Служанка для прокаженного лорда (СИ) - Вера Виктория - Страница 13

— Хозяин, ваш ужин, — Фарие заносит поднос, на котором стоит привычная миска с похлёбкой.

В последнее время я плохо чувствую вкус еды, но запахи… запахи я ощущаю хорошо и сейчас задумываюсь, что Моран, пожалуй, был прав, когда говорил о том, что хочется отведать чего-то получше надоевшей похлёбки.

С другой стороны… как бы Фарие ни готовила, но только она до сих пор не попыталась подсунуть мне в пищу отраву. Так что, не в том я положении, чтобы жаловаться. Жив и ладно.

— Спасибо, Фарие.

— Ещё что-то нужно, хозяин?

— Нет… хотя постой. Пусть завтра еду готовит эта селянка, только проследи, чтобы она при тебе сама попробовала готовую похлёбку.

— Как скажете, господин, — на лице Фарие ничего не отражается, но в тоне её голоса проскальзывают нотки неудовольствия. — Ещё что-то?

— Нет, можешь идти.

Она быстро кланяется и без лишних слов исчезает за дверью.

Оставшись в одиночестве, скидываю капюшон и развязываю плащ.

И всё-таки я солгу, если скажу, что за последние дни не заметил изменений.

Даже не чувствуя вкуса еды, мне приятнее есть из начищенной до скрипа посуды. А сегодня ночью я спал на белье, которое источало тонкий горьковатый аромат… и ещё эта дурацкая корзинка со сложенными ровными рядами повязками.

Уверен, что Фарие ничего девчонке не говорила. Значит, она догадалась сама.

Слишком внимательная.

Пока её не было, в замке было гораздо спокойнее. Теперь же я постоянно борюсь с желанием её найти.

Чувствую раздражение.

“Она хотела поговорить с вами, чтобы вы позволили ей здесь остаться”.

С губ слетает горькая усмешка.

Нет, нужно скорее избавиться от девчонки. Избавиться и сделать вид, что её никогда здесь не было. Я мог бы отправить её в столицу, работать горничной в одном благородном доме. Там она будет под защитой и сможет получать хорошее жалованье…

Это же то, чего она хочет?

***

Меня будит шумное дыхание возле самого уха.

— Тень… — сонно отмахиваюсь, чувствуя, что тело не готово просыпаться. — Не хочешь ещё поохотиться? Сейчас самое время.

— Роурррр… — обеспокоенно.

— Я знаю, что возле замка ошиваются чужие. Не подходи близко, у них арбалеты.

Я отдаю себе отчёт в том, что Тень не понимает всё, что я говорю, но слова “арбалеты” и “чужие”, он знает отлично, поэтому в ответ на свои слова слышу недовольный басовитый скулёж.

— Да, мне тоже это не нравится. Но они не станут открыто нападать. Они здесь не для этого.

Де Гарти не идиот, и понимает, что я уже выяснил, кто подослал ко мне убийцу с отравленным клинком. Теперь мы с ним в странном положении. Он боится, что я найду способы отомстить, поэтому надеется, что в ближайшее время я всё-таки сдохну. Напасть на меня в открытую при этом он боится — король его самого за такое скрутит в бараний рог.

После переломной победы моего гарнизона, я получил известность и чрезмерную поддержку среди военных, так что моё убийство не останется без внимания и вызовет недовольство. Монарху будет проще показательно линчевать герцога Де Гарти, нежели получить клеймо укрывателя грехов своего непутёвого братца.

Но то, что герцог не может избавиться от меня открыто, не мешает этой твари знатно портить мне жизнь.

На повозки, которые перевозили мои вещи и золото напали хорошо вооружённые разбойники, так что в заброшенном замке я оказался лишь с тем, что было в моих карманах. Сомневаться в том, что напали не просто так, не приходится — слишком уже всё было гладко. Кто-то знал, сколько человек охраняет повозки, а также где и когда они проедут. Да и не бывает у разбойников в глуши хорошего оружия. Мечи и арбалеты — сами по себе немало стоят, на такое не заработать, грабя бедных крестьян.

Почему я думаю, что здесь замешан именно брат короля? Птичка на хвосте донесла. В подобных делах всегда кто-нибудь да проболтается.

— Ауррр, — Тень зевает и растягивает своё длинное тело на шкуре возле кровати.

Я тоже прикрываю глаза, но вместо сна в моих мыслях всплывают тонкие запястья и покрасневшие от холода пальцы. Её ресницы покорно опущены и отбрасывают тень на мягкие линии скул. Её светлые, выбившиеся из косы волосы треплет зимний ветер.

Рядом с ней я чувствую всю свою ущербность. Так ярко, как ни разу с тех пор, как яд попал в моё тело.

Девчонка не смотрит на меня, но я знаю, что если бы она меня увидела, то испытала бы смесь страха и отвращения, потому что с некоторых пор в глазах девиц я видел именно это.

Даже Фарие не может скрыть брезгливость, и всякий раз торопится покинуть мои комнаты… как славно, что чувства Фарие меня не заботят.

Таэллия

Улыбаюсь и втягиваю запах сушёных трав, оставшийся на моих пальцах после того, как я обмазала ими цельную тушку курицы.

Сама тушка уже поставлена запекаться на верхний вертел в печи. Под тушкой подвешен специальный плоский поддон, в который будет стекать вытопленный жир и мясной сок. Этим жиром я буду поливать тушку в процессе запекания, чтобы сохранить её сочность.

Пусть кура и не самая лучшая, но приготовленная таким образом она будет аппетитнее, чем разваренная вместе с кожей в похлёбке.

Для гарнира приходится перебирать всё ту же жёлтую крупу, но перед тем, как сварить из неё кашу, я её слегка обжарю. Это всегда помогает улучшить её вкус. Ещё помогает добавленный во время варки корень ратапии*, остатки которого я обнаружила в одном из мешочков кладовки.

Уже готовую птицу разделываю, нарезая грудку большим кухонным ножом на аккуратные ломтики, которые выкладываю на рассыпчатую кашу.

Мне бы овощей да хотя бы сливочного масла, но приходится готовить из того, что имеется.

То, что Фарие должна на продуктах экономить, я поняла. Но она откровенно лукавит. Хорошая крупа не так уж дорога, а некоторые корнеплоды стоят даже дешевле жёлтой крупы. Вот только с корнеплодами нужно возиться, поэтому Фарие их брать и не хочет. С крупой всё же попроще — промыл, перебрал от мелкого мусора да в воду закинул. Ни резать, ни чистить не нужно.

— Теперь бери ложку и ешь это! — тон Фарие выбирает такой, что я заранее чувствую себя незнамо в чём виноватой, но ложку беру и делаю, как она говорит.

Ясное дело, что посторонним здесь не доверяют, но когда думаю о том, что меня рассматривают как возможную убийцу, становится не по себе.

Удовлетворившись проверкой, Фарие забирает поднос с едой и уходит.

Весь день я продолжаю наводить порядок в тех местах, где может появиться лорд, надеясь всё же поговорить с ним лично.

Раз Моран передал ему мою просьбу допустить до готовки, значит, и остальную часть разговора передал… может, хозяин всё же решит со мной пообщаться?

Когда солнце опускается за горизонт, я чувствую смесь разочарования и беспокойства.

Он так и не пришёл. Значит, не изменил своего решения.

Получается… завтра мой последний день в замке?

Спать ложусь с тяжёлыми мыслями. С одной стороны, уезжать в неизвестность мне страшно. С другой — надо радоваться, что у меня будут деньги на то, чтобы добраться до столицы или другого крупного города, где можно найти работу. Да это всё не так просто — в городе меня некому будет защитить и есть риск нарваться на недобросовестных людей, которые воспользуются моим положением. Но для того мне и голова, чтобы постараться этого не допустить. Выкручусь? Выкручусь.

Наверное…

— Эй, просыпайся давай! Хватит бездельничать, — Фарие совсем не нежно пихает меня в бок, вытряхивая из сна. — Сегодня к хозяину гость приедет. Еды на всех с запасом наготовь, гость может быть и не один.

Гость?

Поднимаюсь, и, сидя на скамейке, тру лицо, пытаясь прийти в себя после резкого пробуждения.

— Ночевать останутся? — вспоминаю, в каком состоянии оставила гостевое крыло.

— Этого мне не ведомо, — разводит руками.

Ну не ведомо, так не ведомо. Встаю и сонно бреду умываться.