Орден во всю спину 4 (СИ) - Ежов Константин Владимирович - Страница 21

Косой хлопнул в ладони:

– Ладно, хватит нюни разводить! Все по местам, трогаемся!

И тут он заметил: Ланский стоит на дороге и трижды кланяется в сторону, откуда они пришли. Там остались солдаты его бригады, те, что погибли ради него.

Вид у Ланского был спокойный, даже бодрый. Но Ярослав понял: за этой показной невозмутимостью пряталась боль. Просто Лев Станиславович не хотел, чтобы кто-то видел его слабым.

– Город прямо перед нами, – возбуждённо сказал Лёшка, вытянувшись из задней части грузовика и уткнувшись носом в мутное стекло маленького окошка между кабиной и кузовом. В его голосе слышался такой восторг, будто он увидел мираж в пустыне.

Слова подействовали на людей сильнее ведра холодной воды. Те, кто до этого дремал, тут же распахнули глаза, выпрямились, оглянулись – все нервные, измученные, но готовые встрепенуться. Дорога была тяжёлой, и заснуть здесь значило лишь клевать носом в жёсткие доски кузова. Даже в короткие минуты покоя сердце всё равно билось в тревоге: а что если на них снова обрушатся волки или выскочат эти проклятые Подопытные?

Да, с ними был Чудило – сверх, способный разнести скалу голыми руками. Но разве один он мог сдержать десятки тварей? Никто в кузове не был уверен.

Ярослав Косой много раз уверял всех, что всё будет в порядке. И всё же страх, липкий и холодный, сидел в каждом, пока они, наконец, не увидели впереди очертания крепостных стен – символ живой человеческой цивилизации. Тогда напряжение спало, и грудь впервые за долгое время наполнилась тёплым облегчением. Люди переглядывались, и в их взглядах отражалось то странное счастье, которое приходит лишь после того, как проскочил в двух шагах от смерти.

Конечно, кое-кто оставался в недоумении. Ланский и Ульяна, например, до сих пор не понимали, каким образом Косой сумел заранее предугадать, что волки больше не появятся. Он не делал никаких заметных шагов, а стая и правда отстала.

Ульяна уже не раз замечала подобное. Косой принимал решения так, словно читал невидимую карту будущего. Каждый его выбор оказывался верным. Она думала: "Если бы я тогда не заставила учеников идти за ним в ту ночь, когда на нас напали Подопытные, нас бы уже давно не было в живых".

Во время бегства Лёшка, Лариска и их компания почти не потеряли людей и сумели сохранить всё, что взяли с собой. А вот остальные беженцы спасались, бросив всё, что имели. У тех пятерых даже багаж был полный, будто они знали заранее, что придётся бежать. Ульяна ловила себя на завистливых мыслях.

Она понимала, что Косой ничем им не обязан. И всё же он помогал снова и снова: достал еду, пустил их в грузовик, делился знаниями. Только благодаря ему она и её ученики добрались до Крепости 289 живыми.

Ульяна глубоко вздохнула и, повернувшись к подросткам, тихо сказала:

– Подойдите и поблагодарите Косого. Вы должны знать: живы только благодаря ему.

Ученики смущённо переглянулись, а потом хором, сдержанно, но искренне:

– Спасибо!

– Огромное спасибо!

Ярослав расплылся в широкой улыбке. Слова благодарности ударили в него, как горячая волна.

– Ой, да вы что, слишком вежливые, слишком! – замахал он руками.

Но уже через минуту пересчитал взглядом людей и прищурился:

– Так… тут ещё двое не поблагодарили. Давайте-ка, живее!

Ульяна чуть не рассмеялась. Иногда ей казалось, что в голове Косого устроена какая-то своя, особая механика, недоступная простым смертным.

Грузовик тем временем гремел колёсами по ухабистой дороге, въезжая в центр города, ведущей прямо к воротам крепости. Сквозь щели кузова доносились запахи – гари, сырого кирпича, дешёвого табака и человеческой толпы.

Лёшка высунулся наружу, вдохнул воздух и крикнул:

– Брат, да это место как наш город!

Он имел в виду кривые бараки и полуразваленные лачуги вдоль дороги. Здесь было бедно, но всё же теплее, чем в холодных пустошах.

Ярослав вспомнил, как раньше ворчал на свои городские окраины – грязь, теснота, запах жареной рыбы вперемешку с помоями. А теперь эти же картины казались родными, почти уютными.

Внутри у него щемило. С тех пор, как он ушёл в уральские горы, он так и не отдохнул толком. Вернулся – и сразу катастрофа. Полтора месяца без сна, без передышки. Даже такой упрямый человек, как Косой, чувствовал, что силы постепенно покидают его.

Ульяна с сомнением спросила:

– Вы, ребята, правда раньше жили в таких местах?

В крепости каждый знал: за воротами есть город. Но никто толком не понимал, как он выглядит. Большинство жителей представляли себе полуразваленные строения, серые стены, низкие дома с проваленными крышами. Ульяна искренне полагала, что так и есть, – и никак не ожидала увидеть пустоту. Не руины даже, а будто стертое место. Большинство домов здесь не просто обветшали – их словно выдрали из земли. Камни, обломки, запах гари, ржавчина на искорёженных балках – всё это било в нос тяжелым духом запустения. Они жили, выходит, в сказочном раю, отрезанном стенами, а люди вроде Косого и его товарищей – в аду, полном грязи и боли.

Лариска улыбнулась тихо, словно сама себе:

– Да не так уж нам тяжко было. Наш Косой даже подрабатывал в городе – преподавателем. Если бы не беда с крепостью, он, наверное, и впрямь стал бы новым учителем.

Эти слова заставили Ульяну посмотреть на Косого совсем по-другому. Она знала, что он не дурак, но услышать, что он преподавал – в это трудно было поверить. В её глазах он сразу вырос: не просто боец или торговец, а человек с умом и уважением.

Ведь статус учителя – это не просто работа, а знак. Если бы он оставался только "наркоторговцем", как про него судачили, никакого уважения от людей он бы не снискал.

Лев Станиславович Ланский тем временем, весь красный от злости, вывалился из машины. Чем дольше он глядел на Косого, тем сильнее злость его распирала. Ну как так? Самый обычный беженец – а рядом с ним и сверх, и красивая учительница, которая смотрит только на него.

Ланский подошёл к воротам, величественным и давящим, и гаркнул на всю округу:

"Передайте Трофиму, что я хочу его видеть!"

Страж у ворот, мужик в сером, из местных, моргнул, будто его током ударило.

"А кто это такой – Трофим?"

Лицо Ланского вытянулось, потемнело. Он рявкнул, перекрывая шум ветра:

"Где городской администратор? Тащите его сюда!"

Ярослав Косой тоже выбрался из грузовика. Его взгляд сразу выделил фигуру администратора – по походке, по одежде, по манерам. Тот был чужой среди беженцев, сразу видно. Косой шагнул к нему и спокойно произнёс:

– Мы прибыли из крепости 334. Это Лев Ланский из Консорциума Потанина. Сообщите об этом своему начальству.

И тут же, обернувшись к Лёшке и остальным, добавил:

– Вам лучше не выходить. Поедем прямо внутрь.

Ульяна заметила, что он бросил на неё выразительный взгляд. И вдруг поняла намёк: он говорил именно о ней и её учениках.

Ведь Ланский обещал пропустить только шестерых. А Ульяна с ребятами в этот список не входили. Если кто-то поднимет шум, завтра они опять окажутся среди беженцев, выброшенными за ворота.

Но пока у них была поддержка Ланского. Нужно было сидеть тихо, не высовываться, пока грузовик не проедет сквозь ворота. Люди крепости 289, конечно, могли бы проверить документы – но Косой был уверен: Трофим не посмеет устраивать допрос Ланскому.

Эти надзиратели, рослые и могучие, на деле были лишь пешками, зажатыми между жерновами враждующих кланов. Сейчас они боялись каждого неверного шага – слишком велика цена ошибки.

Сказав это, Косой вернулся в грузовик, устало откинулся на спинку, закрыл глаза. Пусть хоть немного дыхание переведёт.

А Ланский, Антон и их солдаты остались снаружи – ждать. Трофим всё не выходил. Час тянулся мучительно долго.

Косому это ожидание показалось знакомым. В поведении Ланского было что-то до боли похожее на его брата – Владимира Ланского. Та же заносчивость в глазах, та же уверенность, переходящая в наглость. Только вот Владимир всегда стоял на ступень выше: вокруг него толпились боевые отряды, и от него веяло настоящим страхом. А Лев... Косой впервые увидел его уже в изрядно жалком виде.