиями, но внутри была напряжена до предела. Моя магия разума была натренирована почти до совершенства – легкое прикосновение, пара фраз, и в голове собеседника всплывало то, что он так хотел скрыть.

Комната за комнатой, я проходила по списку сотрудников. Некоторые были чисты – в смысле намерений. Кто-то думал о предстоящем ужине, кто-то – о запоздалом докладе. Но один из мужчин – высокий, угловатый, с пристальными глазами и нервной улыбкой – стал слишком быстро думать не о том.

«Она все знает? Надо уходить. Надо все сжечь…»

Я затаила дыхание. Это он.

– Простите, сэр, – вежливо произнесла я. – Могу я взглянуть на журнал отправленных донесений за последний месяц?

– Сейчас, – буркнул он и потянулся к полке… но вместо журнала схватил амулет телепортации и резко активировал его.

– Стой! – крикнула я и тут же попыталась применить магию, вложить приказ в его разум.

Но вместо обычного отклика в груди сдавило болью. В ушах зазвенело. Мир поплыл, ноги подкосились. Последнее, что я услышала, был чей-то крик, и я провалилась во тьму.

А пришла в себя уже в мягкой постели. В комнате было светло, пахло целебными настоями. Рядом стоял пожилой целитель, неторопливо отмечая что-то на листе бумаги у себя в руках. Увидев, что я очнулась, он подошел ближе.

– Как вы себя чувствуете, госпожа Линн?

– Что… произошло? – прошептала я. – Мне стало плохо…

– Все в порядке, – с улыбкой сказал он. – Вы просто немного перегрузили себя. Но это неудивительно в вашем положении.

Я заморгала, не понимая, к чему он клонит.

– Положении?

Мужчина снова улыбнулся.

– Поздравляю. Вы беременны.

Слова ударили, как молния.

– Что?..

Но тут распахнулась дверь, и внутрь ворвался Эшер. Лицо хмурое, глаза беспокойные. Он был в мантии, словно примчался сюда сразу со службы.

– Линн! – Он подбежал к постели и сразу сел рядом, схватив меня за руку. – С тобой все в порядке?

– Я… – я посмотрела на него, все еще растерянная. – Эшер… Я беременна.

Он замер, моргнул, и на губах появилась широкая, немного глупая, но такая счастливая улыбка.

– Правда?

– Правда, – пробормотала я. – Я не знаю, как теперь заниматься магией. Это может быть опасно…

Он рассмеялся и обнял меня, прижав крепко к себе.

– Не волнуйся. Теперь я буду колдовать за двоих. А ты будешь беречь себя. Потому что ты – самое важное в моей жизни. И теперь у нас будет кто-то еще.

Я уткнулась лбом ему в плечо и, наконец, позволила себе улыбнуться.

Все изменилось. И начиналось нечто совершенно новое.

***

Я не думала, что беременность может быть такой… бурной. То я чувствовала себя на вершине мира – сильной, любимой, нужной, – то не могла сдержать слезы из-за неправильно нарезанного хлеба.

А Эшер… Эшер был просто невероятным.

С того самого дня, когда мы узнали новость, он будто превратился из генерала в заботливого, суетливого, трепетного… мужа-квочку.

– Осторожнее со ступеньками! – предупреждал он каждый раз, когда я спускалась с крыльца.

– Не ешь это, тебе такое нельзя! – выхватывал он у меня тарелку.

– Сиди, я сам все принесу! – осаживал он меня, не дождавшись моего возражения.

Мы вместе выбирали повитуху. Он допрашивал кандидаток, как будто они шпионы Ордена. В итоге одобрил старуху Лию, ту самую, что принимала роды у многих дворянских дам.

– Только потому, что она не испугалась как остальные, когда я начал допрашивать ее, – сказал он, пожимая плечами.

Он сам обустраивал детскую. Снял мантию, нацепил фартук, покрасил стены, смастерил полку в виде облака. На третьей неделе ремонта он пожаловался:

– Если ты еще раз скажешь, что хочешь, чтобы стены были «немного более небесно-голубыми, но не как небо, а как море», я лучше пойду воевать с оставшимися заговорщиками.

– Так и иди, – бросила я сердито, – раз тебе все так сложно!

Я расплакалась прямо на полу, среди банок с краской и свертков с игрушками.

Он замер, потом медленно сел рядом, обнял меня за плечи и тихо сказал:

– Линн. Если бы я мог, я бы сам выносил ребенка. Я просто… не хочу, чтобы тебе было тяжело.

А потом я рассмеялась сквозь слезы, уткнулась носом ему в шею и пожаловалась:

– Мое настроение скачет, как воришка по крышам. Я неуправляема.

– Ты всегда была неуправляема. За это я тебя и люблю, – шепнул он, целуя меня в висок.

Роды начались ночью. Я едва успела провалиться в сон, как меня скрутило от схваток. Дежурившая в соседней комнате Лия тут же прибежала, разбуженная испуганным Эшером. И сразу выдворила мужа в коридор, позвав себе на помощь служанок.

Я слышала свой собственный крик, горячие руки повитух, громкие команды Лии. Где-то вдалеке метался Эшер, раз за разом натыкаясь на двери, и не находя себе места.

– С ней все в порядке? Почему она кричит? Почему она молчит? Почему дверь закрыта? – слышала я, пока снова не терялась в боли.

И вдруг – крик. Детский. Пронзительный, как выстрел магического сигнала в ночи.

– Мальчик! – донесся голос повитухи. – Крупный какой!

И только тогда я позволила себе закрыть глаза и впервые за долгие часы – улыбнуться.

Когда Эшер вошел внутрь и ему показали ребенка, он застыл. Просто замер, глядя на крошечный комочек, завернутый в тонкое одеяло.

– Он… – прошептал он. – Это мой сын?

– Ваш, – сказала Лия с улыбкой. – И его мать просто героиня.

Эшер бережно взял сына на руки, с благоговейным ужасом глядя на него, будто тот сейчас разобьется.

– Привет, малыш, – тихо сказал он. – Я… я твой папа. И я уже не могу жить без тебя.

А потом он подошел ко мне. Усталый, растрепанный, с глазами, полными слез и радости.

– Ты просто чудо, Линн. Я никогда не гордился тобой так, как сегодня.

– Даже когда я спасла короля? – прошептала я с хрипотцой.

– Даже тогда, – прошептал он. – Потому что теперь ты подарила мне настоящее счастье.

Солнце только поднималось над крышами, растекаясь теплым светом по веранде. Воздух был еще прохладным, свежим, с запахом утренней росы и цветущей яблони. Я сидела в плетеном кресле, закутавшись в тонкий халат, с книгой на коленях и растрепанными волосами.