Белая стрекоза и три папы - Корбут Янина - Страница 12

– Что, уже остановка? – удивился Славик.

– Не знаю. В любом случае, надо идти руководить процессом. Сейчас подъедет полиция и начнется свистопляска.

Каково же было мое удивление, когда, покинув каюту, я поняла, что теплоход буквально застыл посреди реки. Пытаясь понять, что происходит, мы устремились к кают-компании, где все должны были пить кофе в ожидании прибытия.

К нам навстречу уже спешил нахмурившийся Тимур.

– Это какой-то сюр, Дарина. Представляете, теплоход сломался!

– Только этого не хватало, – ахнул Славик. – Складывается ощущение, что мы в фильме ужасов. И сейчас начнется резня бензопилой. Ну, или нас всех убьют по очереди…

Тимур нервно поперхнулся и пробормотал, что ему нужно переодеться. Мы же поспешили к остальным участникам событий.

На собравшихся было больно смотреть. От веселых разбитных одноклассников не осталось и следа. Промокшая одежда, несчастные серые лица, на которых явно читалось: зачем мы согласились на это мероприятие.

– Что-то с двигателем, – объяснял капитан как раз в тот момент, когда мы вошли. – Наш Юрий сейчас будет разбираться.

Я заметила, что на Сашу Иванова все поглядывали уже без приязни. Как будто автоматически считали его виновником случившегося.

Бабуля, про которую я совсем забыла во всем этом кошмарном кошмаре, поднесла мне чашку кофе и подмигнула:

– Дарина, это высший пилотаж! Я думала, вы организовываете какую-то ерунду, а тут такой квест! Я в восторге, все так натурально!

– Погоди, ты что, решила, что это розыгрыш? – осенило меня.

– Мы же сейчас будем искать «преступника» по подсказкам? Или это не так?

– Ох, ба, извини, я даже не успела тебе объяснить. Произошло реальное преступление! И мы все тут под подозрением. Ты только не волнуйся. Думаю, тебе будет лучше вернуться в отель, я позвоню мамуле…

– Так это же вообще феноменально! – выкатила глаза Мэмэ. – Настоящее преступление! Я всю жизнь мечтала поучаствовать в расследовании, как миссис Марпл, моя любимая героиня…

– Вообще-то у меня погибла подруга, – с обидой заметила я.

– Да, это, конечно, очень плохо, – стушевалась бабуля, – но факт уже свершившийся. Так что…

– Вы со Славиком очень похожи, – буркнула я ей, направляясь к капитану.

Алексей Михайлович, заметив меня, тоже шагнул навстречу:

– Дарина, мы накрыли… тело… В общем, нашлась у нас большая клеенка. Ничего, что мы так?

– Наоборот. Спасибо… Я даже не подумала об этом.

– Я тоже в такой ситуации впервые. Да, случались травмы, один раз пьяный пассажир за борт упал, но чтобы смерть…

Я не нашла ничего умнее, чтобы пробормотать «извините».

– Но… – продолжил Алексей Иванович, – я не хочу говорить такое вслух, просто так оно выходит, что… убийца вроде как один из вас?

В этот момент я поняла, что до сих пор старательно отгоняла от себя эту мысль, и нехотя протянула:

– Теоретически так, я еще не думала об этом. Не до того было.

– То есть преступник до сих пор здесь? – еще тише пробормотал капитан, тревожно оглядывая собравшихся. Я проследила его взгляд и тоже уставилась на них. Никто из одноклассников Сони не был похож на человека, способного хладнокровно убить свою одноклассницу.

Словно услышав наш разговор, уже порядком нетрезвый Артем возвысил голос:

– Раз уж мы все здесь, ответьте: кто убил Соню? Главное – зачем? Черт меня дери, Сашка, неудачно ты заехал…

– Я уже и сам понял, – вздохнул Дубровский.

– А куда он исчез? – обвел всех безумным взором Васятка.

– Кто «он», чудо ты в перьях? – переспросила Татьяна, старательно утиравшая покрасневшие глаза носовым платком.

– Ну, убийца. Тот, кто ее стукнул…

Наступила нехорошая тишина, прерываемая какими-то металлическими скребущими звуками из моторного отсека.

– Как ни печально это осознавать, но убийца, должно быть, один из нас, – кашлянула я.

– Не обязательно! – горячо возразил присоединившийся к нам Тимур. – Теоретически он мог как-то проникнуть на теплоход, убить Соню и скрыться.

– Ты сошел с ума? – возразила Элла. – Надо быть Акваменом, чтобы провернуть такое незаметно. Да и кто решится прыгать ночью с теплохода?

– Я бы доплыл. Думаю…

– А чего это ты так заволновался? – криво усмехнулся Артем. – Да ладно, Тимурка. Ты-то понятно, пловец. А нам, простым смертным, деваться с подводной лодки некуда.

– Кстати, если вы не заметили, мы висим посреди реки. Вы уверены, что мы не пойдем ко дну, как Титаник? – удачно встряла бабуля, уводя тему убийцы в сторону. А я подумала, что нераскрытая тема Титаника все-таки всплыла. Хорошо, что не потонула.

Словно отвечая на ее вопрос, в дверях появился сквозь зубы извергающий ругательства Юрий. Он остервенело тер грязные руки замасленной тряпкой.

– Короче, залез я в машинный отсек. Дело плохо.

– Опять двигатель? – помертвевшим голосом уточнил капитан. – Что-то с топливом?

– У вас уже были подобные поломки? – вскинул брови Иванов-Дубровский. – Значит, вы знаете, что там?

– Ага, – скривился Юрий. – Короче, объясняю на пальцах: чтобы не лишить агрегат подачи соляры в неподходящий момент, доблестные умы из Российского Речного Регистра решили использовать в топливной системе только железные и медные трубки. Шланг, дескать, может перетереться, порваться и черт еще знает что. А железяки – они же вечные. Едрена мать. Еще при вчерашнем вечернем осмотре обратил внимание, что в машинном отделении под сланями мокровато. И пахнет характерно… Отвалилась трубка, идущая от самого топливного танка к двигателю. Перетерлась из-за вибрации, вот тебе и супер надежно.

– Подождите, вы вчера подозревали поломку, но промолчали? – икнув, возмутился Артем.

Юрий удрученно потер заросший щетиной подбородок:

– Ну, собирался завтра во время стоянки спокойно починить. Она вполне надежно держалась. Да, капало, но трубка должна была дожить. Ладно, запчасти для ремонта есть, устраним.

– Надо причаливать прямо здесь, – озабоченно заявил капитан. – Выбора у нас нет.

– Как причаливать? – брякнул Славик.

– За счет течения и подруливающего устройства, как иначе? Нам повезло, на левом берегу я заметил остатки заброшенной лодочной станции. Туда и причалим.

Следующие минут десять мы молча наблюдали за героическими попытками теплохода подойти к берегу. Пока суд да дело, заплаканная Анна Михайловна подала ранний завтрак: кашу с маслом, омлет, оладушки. Я машинально отметила, что еда была вкусная и отлично согревала изнутри в эту промозглую погоду. Хотя аппетита никто не выказал: все вяло жевали, мучаясь похмельем и ужасным чувством неизвестности. Но главным чувством, конечно же, был непомерный ужас от случившегося.

– Я с ума сойду с этой историей, – бормотал Славик, косясь на Дубровского.

– С ума сходят те, у кого он имеется изначально, – утешала Славика бабуля, намазывая хлеб паштетом фуа-гра. – Хотя это, конечно, полная дичь…

– Когда вчера Славик кричал, что красное вино отлично подходит к дичи, мы не думали, что это надо воспринимать буквально, – уныло выдал Тимур.

Васятка, имевший после вчерашнего крайне неприглядный вид, цедил свой чай и вопрошал:

– И что теперь будет? Кто будет беседовать с полицией?

– Точно, – встрепенулась Элла. – Мы не дошли до пристани, а вызвали-то ее туда…

– Придется перевызывать, – ответила я, думая, что все худшее, что могло случиться, уже случилось. Как же я ошибалась! Все становилось очень, очень серьезно.

Утро почти наступило, но серость никуда не делась. Все вокруг было наполнено неясной тоской. Луна, низкая и уже прозрачная, уплывала за лес. Огромные тревожные тени от деревьев шевелились на пригорках, как лоскутки, брошенные в окно и подхватываемые ветром.

Выбравшись со Славиком и Тимуром на берег в числе первых, мы стали осматриваться. Из воды в том месте, где мы причалили, вертикально торчали обломки черных от времени досок. Стоя под низким небом, обещающим дождь, я чувствовала себя очень нелепо: короткая дутая куртка топорщилась, на глаза сползала шапочка, под которую я затолкала спутанные после сна волосы, а еще огромные теплые ботинки на низком ходу. Не стройная молодая девушка, а шарик на тонких ножках. И этот Дубровский рядом…