Небо в кармане 4 (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 25

Откинулась назад, вновь ухватил свои перчатки и, пристально глядя мне прямо в глаза, многозначительно произнесла:

— Всё, о чём я попрошу. Вы понимаете, всё…

— Понимаю, — кивнул, ошарашенный услышанным. Даже подтверждение дошедших до меня слухов о настоящей причине опалы не так поразила меня (я был уже готов услышать это), как вот это заверение. Вот это да…

— Анна, надеюсь, разговор на столь занимательную тему мы с вами обязательно продолжим, — тут я постарался, чтобы моё лицо выразило явное желание поскорее его продолжить. — Но, увы, я всё-таки не услышал главной причины вашего визита ко мне.

— Главная причина? — улыбнулась баронесса с видом полного превосходства. И быстро заговорила. — Николя, я предлагаю вам поехать с нами, со мной и с Еленой! Путешествию с нами многие молодые люди позавидуют А ещё больше они бы отдали за малейший шанс оказаться хотя бы на минуту занять ваше место в столь приятной компании.

Анна Алексеевна бросила на подругу быстрый, полный торжества, взгляд.

А я уточнил с глупым видом. По крайней меру надеялся, что он у меня именно такой. Никак нельзя выходить из образа. Особенно сейчас, когда всё решается:

— Куда поехать? — задал вопрос. — Когда и на какие деньги?

— Да какая вам разница, куда именно поехать, если путешествие предполагается с нами! — всплеснула руками баронесса, вновь призывно-заманчиво зазвенев серебряными браслетами.

— Так-то да, — протянул, бросив быстрый взгляд на Елену. Но постарался, чтобы он не остался незамеченным!

Катанаева не подвела и заметила этот взгляд, и, как я и ожидал, снова довольно улыбнулась. И снисходительным тоном сытой львицы проговорила:

— А когда? На сборы нам потребуется совсем немного времени. А у Елены чемоданы ещё даже не распакованы. Так что завтра, — баронесса задумалась на секунду, тряхнула головой, отчего волна пышных волос волнительно всколыхнулась и проговорила решительным голосом. — Нет, послезавтра мы за вами заедем, Николя.

И, чтобы я вдруг не передумал или не стал отнекиваться, тут же добавила, окончательно, как она думала, подсекая добычу в лице меня:

— С вашим начальником уже всё согласовано, и он выпишет вам проездные и оформит подорожную. С канцелярией о выезде вопрос также будет завтра решён. Вам останется собрать свои вещи и к завтрашнему утру быть в готовности встретить нас, — Катанаева улыбнулась с самым снисходительным видом и добавила. — Поедем в нашей карете. И да, о деньгах не беспокойтесь, канцелярия полностью оплатит ваши дорожные расходы.

— А проживание? — оторвался от созерцания прекрасного личика Елены, перестав смущать тем самым якобы робкую девушку. — Это же невероятно дорого, проживание за границей. Уж я-то знаю, ездили каждый год с семьёй.

Упоминание о семье и о ежегодных поездках заметно расстроило баронессу. Поэтому она ещё раз обворожительно улыбнулась, одёрнула платье, стараясь, чтобы лиф опустился вниз, и снова склонилась над столом:

— И проживание возьмёт на себя канцелярия. Пусть они хоть так компенсируют вам репутационные и финансовые потери!

— Если только так, — кивнул в ответ, откинувшись назад с самым довольным видом и не сводя глаз с открывшихся мне прелестей. Чтобы соответствовать сложившемуся у неё обо мне образу. Но нужно ещё кое-что уточнить. — А его величество?

— Ну, я думаю, его величеству уже нет дела до одного почти отставного поручика, — отмахнулась баронесса. — Всё же остальное мы решим.

Понятно. Выходит, на мне в империи окончательно поставили крест. И оговорка «мы» показывает, что за силы стоят за баронессой. Вроде бы всё выяснил? Дальше задавать вопросы явно будет лишним и наверняка вызовет понятные подозрения у баронессы. Спугну раньше времени. Да и не профессионал я, чтобы подобные вопросы задавать. Её спутницу в расчёт не беру, наверняка у неё лишь определённая, отвлекающая и развлекающая функция. На чём-то подловили девчонку и теперь используют по мере сил. Но это не моё дело.

Теперь о себе. Соглашаться я, конечно, соглашусь, но вот поехать куда-то вслед за ней на самом деле и не подумаю. Император Императором, а мне за Россию обидно, как правильно сказал в далёком-далёком будущем один очень известный актёр. Кстати, очень меня этот вопрос интересует — сказал он или ещё скажет, вот что интересно. Я поневоле отвлёкся на эту свою сентенцию и улыбнулся. До сих пор не уверен, в какую реальность я угодил, в прошлое своей действительности или в какую-то параллельную вселенную, больно уж многое у них не совпадает.

Ладно, какая бы это ни была реальность, а страна одна — Россия. И я — русский человек! И эти два понятия неразделимы. Поэтому я и приму соответствующие меры…

На удивление, слова баронессы полностью подтвердились в этот и в последующий дни.

Начну с того, что Кованько с непроницаемым выражением лица объявил мне об отпуске для поправки здоровья. На мой удивлённый вопрос, кто же заменит меня в стенах Школы, ответил:

— Незаменимых у нас нет, не обольщайтесь.

Потом посмотрел на мою удивлённую и злую физиономию и уже другим тоном проговорил:

— Да какая там замена, Николай Дмитриевич! Занятия почти закончены, осталась одна формальность, состоящая в выдерживании обозначенного срока обучения. Вы же тут на расписание полётов не смотрели, даже в воскресенье курсантов натаскивали, стараясь якобы наверстать упущенное за время ваших многочисленных отлучек. И наверстали с избытком. Так и вышло, что намеченную программу они уже закончили. Вы просто слишком заняты были, вот и упустили этот момент.

— А теоретические занятия? — проговорил, стараясь припомнить только что озвученные начальником моменты и уже мысленно соглашаясь с ними.

— Ну какие ещё занятия, поручик, — отмахнулся от моих вопросов Александр Матвеевич. — Неужели я не найду, чем занять слушателей до выпуска? Им-то и осталось прочитать всего несколько лекций. Оставите мне материал, я и вручу его вашим коллегам. От них не убудет. А вы отдыхайте, голубчик, выглядите вы и на самом деле очень плохо.

Кованько оглядел меня и добавил, якобы уговаривая:

— Лицо бледное, глаза ввалившиеся, и круги под ними чёрные. Нет, Николай Дмитриевич, отдых вам определённо не помешает. А неприятности эти, — полковник махнул рукой и с самым решительным видом договорил. — Этакая чушь! Если бы я на подобные вещи обращал внимание, то, возможно, сейчас с вами и не разговаривал бы.

А дальше я никуда не стал ходить. В смысле, бегать по инстанциям, выцарапывая себе разрешение на выезд за рубеж. Баронесса обещала всё сделать, вот и посмотрим, насколько она и её, уж не знаю кто, всесильны. Впрочем, не удивлюсь, зная наше чиновничество, если всё у неё и впрямь получится.

Но моё решение никуда не ходить не распространялось на поездки по своим собственным делам. Поэтому я ранним утром следующего дня выехал в столицу.

Кстати, Второв так и не объявился. Пока не объявился. Думаю, Николай Александрович сейчас собирает всю возможную информацию о произошедшем, выясняет его причины и наверняка озадачил своих юристов поисками решения этой возникшей проблемы. С его-то упёртостью он вряд ли отступится от задуманного. Если уж решил, то всё, будет у нас совместная работа…

Слежку за собой так и не смог обнаружить, как ни старался. Нет у меня должного опыта в подобных делах, это я честно признаю. Опять же, старание своё требовалось особо не выказывать, чтобы не привлекать непонятной суетой дилетанта внимание обывателей к своей персоне. Если бы не носильщики, пробивающие нам дорогу к поезду через кипящий водоворотами человеческой возбуждённой массы Варшавский вокзал, то я не только слежку не заметил, я бы здесь сам потерялся. Это ж какая сноровка и ловкость нужны, чтобы в этакой толчее не только умудряться не быть затоптанными, но и замечать творящиеся по сторонам мелочи, недоступные обычному вниманию.

А какое раздолье для карманников, успешно орудующих в этом круговороте? Если бы не опытные и привыкшие к местным реалиям носильщики, то я точно лишился бы бумажника. Недаром старший из наших сопровождающих недобро косился по сторонам и зычным голосом разгонял перед нами толпу, умудряясь при этом ловко отпихивать своей загруженной чемоданами и коробками тележкой таких ухарей.