Башни Латераны (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 8

Параллельно жарилось мясо — свиные рёбра, куски баранины, иногда, если был такой заказ — цельную курицу могли пожарить, но для того нужно было чтобы огонь был медленным и томным, постепенно тушку прогревал. Если на обычный огонь такое поставить, то сгорит снаружи, а внутри будет сырым. Вильгельм орудовал ножом с невероятной скоростью, а Лео подавал, относил, подкладывал дрова, следил за огнём. К семи утра кухня превращалась в настоящее пекло — жар от печи, пар от котлов, дым от жаровен.

Где-то к этому времени подтягивалась и зевающая Маришка, тертая девка из Буженовы, деревеньки на юге от Вардосы. У нее было приятное округлое лицо с веснушками, полные, белые руки и зеленая юбка с оборками. Все еще зевая, она тащила ведро с водой в общий зал, протирала столы и стулья, подметала пол и выбрасывала мусор. Они с Лео сперва не шибко и ладили, но потом Маришка все же сменила гнев на милость, признав, что с его появлением ей самой легче стало, ведь после утренней растопки и готовки он помогал ей со столами.

— Эй, ученик! — рявкал Вильгельм. — Хлеб не забыл? Живо неси из пекарни, пока свежий!

Лео выскакивал на улицу, жадно глотая прохладный утренний воздух, и бежал через два дома к пекарне мастера Отто. Там уже стоял в воздухе одуряющий запах свежей выпечки, такой, что казалось вдохни воздух всей грудью да обеими ноздрями и наешься от пуза. Там же ждали корзины с караваями — чёрный хлеб для простых постояльцев, белый — для тех, кто платит серебром, сладкий и мягкий, такой что можно есть прямо булками. Обратно приходилось идти медленнее, балансируя с тяжёлыми корзинами.

К этому моменту таверна оживала. Первыми спускались наёмники и приезжие торговцы — сонные, хмурые, с похмелья. Усаживались за длинные столы в общем зале, стучали кружками по дереву, требуя эля и еды. Лео носился между кухней и залом, разнося миски с кашей, куски мяса на деревянных досках, кружки с пивом и элем.

В зале тем временем уже шли неторопливые беседы, постояльцы и гости насытившись первыми порциями каши, запив это темным элем от винокурни дейна Куниша — начинали разговаривать. Это означало что первый утренний штурм кухни они выдержали. Лео помогал Маришке убрать со столов и как только она исчезала на кухне чтобы вычистить остатки еды и вымыть посуду — он оставался в зале за стойкой, вместо Клауса, который с появлением помощника стал позволять себе вставать позже, к обеду.

Лео же стоял за стойкой, помогая с редкими заказами с утра и слушая, о чем говорят в таверне. А в таверне говорили о многом.

— Говорят, Арнульф уже под Зильберштадтом стоит с двадцатью тысячами! Одних только тяжелых рыцарей две тысячи и тысяча магусов не меньше Пятого Круга! — гудел толстый купец в расшитом кафтане, размахивая кружкой так, что пена летела на соседей. — Гартман-то наш благочестивый едва пятнадцать тысяч насобирал, да и те — половина ополченцы!

— Чушь собачья! — перебил его худой наёмник с обветренным лицом. — Я из-под Зильберштадта только что. Никакого Арнульфа там и духу нет. Зато граф Освальд открыто за него выступил — даже знамёна поменял, гарнизоны усилил. Говорит, не пустит войска Гартмана через свои земли.

— Знамена поменял? Серьезное дело… — крутит носом его собеседник: — так же можно и в немилость впасть, коли старик Гартман Четвертый победит. Даже благородный дейн может эдак титула лишиться и земель…

— Кто в это верит? Гартман Благочестивный страну удержать в кулаке не сможет. Это ж нужно всех благородных дейнов к ногтю прижать, а у него почитай у самого в семье проблемы, он же Изольду даже не в состоянии обуздать, недаром шепчутся что наследный принц Генрих на него вовсе не похож. Ежели ты в собственном семействе не в состоянии порядок навести, как ты страну удержишь?

— А Херренштадт? — встрял молодой парень в кожаном доспехе. — Барон Эггерт вроде как нейтралитет держит?

— Как же, нейтралитет! — фыркнул первый купец. — Он просто выжидает, чья возьмёт. Молодой, хитрый, как лис. Небось думает, когда обе армии друг друга потреплют — сам чего-нибудь урвёт. Да и армии у него путем нет, почитай своих людей человек сорок, остальные наемники… вон как эти.

За соседним столом трое наёмников из «Чёрных Пиков» обсуждали совсем другое, не обращая внимания на своих соседей.

— В прошлом месяце под Валленхофом видел, как магикусы Арнульфа работают, — говорил коренастый пикинёр с перевязанной рукой. — Выстроили нас терцией — три ряда пик впереди, алебардщики по флангам. А магикусы — позади, за третьим рядом. Как начали огненными шарами кидаться через наши головы — думал, сами сгорим к чертям! Но знатно ударили, на нас почти две сотни «Крылатых» перло во всеоружии, шлемы начищены так что блестят, пики над плечами, крылья во все стороны — я уж думал все, конец нам настал. Сам понимаешь, под ударом «Крылатых» в первой линии стоять… но ничего, выстояли. Старого Януша правда конь растоптал в кашу, мозги из шлема так и полезли.

— Это что, — отозвался его товарищ, здоровенный детина с рыжей бородой. — Я когда еще в Железной роте служил, так у нас магикусы прямо в строю стояли. Между пикинёрами. Как противник на пятьдесят шагов подходит, так они залп дают, а потом уже назад отходят, а мы прикрываем. Так Маришек из третьего отряда, магикус Второго Круга чего-то там в своих заклинаниях попутал и как шарахнет огненным шаром прямо в спину первой линии! Народ в стороны раскидало, кто-то с перепугу тоже огня добавил… пока что да к чему разбирались — нас уже кавалерия смяла, насилу ноги унес. Кабы от Железной роты что осталось, так Маришка вздернули бы не разбираясь, да только и его там посекли и почти всех наших. Рыцарь ежели оружный на коне да с палашом в руке занесенным — куды против него попрешь без строя? Дрогнули, разбежались — все, пиши пропало.

— Кто же так делает? — вмешался третий, постарше, с седыми висками: — Правильные командиры магикусов на флангах держат. Чтоб по вражеской кавалерии работали, когда та в обход пойдёт. Видел я, как один магикус Третьего Круга целую конную сотню молниями разметал. Правда, потом сам от истощения помер — перестарался. Ни к чему все эти новомодные построения, когда там сперва ударят, потом в строй же и отступают, али когда над головами у своих палят или вона была еще придумка у герцога Освальда когда пикинеры в первую атаку на коленях стоят и пики на колено кладут, остриями к врагу, а уже после того как маги отстреляются прямой наводкой — поднимаются. В пылу боя порой как тебя зовут забываешь, обязательно кто-нибудь в спину огненным шаром ударит али еще чего… Неет, боевой строй он как топор должен быть — простым и сильным! Чтобы сломаться было нечему.

У окна сидела компания горожан — ремесленники и мелкие торговцы. Они обсуждали дела поближе.

— Слыхали? Наш Хельмут опять с городским советом сцепился! — шептал тощий сапожник: он требует новый налог на оборону ввести, а муниципальный совет против. Говорит, и так казна не безразмерная.

— Да он просто своих наёмников жалеет! — возразил краснолицый мясник: — «Чёрным Пикам» платить надо, да и остальным тоже, вот он и хочет эти расходы на город переложить. Налог — это конечно худо, но ежели Арнульф или Гартман к стенам подойдут — что делать будем? Долго ли вольный город Вадос вольным городом останется? У нашего города привилегии еще с Третьей Войны выправлены, да только кто сейчас слушать будет.

— Тише ты! — одёрнул его третий. — Стены слышат. Вон, стражник городской в углу сидит, всё слушает да на ус мотает.

Разговор перескочил на более безопасную тему.

— А про младшего Линдберга слышали? — понизив голос, спросил сапожник. — Дочку кузнеца Франца обрюхатил! Теперь старший Линдберг бегает, откупается. Пять золотых предложил, чтоб девка молчала.

— Пять золотых! — присвистнул мясник. — За такие деньги я бы и сам родил!

За стойкой захохотали, но смех быстро стих, когда в дверях появился человек в сером плаще с капюшоном. На груди у него виднелся серебряный медальон с символом Святой Катедры.