Наагатинские и Салейские хроники (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 51

– Ты пришла полюбоваться на меня? – лукаво протянул он, игриво улыбаясь.

– Н-нет, – Лийриша поспешно отвела взгляд: сияющие во тьме глаза хайнеса выглядели жутко, но вот мурашки по телу разбегались очень даже приятные. – Я хотела кое-что попросить.

– Ночью? – Иерхарид посмотрел на волчий месяц.

– Мне не спится, – почему-то девчонка взглянула на него с укором. – Я тут всё над вашим «мучайся» думала.

Мучайся? Иер непонимающе нахмурился, но потом всё же припомнил, когда и при каких обстоятельствах велел мучиться. Правда, велел он себе, но девочка, видимо, приняла на свой счёт. По лицу расползлась предвкушающая улыбка. Так интересно, что же она надумала…

– И? – мягко поторопил он.

И Лийриша решилась!

– Можно мне одно… – она выставила перед собой руку с вытянутым пальцем. – Хотя нет! – наглость и жадность схлестнулись в ней, и девчонка, зажмурившись, выставила перед собой и вторую руку. – Два! Можно мне два мучения? Пожалуйста!

Повисла тишина.

Иерхарид ощутил, как уплывает пол из-под ног. Он хотел немного пошутить, но пошутили над ним. Да так, что один удар сбил его наземь и он уже не находил в себе сил оправиться.

Мучения? Она просит о поцелуях?

Во рту пересохло, в поле зрения остался только прямоугольник окна и сжавшаяся на нём фигурка с вытянутыми руками.

Все сомнения с треском смялись. Совестливые увещевания испарились и в мгновение ока показались настолько лицемерными, что Иерхариду стало противно. К Тёмным всю эту чушь про века и десятки лет! Да, он прожил шесть веков. Он знает жизнь во всём её многообразии, и это его главное достоинство. В отличие от юнцов он в состоянии сохранить эту почти детскую невинность Лийриши, даже целуя всё её тело. Он может познакомить её с самыми неприглядными проявлениями жизни так, что они её опечалят, но не испугают. Он знает, как любить женщин, он знает, как заботиться о них.

Даже если это рыжее очарование не сможет полюбить его, у него могут быть месяцы, а то и годы счастья.

Нет, не годы.

Века.

Иерхарид осознал это с такой уверенностью, что прежние сомнения вызвали презрительное недоумение. Ему нужно очаровать и влюбить в себя волнующе наивную девушку, которая и так уже доверчиво тянется к нему. У него не было недостатка в женщинах, и он никогда не сомневался в себе. Он знал, что может вызывать любовь в женских сердцах.

Так почему бы ему не стать счастливым во второй раз?

– Конечно, – с мягкой вкрадчивостью протянул он и развёл руки в стороны. – Подойди ко мне.

Лийриша распахнула глаза и вздрогнула.

Хайнес сидел, немного подавшись вперёд, и словно приглашал её в объятия. Веки наполовину прикрывали светящиеся глаза, и девушке вдруг стало страшно.

Но Лийриша решительно передёрнула плечами и поступила так, как обычно поступала при испуге: бросилась в бой! Ухватившись за раму, она бодро спрыгнула на пол, но не успела разжать пальцы, как кто-то вцепился в её воротник сзади и вздёрнул обратно на окно. Она только и успела сдавленно вскрикнуть, а затем её обхватили вокруг талии и вновь подняли.

– Бесстыжая! – Узээриш с негодованием уставился на зажатую подмышкой девушку. – О каких мучениях вы тут речи ведёте?

– Пусти меня! – взбрыкнулась Лийриша, но хватка у хайрена была воистину железной.

– Мечтай! – рыкнул наследник. – Я строгий брат и лично прослежу, чтобы замуж ты вышла не целованной девственницей!

– Ты мне не брат! А ну пусти-и-и-и-и…

– Риш, отпусти её, – неожиданно холодно потребовал отец.

Узээриш удивлённо посмотрел на него и замер.

Отец смотрел на него не как на сына, а как мужчина на мужчину. Как на соперника.

– Не вмешивайся, – жёстко, не оставляя места оговоркам, потребовал Иерхарид. – Уже ничего не изменить.

Риш продолжал оторопело смотреть на отца, и тот приказал:

– Отпусти её.

– Отец…

– Не зли меня.

Рука разжалась сама, и Лийриша едва не скатилась с подоконника кубарем. Чудом приземлившись на ноги, она с негодованием уставилась на наследника, и тот ответил ей взглядом, полным досады.

– Ну, ты сама нарвалась, – загадочно выдохнул наследник и, развернувшись, выпрыгнул наружу.

Лийриша подскочила к окну и выглянула, но хайрена уже нигде не было.

– Риша, – тихо, но настойчиво позвал хайнес, и девушка, обернувшись, обнаружила, что объятия всё ещё ждут её.

И стремительно, словно влекомая ветром, прошелестела платьем прямо в руки господина Иерхарида. Предвкушение теснило грудь. Ох, сейчас она помучается…

Сильная мужская рука надавила на поясницу, вынуждая её немного согнуть колени, хайнес склонил голову набок, подался вперёд, и жаркие губы огнём прижались к её губам. От неожиданности Лийриша вздрогнула, но вторая рука уже легла на её затылок, не позволяя отстраниться. И колени подломились от предательски подкатившей слабости. Жар, и без того донимавший её, костром вспыхнул в груди, и обжигающие угли ухнули вниз живота. Губы шевельнулись, приминая её собственные, болезненно зудевшие, и голову накрыл сладкий дурман.

Иерхарид одним мягким рывком притянул обмякшее тело к себе на грудь и с мучительной для него самого медлительностью заставил губы Лийриши раскрыться. Отстранился на кратчайшее мгновение и вновь приник, с наслаждением изучая шершавые и в тоже время такие нежные уста. Девушка прерывисто вздохнула, впиваясь тонкими пальцами в его плечи, и неловко поцеловала в ответ. Её неумелая решительность взволновала Иерхарида ещё сильнее, и он мягко прикусил её нижнюю губу.

Лийриша потрясённо выдохнула, чувствуя, что угли внизу живота наливаются тяжестью. В теле уже вовсю бушевал знакомый страх, и она ощущала себя совершенно беспомощной. Хайнес был везде, она тонула в его руках, сама гладила крепкую шею и плечи, с удивлением прислушивалась к новому ощущению – тесному соприкосновению с мужской грудью и животом. Ей казалось, что между телами разливается жидкий огонь, каплями стекающий вниз.

Горячий язык легко и так нежно коснулся её губ, что захотелось расплакаться от благодарности за ласку. Но в следующий миг язык скользнул в её рот, и Лийриша испуганно упёрлась в плечи хайнеса. Она ощутила, как кончик прошёлся по ставшему очень чувствительным нёбу, и задохнулась.

– Ш-ш-ш… – Иерхарид отстранился и погладил дрожащую девушку пальцем по горящей щеке. – Совсем нестрашно, поверь.

Он неторопливо, давая Лийрише время отстраниться, опять приблизился к её лицу и прижался к губам. Язык вновь проник к ней в рот, но в этот раз очень неспешно, позволяя привыкнуть и почувствовать все оттенки пугающей ласки. Девушка невольно сомкнула губы, захватывая хайнеса в плен, и тот от неожиданности вздрогнул, а затем тихо, но так сладко выдохнул, что страх тут же отступил, и Лийриша сама робко погладила «пленника» языком. Тот сплелся с ней с таким пылом, что ослабевшие руки упали, и девушка попыталась упереться ими в бёдра хайнеса.

Теперь уже ослабели руки Иерхарида. Оторвавшись от губ Лийриши, он мягко позволил ей опуститься на пол меж своих колен и поцеловал её чело. А затем посмотрел на девушку светящимися глазами и тихо, очень вкрадчиво произнёс:

– Мучение первое. Но ты же хотела два мучения, да?

Обняв ладонями горячее лицо девушки, Иер предвкушающе улыбнулся и вновь начал склоняться.

А Лийриша вдруг с ошеломляющей ясностью поняла, что чувство, поселившееся внизу живота и которое она приняла за страх, не страх вовсе, а что-то совершенно другое, ей неизвестное. И, испугавшись этой неизвестности, отшатнулась.

Из окна она вывалилась спиной вперёд прямо на уже изрядно помятые кусты шиповника. Даже не зашипев, девушка, молча, на четвереньках выползла на дорожку и, поднявшись, припустила вглубь парка.

– В хвостах не запутайся! – донёсся в спину глумливый окрик наследника, но Лийриша даже не подумала оборачиваться.

Иерхарид не стал преследовать девушку и только с досадой смотрел ей вслед. Напугал всё-таки, увлёкся. Ладно, пусть успокоится, а завтра он извинится.