Хозяйка не своей жизни. Развод, проклятье и двойняшки (СИ) - "CaseyLiss" - Страница 39

— Не открывать руками, — сразу сказал Эдмунд. Он достал из сумки тонкие перчатки из пропитанной ткани. — Камни связи не бывают «немыми». Если он выглядит потухшим, значит, кто-то вложил туда печать скрытия. Вам стоит почиститься, Катрин, если вы прикасались к нему. Мы поможем.

— Хорошо. — Кивнула я. — Вы сможете узнать, кто с ним связан? — спросила я.

— Попробуем, — вмешалась Лаира. — Но предупреждаю: если хозяин почувствует, что мы лезем, он может разорвать связь или даже взорвать камень.

Я кивнула.

Эдмунд осторожно поднял кристалл, положил на стол и насыпал вокруг соль тонким кругом. Лаира зажгла свечу, её пламя стало зеленоватым.

— Начинаем, — сказал Эдмунд и приложил ладонь.

Кристалл дрогнул. Сначала тихо, потом всё сильнее. От трещины внутри пошли тонкие нити мрака. Лаира быстро прошептала заклятие, и воздух в комнате будто сгустился.

— Вот он, — прошептал Эдмунд. — Канал связи. Сильный. Искусственный.

— Можно узнать, откуда? — я наклонилась ближе.

— Откуда — нет, — покачал головой маг. — Но вот что мы видим: ритуал привязки. Камень соединен с владельцем кровью. Это значит, что даже если его держит другой — он всё равно отвечает хозяину.

— Кирсан, — сказала я тихо.

Эдмунд кивнул.

— И ещё… — он нахмурился. — Здесь вложена схема. Нечто вроде магической инструкции. Не просто связь. Это заготовка ритуала.

— Какого? — спросил Кайонел, сжав кулаки.

— Разрыва, — ответила Лаира. — Связи крови, связи магии. Сложный и опасный обряд. Его обычно используют только для наказания или лишения дара.

Я почувствовала, как похолодели руки.

— То есть он хотел…

— Разорвать связь ваших детей, — закончил Эдмунд. — Уничтожить то, что делает их сильнее вместе.

В комнате стало тихо. Я услышала только собственное дыхание.

— Можно ли его обезвредить? — спросила я.

— Можно, — Лаира прикрыла глаза. — Но это риск. Если тронуть печать, хозяин почувствует.

— Тогда сделайте так, чтобы он думал, будто всё в порядке, — сказала я. — У нас должно быть время.

Эдмунд с Лаирой переглянулись и кивнули.

Кайонел стоял рядом, мрачный, словно выточенный из камня.

— Мы не дадим ему шанса, — сказал он тихо. — Ни Кирсану, ни тем, кто с ним.

Я кивнула.

Впереди было слишком много неизвестного. Но одно я знала точно: теперь у нас в руках не только улика, но и оружие. Которое мы искали. Которое поехал искать Лайонел. Нужно лишь правильно им воспользоваться.

Затем маги провели чистку для меня.

Вечером дом стих. Дети заснули быстро — усталость после игр в парке и занятий взяла своё. Я задержалась у их дверей каждого, привычно поправила одеяла. Даниэль сопел, свернувшись клубком, будто в нём ещё оставался тот малыш, которого я когда-то нашла в своем поместье. Адриана спала неровно, её пальцы всё ещё сжимали кулон.

Я коснулась её плеча, едва-едва, и вышла.

В гостиной на столе стояла шкатулка. Кристалл внутри будто ждал.

Я подошла ближе. Закрытый — и всё равно давил на воздух вокруг. Казалось, что если открыть крышку, тьма из него потечёт, как дым.

Я присела на диван и какое-то время просто смотрела.

— Ты думал, что держишь нас в руках, — прошептала я, будто Кирсан мог услышать. — Но это ты дал нам ключ.

Мысль о том, что этот камень — его живая ниточка сюда, не давала покоя. Эдмунд и Лаира пообещали укрепить круг, чтобы хозяин не заметил вмешательства, но я знала: такие люди всегда чувствуют, когда их обводят вокруг пальца.

Я провела ладонью по животу.

— Мы справимся, — сказала я вслух. — Обязательно справимся.

Малыш ответил лёгким толчком. Я закрыла глаза.

Лайонел. Его имя отзывалось болью и надеждой одновременно. Если то, что сказал Кирсан, правда… Но нет. Я знала своего мужа. Если бы он был мёртв, я бы почувствовала. Что-то оборвалось бы внутри. А пока оно держится — значит, он жив. Где-то там, на севере, в этой чёрной петле. Как он вообще оказался там, будучи в столице⁉ Зараза…

Дверь тихо скрипнула. Вошёл Кайонел. В руках поднос с кружкой чая.

— Ты опять сидишь одна, — сказал он без упрёка, но я всё равно вздохнула.

— Не спится.

Он поставил чай на стол и сел рядом.

— Мы укрепили посты, — сказал он. — Завтра проверим охрану у школы и дорогу. Я хочу перекрыть все лазейки.

— Правильно, — согласилась я. — Но помни: Кирсан играет не только силой, он играет страхом.

— А ты не боишься, — заметил он.

Я усмехнулась.

— Ошибаешься. Боюсь каждую минуту. Но если показать это детям… нужно быть сильной. Пока Лайонел не вернулся.

Кайонел кивнул и налил мне чаю.

— Пей. Тебе нужно сохранить силы.

Я сделала глоток. Тёплое, с лёгкой горечью, оно успокаивало.

Мы сидели молча. Он прямой, сосредоточенный, я же с головой, полной мыслей. Но это молчание не давило. Иногда лучшее, что можно сделать, — просто быть рядом. Они с Марией были очень близки мне, и я рада, что они приехали, как только мы стали нуждаться в них. Надеюсь, они решат остаться здесь… но пока говорить об этом было рано.

Когда он ушёл, я снова взглянула на шкатулку.

— Завтра, — сказала я тихо. — Завтра мы узнаем больше.

И впервые за ночь позволила себе лечь в постель без чувства вины.

Утром я решила: поеду в школу. Хоть на пару часов — посмотреть, как идут дела, как справляется Оливия, и не дала ли трещину дисциплина после всех наших сотрясений. Кристалл мы оставили в сейфе под печатью Эдмунда и Лаиры — двойной круг и следящий узор сверху. Кайонел, как и обещал, усилил посты.

— Двух людей со мной и хватит, — сказала я, когда он попытался приставить ко мне пол-роты.

— Троих, — буркнул он. — И не спорь. Мария сорвёт мне голову, если с тобой что-то случится.

— Мария сорвёт тебе голову в любом случае, — отрезала я и всё-таки согласилась на троих.

Дорога заняла меньше часа. Я сидела прямо, как на уроке этикета. Живот неприятно тянул в поворотах, я незаметно прижимала к нему ладонь и считала вдохи. Адриана и Дани утром, перед моим отъездом, уцепились за мои руки и одинаково серьёзно пообещали «вливать силу, когда надо». Они уже умели это делать — осторожно, будто ставить ладони на струю воды и на тёплую плиту одновременно. От их прикосновений во мне становилось ровнее.

Ворота школы распахнулись. Двор встретил привычным шумом — голоса, шаги, звон ведра о край колодца. На крыльце стояла Мария: ладони в муке (значит, успела дойти до кухни), волосы собраны, взгляд — как всегда, всё видящий.

— Катрин, — она улыбнулась глазами. — Как ты?

— По дороге не родила, — отшутилась я. — Где Оливия?

— Во внутреннем саду, — сказала Мария. — Урок «поведения в обществе» с младшими. Гувернантка Ребекка рядом. Я у них на подстраховке.

— Проводит урок в саду? — я приподняла бровь.

— С веточками, — серьёзно кивнула Мария. — Сейчас сама увидишь.

Мы обошли особняк и вышли к нашему маленькому лабиринту живых изгородей. Десятка два ребят — чистые воротнички, митенки у девочек, аккуратные ремешки у мальчишек — стояли по кругу. В центре была Оливия. Она одета просто: тёмно-синее платье, высокая горловина, волосы убраны. Ни одного вызывающего жеста, ни одной лишней драгоценности. Рядом Ребекка с записной книгой.

— Итак, — говорила Оливия спокойно, но так, что слышно было всем, — сегодня у нас будет прогулка, которая научит вас трем вещам: шагать рядом, слушать собеседника, а не только себя; замечать, где вы — а где границы другого человека; и говорить «здравствуйте», когда вам хочется убежать. Начнем с простого.

Она подняла с лавки корзинку с тонкими веточками — и раздала каждому по одной.

— Держим веточку двумя пальцами вот так. — Она показала на своём примере, двигаясь неспешно и без суеты. — Это будет наш «личный круг». Если во время разговора ваша веточка касается чужой — вы зашли на чужое пространство. Отступите на шаг. И не злитесь — это не война, это тренировка.