Белая стрекоза и три папы - Корбут Янина - Страница 11

– Уже ближе к правде.

– Поверь, я реально переживал из-за тебя, из-за нас.

– Нет никаких нас…

– Вот именно, а я хотел устроить свои дела так, чтобы… Проще говоря, у меня была встреча с одним из соратников отца.

– Тоже вором в законе? Что он забыл в Лондоне? Я думала, они предпочитают отдыхать на островах.

– У тебя несколько превратное представление об этой публике. И не перебивай меня больше, если хочешь услышать правду. Итак, я увидел, как соратник отца сидит за столом с каким-то парнем, хлопает того по плечу, а у самого парня вид какой-то обалдевший. А между тем встреча у этого знакомого была назначена со мной, и встреча конфиденциальная, так что присутствие третьих лиц исключалось. С чего бы ему приводить какого-то типа? И тут я подумал, что мы с тем обалдевшим парнем чертовски похожи.

– Что за чушь? Зачем мне вся эта мутная история?

– Дослушай до конца. До меня вдруг дошло, что папин соратник перепутал нас. Меня и этого парня. Соображаешь? У нас оказалась одинаковая прическа, я к тому времени тоже отпустил бороду. Солнечные очки. Главное – рост и широкие плечи. Мы могли бы сыграть братьев-близнецов в кино. Это показалось занятным, я подошел и представился. Слово за слово, мы познакомились. Чувак оказался Александром Ивановым, молодым российским предпринимателем. Стартапером, девелопером, миллионером.

– Понятно, обычный набор непонятных терминов, свидетельствующих, что перед нами гений-выскочка, которого не признавали в детской песочнице.

– Обожаю твое чувство юмора. Но самое главное дальше. Родом Иванов оказался из… твоего города! Такое совпадение показалось еще более забавным, и мы стали теснее общаться. По моей инициативе, конечно. Пару раз сходили вместе в бар, поплавали на его яхте, один раз сгоняли на скачки, а вообще он увлекается велоспортом и картингом. Рассказывал, как два года назад попал в серьезную аварию в Лондоне. И ему делали операцию на лице, буквально по частям собрали левую половину.

– Так вот почему он стал таким загадочным и почти не общался ни с кем из класса, – догадалась я.

– Наверное, стеснялся своего лица. Ждал, пока окончательно восстановится. Конечно, хирурги там молодцы, шрамов почти не осталось, но это навело меня на некоторые мысли.

– Допустим, вы похожи так, что мать родная не отличит. Хотя с этой бородой и в очках ты сильно изменился. Но меня интересует другое! Зачем тебе пришло в голову представиться Александром…

– Как-то в баре мы с Ивановым предались ностальгии. Ну, как обычно бывает, когда два мужика выпивают вдали от Родины. Конечно, я расспрашивал его, не знает ли он тебя или кого-то из твоих. В ответ он много рассказывал о своих одноклассниках, с которыми они дружили. Про первую любовь, про школьных товарищей, походы, байдарки. Он говорил, что единственное, о чем он тоскует, так это школьные годы и их веселые приключения.

– Да, я уже в курсе, что они были дружны, – нетерпеливо перебила я, поглядывая на часы.

– А я хотел увидеть тебя. И тут подумал, что уже был Александром тогда, в Угличе. Твои меня немного знали под этим именем. Что мешало мне появиться в том же образе еще раз? То, что я до этого долго жил в Англии, сняло бы все вопросы у твоих предков. И я мог бы остаться Александром в твоей жизни…

– Звучит как бред. Но я все-таки сделаю вид, что услышала. И тогда вопрос. Почему ты был так уверен, что он не приедет сюда сам?

– Во-первых, у него тут нет родных. Отец умер много лет назад, маму с сестрой он давно перевез в Англию. В этом городе его не держит ничего, кроме детской ностальгии. А во-вторых, что главное… Сидя в Англии, он заделался ярым либералом и часто жертвовал энные суммы не туда, куда надо. И даже писал об этом у себя в соцсетях.

– Прямо туда жертвовал? – ахнула я, закатив глаза вверх, а Дубровский многозначительно кивнул и добавил:

– Ты же часто бывала в Европе, должна понимать. Им там так промыли мозги, что они считают – стоит ступить с трапа самолета на землю, тебя тут же упекут за решетку спецслужбы. Я не стал его разочаровывать, что он тут никому даром не сдался. Наоборот, подтвердил опасения. Сказал, что сам скрываюсь по тем же мотивам. Короче, немного его покошмарил, чтобы он наверняка сюда не сунулся в ближайшее время. Возможно, это некрасиво, но мне очень приглянулась его личина.

– Все равно это риск… Одно дело незнакомые люди, которые вас спутали, другое – знавшие его сто лет одноклассники.

– Некоторое несходство можно было объяснить операцией после аварии, а еще я скопировал его стиль в одежде, отрастил волосы подлиннее. Затемненные очки для зрения, кепочка – и вот я уже Саша Иванов.

– Конечно, это попахивает бредом сумасшедшего. Хотя, зная тебя, я даже не удивлена. Но даже не это главное… Зачем тебе нужны были его одноклассники? Вся эта заварушка с теплоходом и встречей старых друзей? Только не начинай опять, что организовал это для встречи со мной.

– Все это было нужно для достоверности. Мне нужна была надежная проверка, как знак качества. Если бы они все признали во мне Александра, это сняло бы любые вопросы для твоих предков. Плюс возможность выманить тебя в открытые воды, где мы будем рядом какое-то время, и ты не сможешь не выслушать меня. Только если в воду не сиганешь. Думал, это будет романтично. Кто же мог предположить, что на теплоходе случится убийство?

– Может, ты это убийство и затеял, чтобы дольше оставаться рядом? – невесело пошутила я, злясь на Дубровского всеми фибрами души.

– Прекрати, – он взял меня за пальцы и вкрадчиво заглянул в глаза. – Думаешь, мне самому нравится эта история? Я пока не могу сообразить, что делать. А тут еще ты рядом, и мои мысли…

– Оставим романтику. Как ты вообще сейчас собираешься выкручиваться? – стряхнула я его руку, потому что по телу уже поползли предательские несвоевременные мурашки. – Одно дело скрыть личность, организовывая праздник. И даже если бы тебя раскусили, всегда можно было бы что-то наплести про розыгрыш и так далее. Другое дело – полиция. И непосредственное столкновение с ней в твоем новом… гхм… образе. Да еще и на фоне убийства!

– Для начала успокойся. У меня на руках имеется вполне дееспособный паспорт на имя Александра Иванова. Я за него отвалил столько денег, что по этому документу могу попасть даже в Белый дом. Надеюсь, он не вызовет вопросов у местной полиции. Иначе мне придется исчезнуть, а мне бы очень этого не хотелось.

В этот момент в каюту постучали: дверь приоткрылась и в проеме показалась голова Славика.

– Александр, вас зовут одноклассники, – ехидно сообщил он. – Надеюсь, хотят линчевать. Я им пока ничего не сказал, хотя у меня миллион вопросов.

– Вопросы к Дарине, – Дубровский нехотя поднялся, сдвинул Славку в сторону и вышел.

– Как ты мог не раскусить этого гада? – напустилась я на приятеля после того, как в двух словах поведала ему эпопею превращения Дубровского в Иванова.

– А что ты хочешь? – возмутился Славик. – Со мной общался якобы какой-то его помощник. Сказал, что Иванов поручил ему организовать все по высшему разряду в своем родном городе. Деньги перевел, все вопросы передавал «Иванову» и сам держал со мной связь. Согласись, мы не банк, чтобы идентифицировать личность заказчика. Я что, должен был запросить его группу крови и фото со всех ракурсов? На моем месте и ты бы не поняла, с кем имеешь дело.

– Ладно, – пробормотала я, понимая, что претензии мои на самом деле необоснованные. – Вопрос теперь в том, что делать в такой щекотливой ситуации? Раз все считают его Ивановым, нам, наверное, тоже лучше помалкивать и делать вид, что мы не в курсе. Особенно сейчас, после убийства.

– А как он…

– Пусть выкручивается, как хочет. Нам важно стоять на своем. Ничего не видели, никого не знаем. Услугу оказали по прейскуранту. Мы же на самом деле ничего не нарушали.

На этих моих словах мы ощутили сильный толчок, будто теплоход напоролся на препятствие или сильно чихнул. Со стола Дубровского даже упала пластиковая бутылка с водой. Мы встревоженно переглянулись.