Экономка замка Дракенгольм (СИ) - Фар Майя - Страница 18

Когда мы вышли во двор замка, то от увиденного мне захотелось рассмеяться. Я не знаю, как работала магическая защита, но сундук находился на территории замка, а Сорона застряла посередине. То есть нижняя половина Сороны, которая физиологически не могла держать сундук, находилась за пределами территории замка, а верхняя половина на территории замка. Таким образом Сорона напоминала застрявшую в меду муху, одна половина которой, находилась снаружи, а вторая — внутри.

Увидев Лорда Рагнара, вышедшего вместе с нами, Сорона со свойственной ей наглостью завопила:

— Лорд, они надо мной издеваются! Накажите их! Это всё ложь! Я вам служу верой и правдой!

Лорд внимательно посмотрел на сундук, стоящий возле Сороны, взглянул на капитана и спросил:

— Вы проверяли, что в сундуке?

— Да, — ответил капитан. — Там золото.

— Откройте, — распорядился лорд.

Капитан открыл сундук, и даже я удивилась, он был полон золотых монет.

Сорона тут же снова начала вопить:

— Я не знаю, откуда это! — сказала она. — Это вы у этих спросите! Они нарочно! Они хотят, чтобы я исчезла из замка! А эта, — она со злостью кивнула на меня, — вообще полюбовника своего в замок притащила!

Лорд повернулся, посмотрел сначала на капитана, потом на меня, потом на Сорону.

Капитан Гаррет, не обращая внимания на вопли Сороны, сказал:

— Если посмотреть за воротами, то там следы. Похоже, что подъезжала повозка. Но, видимо, когда Сорона попала в ловушку и поднялась тревога, повозка уехала.

Лорд спросил:

— Сорона, а что ты делала ночью? Зачем тебе понадобилось выходить из замка?

Женщина вдруг замолчала, видимо сразу не нашла, что ответить.

Лорд не стал переспрашивать, кивнул капитану Гаррету:

— Освободите.

После чего развернулся и ушёл в замок.

Я удивилась:

— Что значит — «освободите»? — и крикнула ему вслед: — Лорд Рагнар!

Но он не повернулся. И только когда я догнала его и дотронулась до его руки, повторила:

— Лорд Рагнар…

— Что? — коротко бросил он, повернувшись так резко, что я даже испугалась, и поэтому спросила совсем не то, что собиралась.

— Лорд Рагнар, сегодня придут в замок слуги. Я вчера их наняла в деревне. Могу я забрать сундук, посчитать, внести их в приходные книги и часть использовать на оплату? — осторожно спросила я.

— Можете, — сказал Лорд Рагнар.

— А ещё, Лорд Рагнар… — решилась я спросить, обрадованная, что он мне ответил. — Я бы хотела с вами обсудить по арендаторам…

Но Лорд уже развернулся, и входная дверь за ним захлопнулась.

Я подумала: «То ли он не хочет лично со мной общаться, то ли он не знает, что говорить об арендаторах».

Но в любом случае их надо было объехать или же пригласить в замок. Теперь, когда у меня за спиной есть капитан Гаррет, это может стать не таким уж сложным делом.

Тем временем капитан Гаррет освободил продолжавшую ругаться Сорону, каким-то магическим плетением связал ей руки, потому что она сразу же попыталась вцепиться ему в лицо, и, обратившись ко мне, спросил:

— Отпускаем?

Я даже задохнулась:

— Как это отпускаем⁈

В итоге мы с капитаном Гарретом решили пока Сорону запереть в одной из комнат внизу.

— У всех личных слуг должен быть контракт, — сказал капитан Гаррет. — Если его найти, то можно будет узнать, какие были условия, по которым можно с Сороной расстаться.

Меня только удивило, что, когда я подписывала контракт, там были условия: верность хозяину, нераспространение слухов, невозможность воровства. Как у Сороны могло это получаться?

Сорону пока заперли в тёмной комнате на первом этаже, оставили ей кувшин с водой и ведро, а я собралась идти на кухню, чтобы готовить завтрак.

Но готовить мне не пришлось, потому что, к моему счастью, в замок приехали подводы с людьми из деревни. Мой план начал действовать.

И в следующие несколько дней мы отмывали замок. А благодаря тому, что приехали не только те, кто потребовался на уборку и стирку, но и кухарка, у меня освободилось время, чтобы разобраться с приходными книгами, вызвать арендаторов, а также пересчитать деньги, которые мы отобрали у Сороны.

Сундук хоть и был небольшой, но денег в нём оказалось немало, целых пять тысяч золотых. Это очень большая сумма. Но когда я сравнила с приходами, то оказалось, что за те три года, пока никто не вёл расчётов, эта сумма покрывала только минимум первого года. Соответственно, за последние два года денег либо не приходило, либо они были спрятаны ещё где-то.

Возможно, Сорона не собиралась убегать. Возможно, она планировала потихоньку вывезти те деньги, которые у неё были. Ну или же, как вариант, эти деньги спустя год никто уже и не собирал. Сорона стойко молчала, не рассказывая, кто был её подельником. А вот контракт с ней я так и не нашла.

Я даже попыталась связаться с лордом Риеттом и уточнить, может быть, у него есть информация, где находится договор с Сороной. Но ответ, который довольно быстро пришёл от лорда, был чётким и ясным:

«Сорона работает давно, и пришла она в замок ещё до того момента, как умерла супруга Лорда».

Попытки растормошить Лорда Рагнара и уточнить у него тоже ни к чему не привели.

Лорд отказывался со мной общаться. И хотя в последние дни Лорд был трезвым, он оставался всё таким же мрачным. Принимать пищу с нами в общей гостиной, которая после того, как её отмыли засияла новыми красками, лорд отказывался.

Я каждый раз утром заходила к Лорду сама, приносила ему завтрак и рассказывала, какие планы на день. То же самое делала и вечером, правда, уже с помощью слуг, потому что блюд на подносе было гораздо больше. И рассказывала, что было сделано.

Не знаю, слушал ли лорд или нет, но только когда в одно прекрасное утро приехали арендаторы, и я, устав выслушивать те «сказки», которые они мне рассказывали, попросила капитана Гаррета позвать лорда, то он пришёл в кабинет и сев за стол, всё с тем же мрачным выражением на лице, стал слушать.

И арендаторы вдруг «волшебным» образом замолчали и подписали все бумаги о задолженности за последние два года.

Но когда я попыталась поблагодарить лорда, то в ответ получила холодный уничижительный взгляд:

— Это ваши обязанности, впредь не беспокойте меня по пустякам.

Я, конечно, расстроилась, но не стала ничего ему высказывать, ещё уволит, а мне и податься пока некуда, да и с Андером надо продолжать работать. Мне казалось, что я могу помочь мальчику «вернуть ножки».

Зато я организовала переезд Андера и Петара вниз, в те покои, которые раньше занимала Сорона. Там всё вычистили, вымыли, всё бельё поменяли и расставили мебель так, чтобы маленькому мальчику было удобно заезжать на коляске.

Я наконец-то посмотрела на его ножки и спросила Петара:

— Как часто они показывались доктору?

Оказалось, что доктор приходит раз в месяц, но ничего, кроме микстуры, мальчику не даёт.

— А что делает эта микстура? — спросила я.

Петар рассказал, что иногда мальчика беспокоят боли.

— А где? — спросила я.

— Он чувствует боль в спине и в ногах. И тогда ему помогает эта микстура, — пояснил Петар.

А я подумала, что боль — это хорошо, ведь если есть боль, значит, ткани живые. А опыт работы мануальным терапевтом у меня был большой, я и своих деток сама массировала, никогда никого не нанимала.

Вот и сейчас я присела на корточки напротив Андера и сказала без всяких «лордов»:

— Малыш, ты сейчас ляжешь на животик, я тебе ножки помну, спинку помну. А ты, что будешь чувствовать, сразу мне говори.

Мальчишка испуганно кивнул, но сделал так, как я сказала.

И я очень осторожно сделала мальчишке массаж на снятие тонуса, потому что маленькие мышцы были перекошены, мальчик много сидел. С ним, конечно, Петар занимался, но тех упражнений, которые обездвиженному ребёнку надо делать, никто, конечно, с ним не делал.

В покоях я распорядилась сделать хорошо отполированную деревянную трубу и подвесить её в проёме двери, сделав импровизированный турник. На бумаге нарисовала детский городок и пригласила плотников, чтобы заказать всё, что нужно.