Бывший муж. Настоящая семья для Бусинки (СИ) - Келлер Николь - Страница 17

Набираю в легкие побольше воздуха, но ком в горле мешает мне сделать полноценный вдох. Кислород поступает урывками. Как будто я его ворую. И от этого ответ получается тихий и сиплый:

- Да.

Даян прикрывает глаза и цедит сквозь плотно сжатые зубы ругательства.

- Молодой человек! - сбоку укоризненно восклицает суровый батюшка. - Вы забываетесь!

- Извините, - сдавленно бормочет Османов, кулаком растирая грудь с левой стороны.

Возвращает все внимание ко мне. Теперь в его глазах столько всего намешано, что я не могу считать его эмоции.

- Поехали, поговорим.

Даян обхватывает мою ладонь и тащит за собой к воротам, как локомотив поезд.

Сажает меня в машину, хлопает дверью. Обходит капот, падает на водительское место. Его движения резкие, рваные. Османов с трудом держит себя в руках. Новость о ребёнке потрясла его. Но я пока понять не могу, злится ли он, и, если да, то насколько сильно.

Бывший муж привозит меня в ближайший ресторан. Все также за руку ведет внутрь, просит самый отдаленный столик. Даже не глядя в меню, заказывает нам кофе и просит не беспокоить.

Когда официант ставит перед нами чашки, Даян складывает ладони перед собой, крепко сцепляет их в замок и снова исподлобья оставляет на моем теле ожоги.

И наконец задает вопрос, от которого у меня все холодеет внутри, и по желобку позвоночника скатывается ледяная струйка пота.

- Это моя дочь?

- Да, - выдыхаю едва слышно.

Даян прячет лицо в ладонях. Его плечи часто поднимаются и опускаются. Если бы я не знала, что передо мной сильный и уверенный в себе мужчина, то подумала бы, что он плачет.

Не могу понять, какие эмоции испытывает бывший муж от этой новости. Раздражение? Ярость? Или всё-таки радость?!

И понятия не имею, что от него ожидать в следующий момент. Ощущения - как будто сижу на пороховой бочке с подожжённым фитилем.

Спустя полминуты Османов берет себя в руки, крепко растирает лицо ладонями и с какой-то щемящей тоской выдыхает:

- Сколько ей уже?

- Почти три с половиной.

Даян хмурится, шевелит губами, видимо, подсчитывая.

- Бусинка родилась раньше срока.

- Почему? - Османов заметно напрягается и подается вперед.

- Беременность была сложной. Все семь месяцев была угроза выкидыша. Нужно было все время лежать на сохранении, а я не могла - я несла ответственность за Наташу и жить на что-то было нужно.

Я говорю без какого-либо укора, просто констатирую факт. Но Даян принимает эти слова на свой счет. Его красивое мужественное лицо искажает гримаса отчаяния и боли.

- Никогда в жизни не чувствовал себя большим чудаком на букву «М». Поверить не могу, что у меня есть дочь….

Его реакция сбивает с толку.

- Не могу понять…Ты… рад? - осторожно интересуюсь.

- Ты не представляешь насколько, - Даян шумно втягивает воздух и запрокидывает голову к потолку.

Меня потихоньку отпускает. Позволяю себе немного расслабиться. Даже осторожная радость затапливает.

А потом кроет злостью. Неудержимой. Мощной.

Как вспомню, через что мне пришлось пройти. Как еле сводила концы с концами. Как разрывало от ответственности за сестренку и переживаний за нерожденную дочь.

Как могла потерять свою Бусинку…

- Однако как быстро ты переобуваешься в полете! - ядовито шиплю, стискивая ладони в кулаки. - Четыре года назад ты не допускал и мысли о ребёнке, был категоричен… Не хотел говорить на эту тему. А сейчас узнал о «готовой» дочери и счастлив.

- Прости…. Я все понимаю, но.…у меня есть свои веские причины на эту позицию. Ты не представляешь, как я себя ненавижу сейчас. Ещё больше, когда понимаю, сколько хрени натворил. Как унизил, когда просил тебя…отработать долг. Ведь это нашей дочери была нужна операция?

Киваю.

- Как она? Как все прошло?

- Я же сказала, что все хорошо. Бусинку выписали, и она снова потихоньку возвращается к обычной жизни.

- Прости, Мира. Я представил, что деньги нужны…мужику, ради которого ты приперлась ко мне. И мне сорвало крышу.

- Хорошего же ты обо мне мнения…

- Я имел право думать так, ведь.…- осекается. Полосует взглядом. Горько усмехается. - Не было никакой измены, да?

Мотаю головой.

- Это…, - оттягивает ворот рубашки, словно ему не хватает воздуха.

- Это потому, что ты четко дал понять, что не позволишь мне родить, - чеканю каждое слово, ничуть не жалея чувства бывшего мужа. - Выбирая между дочерью и тобой, я выбрала ее, уж прости.

- Ты умница, Мира. Ты все сделала правильно. В отличие от меня…

Взгляд падает на часы. Спохватываюсь и торопливо вскакиваю на ноги, несмотря на то, что понимаю, что наш разговор не окончен.

- Извини, мне пора. Наташе нужно ехать на работу, она согласилась подменить меня буквально на пару часов. Я не могу опоздать.

- Я отвезу, - Даян вскакивает на ноги вслед за мной.

- Не нужно. Я доберусь сама.

Но я не успеваю сделать и шага. Даян мягко обхватывает мое запястье, заставляя оставаться на месте.

- Я хочу познакомиться с дочерью.

Мира

Первый порыв - сказать «нет», развернуться и уйти. Я в своем праве. Уверена, узнав подробности нашего неприглядного прошлого, меня никто не осудил бы.

Но вспоминаю зеленющие жалобные глазища моей Бусинки. Ее жалобное: «Где потелялся мой папа?» и то, как взрослая тетка смела сказать моему ребёнку, что отец ее бросил. С каждым днем дочь ждет и нуждается в папе все больше. И я не имею права лишать собственную дочь шанса на счастье.

Мы должны научиться мирно общаться с Даяном. Без обвинений и оглядок на прошлое. Нет, я его не забуду и всегда буду начеку. Но у нас есть наше сокровище, которым мы с Османовым связаны на всю жизнь. И я не могу быть эгоисткой.

Потому что моей дочери нужен отец, и в этой ситуации я должна думать в первую очередь о ней.

- Пожалуйста, Мира, - давит Даян, чувствуя мои сомнения.

- Хорошо.

- Тогда поехали?! - достает ключи из кармана и снова тянет меня за ладонь к выходу.

Но в этот раз мне хватает сил упереться пятками плитку, хоть и приходится пропахать добрых полметра, и вырвать ладонь.

- Попридержи коней, Османов! - восклицаю так громко, что другие посетители ресторана с любопытством оглядываются на нас. - А что ты скажешь дочери, ты подумал? Как объяснишь, почему тебя не было с самого ее рождения? Почему нет ни на одной фотографии? Наша Бусинка не дурочка, Даян. Очень умная, схватывает все на лету и соображает получше взрослого, - без зазрения совести швыряю булыжник в его огород и остервенело тычу пальцем в его грудь. - Ты-то поиграешься с ней и уедешь, а мне потом разгребать все и справляться с ее капризами, истериками и характером.

Османов обиженно сопит, смотрит в упор, как побитая собака, и…молчит. Соглашается с каждым моим словом. Подчиняется. Всем своим видом показывает, что я главная в этой ситуации и имею право устанавливать свои порядки. А он будет им безропотно подчиняться.

Удивительное зрелище.

- Хорошо, я тебя понял, - недовольно выдыхает. - Когда я смогу ее увидеть? Просто скажи день и время. Я приеду.

- Мне нужно подготовить Бусинку. Чтобы не сломать детскую психику. Я напишу, когда будет можно.

- Я понял, Мира. Я буду ждать.

Дома остаток дня я сама не своя. Сажусь на пол играть с дочкой, но все время отсутствую. Варюсь в собственных мыслях. Пытаюсь подобрать слова. И все выходит какая-то чепуха.

В итоге Бусинке надоедает играть с самой собой, хоть я и сижу рядом на полу, и она забирается мне на колени и крепко обнимает. Гладит по волосам и звонко целует в щеку.

- Мамоська, посему ты глустишь?

Вглядываюсь в мудрые глаза дочки, и нужные слова вырываются сами собой:

- Помнишь, я говорила, что твой папа потерялся? - осторожно начинаю.

Бусинка Серьёзно кивает и задерживает дыхание в ожидании продолжения.

- Он, нашелся, Дариша.

- Правда?!