Я буду твоими глазами (СИ) - Неярова Александра - Страница 34

И словно невиданная сила потянула княжича проверить, кто или что является её источником. Не дюж ей противиться, Яробор поднялся и, переступив через охранные руны, побрёл меж деревьев и кустов на чарующие звуки всё дальше и глубже удаляясь от опушки, на кой забылась в сладкой дрёме Верея.

Завороженно следовал на зовущую песнь, не ощущая ни капли опасности. Выставив впереди себя руку, ступал на ощупь и обогнул заросли лещины, пару раз спотыкнулся об торчащие над землёй дубовые корни и пни, но шёл дальше по берегу на журчащий, манящий голосок.

Не слышал предупреждающего уханья филина на сосновой ветке. Ничего, кроме голоса.

Не видел слепой княжич, что впереди на маленьком холме посреди тёмных вод ручья сидела девица юная, подогнув под себя ноги.

Она пела. Она его звала.

Была она кожей бела и тонка, как лунный свет. Длинные волосы до пят, глубокого тёмно-зеленого цвета, словно листья кувшинки речной, укрывали большую часть изящного нагого тела. Девица задумчиво расчёсывала костяным гребнем длинные спутанные локоны и искоса с хищной улыбкой поглядывала на гостя.

Не мог он оценить её неземной красоты.

Опомнился княжич, как в воду прохладную ступил по колено, мгновенно промочив добротные сапоги. Вздрогнул, и сознание немного прояснилось.

– Кто здесь? – спросил настороженно, чувствуя, как ползёт холодок по спине, а по предплечьям мурашки.

Девичий голосок загадочно хихикнул. Раздался плеск, а следом весёлый многогранный смех уже совсем рядом.

– Не видишь меня, княжич? – спросила странная девица, коя мгновение назад горько плакала.

Яробор промолчал и нахмурился, ругнувшись про себя, что повёлся на чары мавки и забрёл в гиблое место. Некому больше быть в глуши лесной окромя утопленницы. Теперь выпутываться как-то надобно.

– А я вижу кто ты, – и снова запела, обходя его по кругу, прохладные тонкие руки легли на спину, и вся девица к нему прильнула.

Почувствовав сквозь льняную рубаху изгибы тонкого стана, Яробора оторопь взяла, а русалка льнула к нему, перешла наперёд и ладонями лицо погладила. С отросшей щетиной поиграла. Губами щеки и подбородка коснулась в поцелуе.

И чудился ему уже иной голос, до боли желанный… что за наваждение?

– Верея?.. Ты ли это? – произнёс осипшим голосом, почувствовав, как сперло дыхание в груди от робкого прикосновения.

Ноги вдруг силы лишись, и рухнул он на зад в прохладную по пояс воду, распугав местных лягушек. Не разумел он, что происходит. Как и почему веда тут оказалась?

Девица ничего не ответила, нежные неведомые ему слова мелодии лились из её уст. Потянула она его за руку и увлекла за собой на поляну. Словно околдованный, княжич ступил за ней.

Не отпуская его рук, принялась водить вокруг него хороводы, смело касаясь могучего богатырского тела, заставляя закипать молодую кровь и пригоняя её к груди и многим ниже к чреслам.

– Согрей меня, княжич, так холодно, – просила жалобно, отчаянно, дрожала рядом с ним, как лист на ветру. Прямо, как прошлый раз, когда билась в лихорадке…

Ощутил свежее девичье дыхание на своих губах и потянулся на встречу, а она ускользнула и принялась плавно танцевать, продолжая напевать, так, словно вот-вот горько заплачет.

Из-за мокрой одёжи княжича озноб пробил, жалил холод ночи. Танец под луной и чарующий журчащий голосок дурманили разум, завладев всем его вниманием настолько что, забывшись, он прижал к себе нагое тело. Пятерней холмики маленьких грудок приласкал, в длинных волосах распущенных пальцами запутался.

Губами своими нашёл девичьи и жадно смял. Только вот холодны, как лёд те, словно у покойницы.

А так нравившийся ему запах ромашки от светлых локонов сменился зловонием тины и ила. Напрягся всем телом, чуя подвох.

– Что такое? Аль ты не рад мне? – промолвила веда огорчённо, обнимая и щекоча ноготками шею.

– Почему ты такая холодная? – спросил с содроганием.

– Это ты позволил меня убить! – неожиданно вскричала желанная дева так яростно, что оглушила на миг.

И руки её тонкие вдруг дюжей силой налились, не позволяя выпутаться из объятий. Нечисть повалила княжича и к сырой земле прижала, наваливаясь всем весом, словно не девица она, а валун тяжёлый.

Да что происходит?.. Замер Яробор под ней, головой тряхнул в надежде избавиться от навеянных песней чар. Что значит, позволил убить? Никак до мутного сознания не доходило смысла.

– Что ты такое?! – рыкнул, пытаясь освободиться из звериной хватки. Глаза знакомо запекло, в нос сильнее ударило зловоние болота и собственной крови. Но рвущийся из груди крик боли сдержал.

И вдруг вместо пальцев на своей шее ощутил княжич когтистые лапы, а хрупкие девичьи плечики возросли и покрылись рыбьей чешуёй. Рядом с ухом опасно клацнула полная острых зубов пасть:

– Что больно глаза у тебя горят? Полюбилась тебе девица светлокосая? Ведунка несчастная? – шипело сверху умертвие страшным многогранным голосом. Мавка душила его, впиваясь когтями в беззащитную шею.

– Пусти, тварь… – прохрипел, окончательно избавившись от морока. Дотянулся до кинжала, который всегда с собой носил, обхватил крепко рукоять и взмахнул наугад перед собой.

По душераздирающему визгу и воплю понял, что попал в цель, и с силой отпихнул нечисть от себя пяткой сапога. Мавка плюхнулась в ручей, окатив княжича облаком холодных брызг. А он не теряя времени, рванул от воды в чащу.

Всё это ведьмины проделки!

А он, дурак безголовый, повёлся!

Теперь нужно скорее воротиться на место постоя к настоящей ведунье. Вдруг ведьма ещё чего учудила и ей грозит опасность?!

Не успел княжич сделать и с пяток шагов, как в гуще леса послышался отчаянный крик:

– Яробо-о-ор!! Помоги!

Верея кричала. И на сей раз, сердце заныло в тревожном предчувствии, что взаправду с ней что-то случилось. А его, как назло, рядом нет…

– Ву-у-у, – отдаленный волчий вой заставил застыть кровь в жилах. Как раз оттуда, откуда мгновение назад раздался Вереен крик.

– Верея! – позвал, кинувшись на зов через бурелом.

Под сапогами княжича трещали сухие ветки. Сослепу он врезался в стволы деревьев, раздирая ветками лицо и руки.

Но на собственную боль внимания не обращал, упорно продвигался вперёд, соблюдая малость осторожность. Осязал пространство вокруг раскрытыми ладонями, дабы не угодить в коварную яму или не переломать себе ноги. Никто тогда девице не поможет!

Сердце панически грохотало в груди, и с каждым новым ударом под рёбрами разбухал страх за ведунью.

Лишь бы успеть!..

***

Ещё сквозь сон Верея почувствовала крадущуюся к ней опасность. Та незримо витала в воздухе, копошилась тенями в сумерках ночи, зловеще шелестела листвой. Предчувствие неизбежного намахнуло удушливым крылом.

Ведунья приоткрыла веки и осмотрелась.

Темно кругом - тучи звёзды скрыли, нависнув над лесом пологом. Деревья в тиши качались и поскрипывали искривлёнными стволами. Лошадь беспокойно ржала.

Яробора рядом нет. Где плутает и почему ушёл?

Вдруг неподалеку хрустнула ветка, и стало вновь оглушающе тихо.

Сощурив глаза, Верея вглядывалась в чащу и неожиданно увидела две светящиеся жёлтым точки. Много точек!

Волки!..

Почти одновременно с этим дико захрапела Лакомка и рванулась, что есть мочи с привязи. Однако порвать путы у ней не вышло, она лишь тянула поводья и возилась на месте, испуганно била по влажной земле.

Вскочив на ноги, Верея обвела взглядом окружающие её кусты лиственниц и низкорослых клёнов. Жёлтых светящихся точек показалось много, больше четырех пар. Пять или шесть.

И это были не обычные лесные звери, которых она могла бы отпугнуть своей силой веды, нет.

Эти иные. Не послушают и не подчинятся.

Огромные силуэты хищников тенями медленно скользили между искривлёнными стволами древ. Пробивавшийся сквозь листву тусклый лунный свет мерцал на их шерсти, создавая морок движения, отвлекая внимание, и отражался в их холодных глазах, полных голодного блеска.