Хозяйка не своей жизни. Развод, проклятье и двойняшки (СИ) - "CaseyLiss" - Страница 15

— Мы справимся, — тихо сказала я, глядя на Лайонела. — Правда?

Он наклонился и поцеловал меня в лоб, его губы были теплыми.

— Справимся, Катрин. Вместе.

Лекарь кивнул, собирая свои записи.

— Я вернусь позже, миледи. Отдыхайте.

Когда он ушел, я осталась с Лайонелом. Мы молчали, но его рука в моей говорила больше любых слов. Я закрыла глаза, чувствуя, как усталость тянет меня обратно в сон. Но теперь, несмотря на боль и страх, во мне была новая сила. Ради этого чуда, ради нашей семьи, я должна была жить.

Утро во дворце началось с мягкого света, льющегося через бархатные шторы, и тихого голоса Лайонела. Я лежала на кровати, все еще слабая, но уже не такая потерянная, как вчера. Лайонел сидел рядом, его руки светились теплым золотым светом. Он осторожно касался моего живота, направляя магию, чтобы поддержать плод. Это стало нашей рутиной — каждое утро он тратил час, подпитывая хрупкую жизнь внутри меня. Его лицо было сосредоточенным, но я видела, как напряжены его плечи.

— Как ты? — спросил он, не отрывая глаз от своих рук.

— Лучше, — ответила я, пытаясь улыбнуться. — А ты? Выглядишь так, будто не спал.

Он хмыкнул, но промолчал. Я знала, что он переживает. Не только за меня и ребенка, но и за ту угрозу, что нависла над нами. Мы были во дворце, чтобы представить Даниэля и Адриану ко двору — шаг, который должен был утвердить их как наследников. Но Кирсан, сын короля и дядя наших детей, вернулся. Он был ядом. В прошлом он пытался похитить Даниэля и Адриану, чтобы использовать их магию в своих корыстных планах. Король сослал его за это, но теперь он был здесь, и мы подозревали, что именно он подослал маркизу, наложившую любовное заклятие на Лайонела в начале нашей истории. А засада на дороге? Я была почти уверена, что это его рук дело. Мы не могли позволить ему стать королем — он уничтожит королевство.

— Лайонел, — тихо позвала я, когда он закончил. — Поговори со мной.

Он вздохнул, убирая руки, и посмотрел на меня. Его глаза были усталыми, но горели решимостью.

— Это слишком опасно, Катрин, — сказал он. — Ты, ребенок, дети… Мы не должны здесь оставаться. Я хочу, чтобы вы вернулись домой. Все. Даже Даниэль.

Я нахмурилась, осторожно садясь, несмотря на боль.

— Нет, Лайонел. Мы не можем уехать. Даниэль и Адри — надежда королевства. Кирсан — злодей, ты сам знаешь. Он хотел украсть их магию, подослал маркизу, а теперь, скорее всего, устроил засаду. Если он станет королем, все пропало. Даниэль должен быть представлен ко двору. Он готов.

Лайонел стукнул кулаком по подлокотнику кресла, его голос стал резче.

— Готов? Он еще ребенок, Катрин! После засады? Ты думаешь, я позволю вам рисковать? Ты чуть не умерла! И этот… — он указал на мой живот, — этот ребенок висит на волоске. Я не справлюсь, если потеряю вас.

Я взяла его руку, крепко сжав.

— Лайонел, послушай, — сказала я твердо. — Даниэль не просто ребенок. Он силен, он доказал это в засаде. Он сможет себя защитить. А Адри… она давно умеет пользоваться магией. Ты не хотел ее учить, боялся за нее, но она училась сама, втихую, как тогда, в начале. Она мечтает об Академии, а ты все время против. Но я права, Лайонел, — ей нужно учиться. Она должна уметь себя защищать.

Лайонел покачал головой, его лицо потемнело.

— Адри? Академия? Катрин, она слишком юна! Магия — это опасно, ты видела, что она натворила на дороге!

— Вот именно, — перебила я. — Она натворила, потому что не обучена. Ее стихия — вода, и она мощная. Мы не можем это игнорировать. Я хочу, чтобы Кайонел начал ее учить — базовым вещам, чтобы она могла себя контролировать. А потом найдем мага, который знает ее стихию. Лайонел, ты сам начинаешь понимать, что я права. Она должна быть готова.

Он молчал, глядя в пол. Я знала, что он боится. Я тоже боялась. Адриана была упрямой, как я, и ее тайные тренировки, о которых мы узнали еще в начале, только доказывали, что она не остановится. Лайонел всегда защищал ее, не желая, чтобы она подвергалась опасности, как Даниэль, которого он сам обучал магии. Но после засады он начал понимать: Адри нужно учиться, чтобы выжить в этом мире. Кирсан был не просто угрозой — он был хищником, ждущим момента, чтобы ударить. Каждый день во дворце был испытанием, но я не могла позволить страху остановить нас.

Лайонел потер виски и посмотрел на меня.

— Король перенес представление ко двору на пару дней, — сказал он. — Из-за твоего состояния. Он хочет, чтобы ты окрепла. Но сегодня вечером мы ужинаем с ним… и с Кирсаном.

Я напряглась, сердце екнуло.

— С Кирсаном? — переспросила я. — Уже?

— Да, — мрачно кивнул Лайонел. — И я не доверяю ему, Катрин. Он замышляет что-то, я чувствую.

— Я тоже, — призналась я. — Но мы справимся. Мы всегда справлялись.

Он посмотрел на меня, и я увидела, как его гнев смягчается. Он наклонился, коснувшись лбом моего лба, его дыхание было теплым.

— Ты невыносима, знаешь? — сказал он, но в голосе появилась нежность.

— А ты упрямый, — ответила я, улыбнувшись. — Но я тебя люблю.

Он фыркнул, но сжал мою руку в ответ.

Позже в комнату вошел лекарь — седобородый мужчина в мантии с рунами. Он осмотрел меня, проверил пульс и нахмурился, глядя на свиток с записями.

— Ваше состояние стабильное, миледи, — сказал он. — Но магия лорда Лайонела нужна каждый день. Плод слабый, и без этого… — он покачал головой. — Избегайте стрессов.

— Постараюсь, — ответила я, хотя знала, что с Кирсаном за одним столом это почти невозможно.

Когда лекарь ушел, я посмотрела на Лайонела. Он стоял у окна, глядя на дворцовые сады. Я знала, что он думает о Кирсане, о его кознях, о том, как защитить нас всех.

— Лайонел, — позвала я. — Где дети?

Он обернулся, его лицо смягчилось.

— С Кайонелом, в библиотеке. Даниэль таскает книги по магии, а Адриана с Ники пытаются его остановить. Она, кстати, опять что-то бормотала про Академию, — он покачал головой, но уголок его рта дрогнул в улыбке.

Я улыбнулась, представив эту сцену. Мои дети. Моя сила. Я подумала о Даниэле — его решимости, о том, как он защищал меня в засаде. Об Адриане — ее тайной магии, которую она оттачивала втихую, несмотря на запреты отца. Они были надеждой королевства, и я не могла позволить Кирсану, этому змею, отнять у них будущее.

— Сегодня вечером, — сказала я, — на ужине… мы должны быть сильными. Ради них.

Лайонел кивнул, его глаза были твердыми.

— Ради них, — повторил он. — И ради тебя.

Я положила руку на живот, чувствуя тепло, оставленное его магией. Этот ребенок, это чудо, был нашей надеждой. И ради него, ради Даниэля, Адрианы и Ники я была готова встретиться с любыми кознями, что готовил Кирсан во дворце.

Вечер наступил быстрее, чем я хотела. Я стояла перед зеркалом в покоях, пытаясь скрыть бледность под темно-зеленым платьем. Лайонел помог мне застегнуть корсет, его пальцы были осторожными, но я чувствовала его напряжение. Его магия, которую он каждое утро направлял в мой живот, все еще поддерживала плод, но я знала, что этот ужин будет испытанием.

— Ты уверена, что справишься? — спросил он, его голос был тихим, но полным беспокойства.

— Нет, — честно ответила я, глядя на него в зеркале. — Но ради Даниэля и Адри мы должны быть там.

Он кивнул, но его челюсть сжалась. Мы оба думали о Кирсане. Этот змей, сын короля и дядя наших детей, был изгнан за попытку похитить Даниэля и Адриану, чтобы использовать их магию. Он подослал маркизу, наложившую любовное заклятие на Лайонела в начале нашей истории, и, скорее всего, организовал засаду на дороге. Мы не могли позволить ему стать королем — он уничтожит все.

Даниэль и Адриана ждали нас у двери. Даниэль, в строгом черном камзоле, выглядел старше своих лет, его темные глаза горели решимостью. Адриана, в голубом платье, теребила локон, но ее взгляд был твердым. Она давно училась магии втайне, несмотря на запреты Лайонела, который не хотел подвергать ее опасности, как Даниэля, которого сам обучал. Но после засады он начал понимать: Адри нужно учиться, чтобы защищаться.