Наагатинские и Салейские хроники (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 42

– Риша, зачем ты так с ним? Викан бы не сделал ничего дурного, я с ним лично говорил.

Лийриша фыркнула и яростно тряхнула зонтом перед тем, как его свернуть.

– Он красивый, – и, впихнув сёстрам зонт, велела: – Идите.

Девочки тут же улепетнули, а Лийриша уставилась на хайнеса взором воина, оставшегося прикрывать отступление товарищей.

– Но разве плохо быть красивым? – приподнял брови Иер.

– А что хорошего? Красота как приманка, прикрывает дурное и заманивает глупых. Мама… – Лийриша запнулась, но всё же яростно выдохнула: – Мама тоже считала отца красивым!

Повисло неловкое молчание. Девчонка осознала, что свидетелями её слов стали не только хайнес и его помощник, которые и без того многое о ней знали, но и охранники. И смущённо покраснела.

– Ну ты же умная девушка и не позволишь себе так просто увлечься красотой, – попробовал польстить Лийрише Иер, но та насмешливо фыркнула.

– Если бы я была умной, то не опасалась бы. Мама рассказывала, как это происходит. Ты до последнего считаешь, что поступаешь очень разумно, не позволяя другим погубить твоё счастье. Не обращаешь внимания на очевидное… Обмануться очень легко. Я, – девчонка высокомерно вскинула брови и скрестила руки на груди, – не настолько себе доверяю, чтобы подпускать опасность близко.

Скучающее лицо Врея удивлённо вытянулось, и он взглянул на девушку с приятным изумлением. Иерхарида это даже покоробило. Но понять помощника можно: нечасто среди юных оборотней встречалось такое здравое отношение к собственным умственным способностям. А Врей всегда с расположением относился к тем, кто ясно видел свои недостатки.

– Кроме того, меня в течение жизни пытались убедить в стольких глупостях… – Лийриша многозначительно закатила глаза. – Я сама до конца не знаю, в чём позволила себя убедить, а в чём нет. Вдруг я только думаю, что поступаю разумно, а на самом деле нет?

– Какая трогательная рассудительность, – улыбнулся Иер.

Обнаружив, что хайнес стоит совсем рядом и тянет руку, чтобы погладить её по голове, девушка невольно отшатнулась к Врею, смутилась и пробормотала:

– Вы тоже… красивый.

Судя по потеплевшему взгляду, Врей был сражён окончательно. Порывшись в кармане, оборотень вытащил медовую конфету в помятой промасленной бумажке и вложил её в ладошку обескураженной девчонке. И даже добродушно потрепал по рыжим волосам. После чего развернулся и потопал к лестнице. В компании этой малышки хайнесу всё равно ничего не угрожает, можно заняться делами.

Иерхарид проводил его уязвлённым взглядом и недовольно уставился на конфету. Лийриша тоже отнеслась к угощению без радости. Подозрительно обнюхав обёртку, девушка развернула её и кончиком языка осторожно коснулась лакомства.

– Она не ядовита, – неохотно развеял её сомнения хайнес.

– Да? – лисичка посмотрела на конфету с ещё большим подозрением. – Откуда у такого строгого господина такое… такая легкомысленная еда?

– Врей сладкоежка, – Иер с досадой ощупал собственные глубокие карманы, но увы, последнюю оставшуюся пару конфет он как раз отдал помощнику, ради которого и таскал их.

Решившись, Лийриша забросила леденец в рот и, прищурившись, с аппетитом захрустела.

– М-м-м… не яд… – удовлетворённо промычала лисичка и, опомнившись, недоверчиво прищурилась на хайнеса. – Я сегодня ещё ничего не натворила.

– А жаль, – печально выдохнул тот. – Идите, сёстры вас уже заждались.

Девчонка мгновенно ушуршала в сторону трапезного зала. Едва скрывшись в коридоре, она опять выглянула, чтобы торопливо сказать:

– Вы какой-то немного чокнутый!

Дальше она уже бежала, сопровождаемая оглушительным хохотом повелителя.

Пока сёстры были рядом, Лийриша вполне успешно не думала ни о чём постороннем. О широких тёплых крыльях в том числе. Но стоило Арване и Эзе скрыться, как лисичка внутри зашевелилась, завозилась и подкинула яркое воспоминание о горячей безопасной темноте. Очень уж зверю хотелось вновь оказаться в найденном «безопасном месте». Увещевания, что никакое это не место, не помогали: зверь не понимал.

Лийришу вновь начали терзать разносторонние чувства. Она-то думала, что быстро разберётся с тем, каков истинный хайнес и его окружение, но как-то не выходило. Нужно было признать либо что повелитель действительно странный, либо что это её прежнее окружение и она сама не вписываются в нормальную картину мира. Но первое означало, что нужно довериться, а это очень сложно. А второе… второе… что её всё же обманывают, и от этого накатывала грусть.

Из-за пасмурной погоды на улице темнело быстрее. Уже наступило время ужина, но идти в трапезную девушка не хотела. Хайнес там бывал редко, слишком уж загружен делами, а вот хайрен в последнее время старательно составлял ей компанию, прожигая такими взглядами и одаривая такими улыбками, что хотелось в него тарелкой запустить. Вчера за обедом она едва устояла. Уже вцепилась в край десертного блюда, но именно в этот миг наследник медленно повернул в её сторону голову и уставился круглым совиным взглядом. Со зверем связываться не хотелось, и Лийриша заставила себя остыть.

Хотя поведение хайрена её обижало и ставило в тупик. Это же не она настояла на том, чтобы остаться во дворце! Чего он на неё злится и подозревает в чём-то? Да так, что даже его зверь её недолюбливает. До Лийриши, конечно, доносились слухи, гуляющие среди придворных. Они возмущали её до глубины души (да упаси боги женщину, которая захочет за хайрена замуж, от столь опрометчивого шага!) и, видимо, наследника тоже. Но если она винила в слухах исключительно народную глупость, то господин Узээриш, похоже, подозревал её. Может, кто-то возвёл на неё навет?

Нет уж, есть в его компании она не будет! Пусть жрёт свой печёночный салат в одиночестве! Её всё равно голодной не оставят, и нянечка принесёт ужин в комнату. Поворчит, конечно, но зыркать и подозревать ни в чём не будет.

Лийриша остановилась и осмотрелась. Она шла по длинному коридору, окнами выходящему на парк. Часть окон была открыта, и по коридору гулял свежий, вкусно пахнущий дождём воздух. Слуги уже успели зажечь масло в настенных светильниках, и по полу прыгали загадочные забавные тени. Лийришу никогда не пугали сумерки и таящиеся в них «чудища». «Чудища»-то её ни разу не обидели.

Обогнув стоящую на полу большую вазу с пышным букетом цветов – клеить ещё одно произведение искусства совсем не хотелось, – девушка забралась на подоконник и уставилась на скрытый в полумраке и дымке моросящего дождя парк. Было немного непривычно сидеть вот так, осознавая, что вряд ли её кто-то побеспокоит. Можно сидеть и сидеть, почти не прислушиваясь к чужим шагам и не ожидая плохого. Ну, почти не ожидая…

Довольно фыркнув, Лийриша уткнулась носом в коленки и позволила себе припомнить тепло крыльев господина хайнеса. Звери редко лукавили, похоже, её лисичка понравилась венценосному сову.

Девушка тяжело вздохнула.

Лисичке он тоже понравился. Такой белый, пышный, мягкий, тёплый и вкусно пахнущий.

У мамы тоже были крылья. Семья Довый, откуда она происходила родом, – орлиный клан. Она была не такой огромной, как хайнес, и Лийриша в восемь лет под её крылом уже не помещалась. Но это было неважно. Рядом с мамой всегда витало тепло. Мама защищала её и единственная говорила правду о мире.

«Красота может обмануть, Лийриша. Не верь красивым людям, если видишь хоть малейшее расхождение их слов и действий».

«Самые удачные браки между равными. Не нужно выходить замуж за бедного: он может любить твои деньги больше, чем тебя. Не нужно выходить за слишком богатого: он может относиться к тебе с презрением и высокомерием, оттого что ты неровня ему».

«Не возлагай на любовь большие надежды. Любовь лишает разума, заводит в ловушку и может сделать тебя несчастной. Люби детей, но в муже в первую очередь ищи уважение. Любовь прекрасна, пока ветер истины не развеет её иллюзорные крылья. Придёт время, и ты вступишь в возраст, когда тебе захочется любви. Будь осторожна, мой птенчик».