Жнец. Книга двенадцатая (СИ) - Дарт Макс - Страница 9

По пути столкнулся с Кузнецовым и предложил тому составить мне компанию, тот быстро согласился, так как организует безопасность сегодняшней свадьбы Зубинин. Пока мы шагали по лесному массиву, что отсекал замок и сруб, в котором был расположен портальный переход, я отметил изменения, произошедшие с главой моей службы безопасности.

Виталий Фёдорович больше не напоминал собой того боевого руководителя пусть и необычный, но школы, к которому я ходил почитать книги и порасспрашивать его о жизни Рифтера. Теперь это был не обычный старик, а статный мужчина с широкими плечами. Он словно помолодел лет на тридцать. В добавок к этому, его добрый взгляд сменился на цепкий, пронизывающий взор, способный, казалось, заглянуть в саму душу стоя́щего напротив человека.

Метаморфозы произошли не только с телом Кузнецова, но и с душой. Она стала ярче, насыщеннее. Будто незыблемый монолит, душа занимала собой большую часть груди Виталия Фёдоровича, источая уверенность в себе, своих силах, Роду, котором тот присягнул, и будущем.

Одним словом, Кузнецов превратился из школьного учителя в настоящего аристократа. И пусть он является личным дворянином, я планирую это в ближайшее время изменить. Сомневаюсь, что Романов откажет мне в том, чтобы я наградил своих людей потомственным дворянством, а некоторых и вовсе — титулом. Глядишь, это, а также мои свадьбы, станут дополнительным стимулом для некоторых к продолжению своего Рода. Например, насколько я знаю, у Кузнецова никого нет. Теперь же, когда он вновь пышет здоровьем, это можно с лёгкостью изменить. Осталось лишь убедить в этом самого главу моей службы безопасности.

— Саша, я спиной чувствую твой пронзительный взгляд, — не оборачиваясь, усмехнулся Виталий Фёдорович.

— На то он и пронзительный, — хохотнул я. — Давайте, пожалуй, ускоримся. Нам необходимо вернуться до того, как всё начнётся.

Кузнецов кивнул и ускорил шаг. Я, в свою очередь, устремился вслед за ним, и уже спустя пару минут спешного хода мы стояли возле камеры, в которой был заточён Волконский. Войдя внутрь, я оценил внутреннее, так сказать, убранство камеры. На таковую она была похожа лишь функционалом, так как больше являлась скорее личной комнатой, нежели местом заточения пленника. Стол, пара стульев, широкое окно, пусть и с решёткой, и, главное, удобная кровать, а не классические нары. Князь обнаружился сидящим на краю этой самой кровати и смотрящим в стену напротив невидящим взглядом. Казалось, что вся суть бытия легла на плечи этого человека.

Усмехнувшись, подошёл к пленнику вплотную и со всего размаху влепил ему пощёчину, возвращая в реальный мир.

— Как ты смеешь поднимать руку на высшего аристократа⁈ — вскочив на ноги, взорвался негодованием Волконский, однако тут же осёкся, вспомнив, где и по какой причине он находится.

— Я тебе даю выбор, князь, — хмыкнул я, не обратив внимания на тираду министра иностранных дел. — Либо ты сам мне всё расскажешь, а затем тебя будут судить по законам Российской империи. Я, так уж и быть, замолвлю словечко, что ты сотрудничал со следствием. Либо… — я сделал небольшую паузу, из-за которой Волконский судорожно сглотнул, — я сам вытащу все твои воспоминания. Как понимаешь, церемониться конкретно с тобой никто не будет, так что твой разум вряд ли переживёт то, что выпадет на его судьбу.

Волконский медленно усадил своё заднее место обратно на край кровати. На его лице отображался весь ход его мыслей, судя по которым, можно было сделать вывод, что он сейчас размышлял над тем, какое решение принять.

— Иван Геннадьевич, боюсь, у вас сейчас нет времени на раздумья, — покачал головой Кузнецов, который на фоне князя выглядел эталоном благородности. — Но я дам подсказку, которая поможет вам принять решение. Если вы считаете, что ваш союзник из иного мира, рихт, выручит вас из плена, то, боюсь, вы ошибаетесь. Вы находитесь во власти Александра Петровича, и без его ведома из этого места не выйти, даже в том случае, если вам удастся сбежать из этой камеры.

— Итак, твоё решение? — заискивающе спросил я, склонившись над Волконским, отчего тот испуганно отшатнулся, скрипнув кроватью.

— Я… — князь сжал зубы. — Я расскажу всё сам.

— Только учти, — щёлкнул мужика по носу, — если я словлю тебя на лжи, то это будет последним, что случится в твоей жизни, — на мои слова у князя на лице скользнуло нечто, похожее на усмешку. — Полагаю, ты считаешь, что те Печати на твоей душе помогут тебе избежать того, чтобы сболтнуть лишнего, то ты заблуждаешься. Ведь их больше нет, — как заправский злодей, я безумно хохотнул и всплеснул руками, изображая взрыв. — Начни, пожалуй, с того, как ты познакомился с рихтом и почему вы решили объединиться, — подо мной соткался стул из Тени, и я в него уселся.

— Я тогда ещё был княжичем, — проглотив гордость и обиду, с трудом начал князь. — Мой отец был Вольным Рифтером. В политике империи он несмотря на то, что был членом высшего сословия, участия не принимал. Принц Алексей на него очень похож характером. У моего отца была лишь цель — избавление от иномирной угрозы. Тогда это были постоянно открывающиеся Рифты, — князь сделал паузу, так как у него пересохло в горле. На его лице взыграл жалобный взгляд, на который я просто пожал плечами и кивнул, чтобы тот продолжил свой рассказ. — Я должен был пойти по стопам своего отца. Тогда я сам этого искренне желал: тренировался под его началом, ходил вместе с ним в Рифты, отстаивал наряду с ним интересы Стражи. Я и сейчас считаю аномалии, которых с каждым днём становится всё больше и больше, главным врагом человечества.

Князь замолчал. Всё это время я отслеживал душу и эмоции Волконского. Стоит отдать ему должное: проверять блефовал ли я насчёт того, что убью его, если тот солжёт, он не стал.

— Однако? — помог министру вернуться в исходное русло Кузнецов.

— Однако во время одного из наших походов в окрестность Великого Рифта, нам с отцом довелось разделиться. Мой родитель отправился зачищать аномалию от обитающих в ней тварей, а я должен был в одиночку отыскать якорь-сферы, победить их стражу и разбить конструкты, тем самым ознаменовав Рифт закрытым, — казалось, князь вошёл во вкус: он больше не осекался и не медлил, ведя свой рассказ плавно и насыщенно несмотря на то, что был в плену. — Вот только вместо сфер я встретил его. Рихта. Тогда он не обладал своим титулом, однако уже имел яркие цели и огромные амбиции. Мы установили контакт: он даровал мне артефакт, с помощью которого нам удавалось отыскать те Рифты, что были сопряжены с обоими нашими мирами.

— Как вы общались, если в наших мирах разные языки? — прервал рассказ Волконского Кузнецов. — Почему не убили друг друга?

— А с чего бы нам друг друга убивать? — спросил князь, взглянув на главу службы безопасности моего Рода с вызовом. — В то время не было никакого иномирного вторжения. Мы не были врагами, чтобы бросаться друг на друга с огнём и мечом. Он — человек, и я — такой же. Лишь наречие у нас отличалось, но люди всегда были способны найти общий язык. Вот и мы нашли, — поджал губы Волконский.

— Вы стали вместе закрывать Рифты, — кивнул я, желая поторопить министра иностранных дел с его рассказом. — Дальше что?

— К тому моменту, как мы смогли сносно общаться, используя речь, а не жесты и рисунки на земле, я и рихт стали добрыми друзьями. Никто из моего окружения не знал, что у меня появился товарищ из другого мира. Полагаю, с его стороны ситуация была аналогичной, — не соврал мужчина. — Шло время. Мы сменили наших отцов, став главами своих Родов. Наши встречи происходили всё реже и реже, пока мы не решили этого изменить.

— Объединив два мира между собой?

— Именно. Но для начала нужно было проверить, как отнесутся жители наших миров к переселению, пусть и насильному, — по тону голоса Волконского можно было сделать, что он ни капли не раскаивается в содеянном. — Мы искали тех людей, кого не будут искать, после чего даровали им шанс на новую жизнь, группами перемещая тех в другой мир, с помощью нестабильных порталов, вызываемых артефактом. Действие одного такого ты мог наблюдать, когда последовал за мной в пещере.