Рассветная мечта - Голубева Татьяна В. - Страница 20

Черт побери! При чем тут Вадимыч?!

А вот улыбка жены Вадимыча — как солнце в чистом небе. Изумительно красиво очерченный рот, потрясающие зубы — ровные, как жемчужное ожерелье, белоснежные, а ведь она курит! Интересно, почему у нее зубы не желтеют? Говорят же, что никотин очень вреден для эмали. Однако по Нелли Дмитриевне этого не скажешь.

Наташа, в очередной раз грустно вздохнув, решила прервать изучение собственной внешности и подобрать одежду на завтра. Все принарядятся в честь праздника, а как будет выглядеть она?

Поскольку спальня была временно не функционирующим помещением, Наташа приспособила под одежду один из стенных шкафов в коридоре. И теперь, распахнув его тяжелые старинные дверцы, принялась изучать свой гардероб. Не густо, честно говоря. Две пары брюк, которые она купила где-то на ходу, джинсы, несколько простеньких блузок, свитер… Наташа вдруг сообразила: у нее же нет ни единой юбки! Почему? Ни юбки, ни костюма, ни хотя бы летнего платья. Она всегда, сколько себя помнила, ходила в джинсах и только недавно обзавелась настоящими дамскими брючками. Но почему она не купила юбку?

Зазвонил телефон, и Наташа, оставив шкаф открытым, вошла в гостиную и сняла трубку. Это оказалась Ольга Ивановна.

— С наступающим Новым годом тебя, деточка! — зажурчал в ухо Наташе ее мягкий голос. — Немножко рановато, может быть, но что-то мне вдруг захотелось с тобой поговорить. Или ты занята?

— Нет, что вы, тетя Оля, наоборот, я очень рада, что вы позвонили, — искренне ответила Наташа. — Я тут вот призадумалась, что бы мне завтра надеть, и внезапно обнаружила, что у меня ни единой юбки, одни только брюки и джинсы!

— А как же иначе? — каким-то странным тоном произнесла Ольга Ивановна. — Брюки — это так практично! К тому же резко сокращается расход на колготки, под брюки можно и старенькие надеть, зачиненные. И обувь из-под брюк не особенно видна, меньше хлопот, чистить не обязательно…

Наташа закусила губу, чтобы не рассмеяться. Конечно, она сразу поняла, что Ольга Ивановна передразнивает ее родителей. Но ведь мама сама-то никогда не надевала брюки! Даже на загородные пикники отправлялась в платье с широкой, пышной юбкой, в босоножках на высоких каблуках…

— Ну, тетя Оля, — сказала она, наконец, — специально ведь никто меня этому не учил. И мама ходила в платьях. Я просто не понимаю, откуда у меня такое странное пристрастие…

— Оттуда, что твои родители страстно желали иметь мальчика, — очень серьезно пояснила Ольга Ивановна. — Конечно, они любили тебя, но все равно пытались видеть в тебе сына. Понимаешь? А если ребенка с детства одевать определенным образом, он уже и не представляет себе ничего другого. Так что, детка, если хочешь превратиться в настоящую женщину, придется тебе самой над этим потрудиться.

— Ой, тетя Оля, вы меня просто огорошили.

Наташа действительно растерялась не на шутку. Вот еще сюрприз — хотели мальчика? Тогда почему второго ребенка не завели? Вполне мог и мальчик получиться. Но они вместо того пытались воспитать дочь как сына… Может, именно потому ей запрещали заниматься рукоделием?

— Наташа, ты куда пропала?

Голос Ольги Ивановны вернул Наташу к действительности, и она сосредоточила внимание на телефонной трубке и льющемся из нее голосе.

— Я тут, тетя Оля. Просто… ну, я не знаю. Как-то это… неестественно, что ли. Зачем было делать из меня мальчишку? Проще второго ребенка родить, вам не кажется? Почему они остановились на мне?

— У них были на то причины, — едва слышно прошелестела Ольга Ивановна. — Может быть, когда-нибудь мы с тобой об этом поговорим. Но не сейчас. Сейчас тебе надо заняться собой, чтобы завтра выглядеть как можно лучше и женственнее. Пусть даже в брюках.

Наташа рассмеялась. Они еще немножко поболтали обо всякой ерунде и распрощались. Наташа вернулась к шкафу с одеждой. Что же все-таки выбрать?…

Собственно говоря, это был обычный рабочий день, только короткий, так что с утра Наташа, погрузившись в работу, напрочь забыла о пустяках вроде фуршетов и поздравлений. И о том, что надела самую нарядную из своих блузок — светло-серую, с воротником-стойкой. Из вполне приличной ткани. Правда, в ней было не очень удобно работать, Наташа к ней не привыкла, но вскоре она просто перестала все замечать. А потом Элиза Никаноровна вдруг сказала:

— Ну, все, Наташенька. Каникулы!

— Какие каникулы? — Наташа оторвалась от компьютера и вопросительно посмотрела на начальницу.

— Новогодние, рождественские… Девочка, ты меня удивляешь! Фирма закрыта до девятого января.

— До девятого? — ужаснулась Наташа. — И что делать дома столько времени?

— Да мало ли что, — улыбнулась Элиза Никаноровна. — В гости ходить, пироги печь, гулять, смеяться, радоваться жизни!

— Ох…

Печь пироги — это, конечно, отличное занятие. Только Наташа до сих пор ему не научилась. Вот, кстати, почему бы теперь не попробовать?

Через полчаса все сотрудники собрались в самой большой из комнат фирмы, где усилиями Нины, Ольги Ивановны и двух официантов из соседнего ресторана был уже организован очередной фуршет с шампанским, коньяком и водкой. Все шло как обычно. Сотрудники весело болтали о всякой всячине, а Наташа, взяв бокал с соком и тарелку с салатом, устроилась в уголке. Супруга Андрея Вадимовича не явилась. Впрочем, она в фирме была один-единственный раз, в тот день, когда ее мужу исполнилось тридцать пять. На рядовые праздники Нелли Дмитриевна, судя по всему, не считала нужным являться. Не снисходила.

Но все-таки этот праздник получился для Наташи немного другим, потому что уже несколько минут спустя рядом с ней устроилась Ольга Ивановна. Правда, она не ограничилась салатом, как Наташа, а нагрузила на свою тарелку массу крошечных бутербродов с икрой, семгой, сыром и анчоусами. Добавив еще и зелени, грибочков, несколько тонких ломтиков лимона и приличную горку маслин. И полный бокал шампанского. Причем Наташе показалось, что это уже не первый.

— Ну что ты тут сидишь, как мышка в норке? — без предисловий выбранила Ольга Ивановна Наташу. — Почему ни с кем не поговоришь? Как чужая, честное слово! Ты сколько уже лет в этой фирме работаешь?

— А… — Наташа не сразу сумела подсчитать, несмотря на то, что была бухгалтером. — Да уже почти четыре.

— И ни с кем не подружилась? Удивительно. Нельзя быть такой замкнутой, девочка. Здесь очень симпатичный народ работает, давно могла бы найти себе подругу.

— У меня есть подруга. Алла.

— Но почему не иметь еще одну? — искренне удивилась Ольга Ивановна и отпила шампанского. — И почему ты жуешь самый примитивный салат? Здесь столько вкусных вещей на столе!

— Да я как-то… не привыкла. — Наташа посмотрела на длинный стол, уже основательно разграбленный, и вдруг совершенно случайно поймала взгляд Нины, направленный на нее, — странный взгляд, пристальный…

Однако секретарша тут же улыбнулась и помахала Наташе рукой, а потом отвернулась и заговорила с кем-то. Наташа решила, что Нина, наверное, просто о чем-то задумалась ненадолго, вот и все. Так ведь часто бывает — задумается человек и не замечает, куда именно он при этом смотрит, потому что просто ничего не видит. С самой Наташей нередко такое случалось.

Вздохнув, Наташа взяла предложенную Ольгой Ивановной маслину и принялась ее жевать. Вообще-то маслины и оливки ей нравились, просто как-то не приходило в голову самой их покупать. Дома она по-прежнему готовила кашу и суп, хотя, правда, выбирала теперь не самый примитивный «Геркулес», а что-нибудь повкуснее. Надоел ей этот «Геркулес» за много лет так, что видеть его не хотелось…

Значит, каникулы… и пироги. Что ж, идея неплохая. Но лучше, наконец, заняться ремонтом кухни. Правда, ее родители всегда говорили, что зимой ремонт делать не полагается, а только летом, но почему, собственно? Не все ли равно? Она ведь не знает, будет ли у нее летом свободное время. Если ей дадут отпуск осенью, она сможет, наконец, куда-нибудь поехать. Впервые в жизни.