Я – Товарищ Сталин 4 (СИ) - Цуцаев Андрей - Страница 2

Он повернулся к Молотову:

— Вячеслав Михайлович, что с обходными путями? Турция, Португалия — сколько хотят Ататюрк и Салазар?

Молотов ответил:

— Турция — это лучший вариант. Ататюрк нейтрален, за 10 миллионов долларов в нефти откроет порт Мерсин для грузов в Абиссинию. Наш контакт, Февзи Чакмак, ждёт сигнала. Вчера мы отправили ему шифровку, он готов встретиться в Анкаре. Португалия уже сложнее: Салазар поддерживает Франко, но его люди любят деньги. За 5 миллионов долларов порты Лиссабона и Порту пропустят грузы в Испанию. Проблема в британской разведке — она следит за Лиссабоном. Наш агент в Лиссабоне сообщил, что таможенники уже брали взятки, но Салазар может предать. Нужно три дня, чтобы отправить эмиссаров в Анкару и Лиссабон, но риск конфискации грузов остаётся.

Сергей подумал: «10 миллионов за Турцию, 5 за Португалию — огромные деньги, но без них Испания и Абиссиния обречены. Ататюрк надёжнее Салазара, но доверять нельзя никому». Он обвёл взглядом собравшихся и сказал: — Начинайте переговоры с турками и португальцами. Усиливайте митинги во Франции, запускайте дезинформацию в прессе. Задействуйте Марсель, Джибути, ускорьте поставки. Сделайте всё, о чём мы сейчас говорили. Всё ясно?

Все кивнули. Сергей, встав, прошёлся по кабинету, его сапоги стучали по паркету, звук отдавался эхом. Он остановился у карты, его пальцы коснулись красного флажка у Барселоны, и он произнёс:

— Они хотят играть? Мы сыграем, но по нашим правилам.

Мадрид, 2 марта 1936 года

Мадрид 2 марта 1936 года был окутан предрассветной мглой. Узкие улицы, вымощенные булыжником, блестели от дождя, отражая жёлтые лучи фонарей, дрожавшие на облупленных стенах домов, хранивших следы недавних боёв — вмятины от пуль и трещины от гранат. В районе Саламанка, где жил генерал, царила тишина, нарушаемая лишь шорохом ветра, гнавшего мусор по мостовой, и редкими шагами прохожих.

Особняк генерала, двухэтажный, с белёными стенами и красной черепичной крышей, стоял на улице Серрано, окружённый высоким кованым забором, чьи пики блестели под бледной луной. У ворот, освещённых одиноким фонарём, стояли двое охранников в тёмно-синих мундирах, с винтовками Mauser на плечах. Их лица, напряжённые, следили за улицей, а дыхание вырывалось паром. Внутри дома, за бархатными шторами, горел свет в кабинете на втором этаже. Генерал, мужчина лет пятидесяти, с сединой на висках и глубоко посаженными глазами, работал за дубовым столом. Его пальцы листали планы наступления на реке Харама, взгляд пробегал по строчкам. Расстёгнутый мундир висел на стуле, револьвер Astra лежал рядом с чернильницей. В холле первого этажа двое охранников стояли у лестницы, их тени дрожали на мраморном полу, а винтовки поблёскивали в полумраке.

За день до операции, в заброшенной квартире на окраине Мадрида, четыре агента ОГПУ готовили план. Комната, пропахшая сыростью и плесенью, освещалась слабым светом, отбрасывавшим тени на потрескавшиеся стены. На столе лежала карта Мадрида, помеченная красным карандашом: особняк, маршруты патрулей, переулки, мост Толедо. Главный агент, мужчина лет тридцати, с короткой бородкой, изучал карту, его пальцы теребили карандаш. Он думал: «Генерал — ключ к их наступлению. Его смерть парализует фалангистов на месяцы. Но в доме охрана, а на улице патрули. Малейшая ошибка будет стоить нам жизни». Он знал из шифровки Москвы: генерал готовит атаку у Харамы, его устранение сорвёт планы. Рядом стояли трое: первый, коренастый, с широкими плечами; второй, худой, с цепкими глазами, сжимавший нож; третий, с усталым лицом и морщинами, державший руку на кобуре с ТТ.

В 3:00 утра 2 марта, в подвале заброшенного склада на улице Алькала, агенты собрались вновь. Сырое помещение с низким потолком, покрытым плесенью, освещалось слабым светом, отбрасывавшим тени на земляной пол, усыпанный обрывками газет и битым стеклом. Запах сырости, смешанный с прогорклым маслом и угольной пылью, заставлял агентов дышать через платки. Главный агент, постучав по карте, заговорил, его голос был низким:

— Товарищи, генерал должен быть ликвидирован до его выезда в штаб в 7 утра. Он ездит с тремя охранниками: двое в машине, один едет рядом. В доме — четверо: двое у ворот, двое в холле. План такой: устраняем охрану у ворот, проникаем в дом, ликвидируем цель, отходим к реке Мансанарес. Первый, ты со мной — берем ворота и холл. Второй — прикрытие на улице, следишь за патрулями. Третий — второй этаж, проверяешь, если генерала нет в кабинете. Вопросы?

Первый агент, поправив ТТ на поясе, кивнул. Он думал: «Охрана у ворот — опытные бойцы. Если они поднимут тревогу, патрули окружат нас за минуту». Он спросил:

— Как мы нейтрализуем охрану у ворот? Они с винтовками, стоят близко друг к другу. Один вскрик и нас окружат.

Главный агент, указав на переулок за особняком, ответил:

— Ножи. Подходим через переулок. Ты берёшь левого, а я правого. Два удара, быстро и без шума. Если промахнёмся, второй агент открывает огонь. Что с холлом?

Третий агент, сжав кобуру, ответил, его лицо было напряжено:

— В холле двое с пистолетами. Если ворвёмся быстро, глушители справятся. Но если генерал услышит, он уйдёт через чёрный ход.

Главный агент, взглянув на часы (3:20 утра), сказал:

— В холле используем глушители. Третий, берёшь одного, а я второго. Второй агент, если патрули близко, даешь сигнал — два свистка. Отвлечение такое: в 4:00 поджигаем мусорный бак в переулке, дым на время уведёт патрули. Ясно?

Второй агент, сжимая нож, кивнул, изучая карту. Он думал: «Улица открытая, патрули каждые 15 минут. Если заметят, я первый окажусь под огнём». Он уточнил:

— Ясно. Слежу за улицей. Если патрули приблизятся, дам сигнал. Сколько у нас времени после выстрела?

Главный агент ответил:

— Полторы минуты максимум, после выстрела все бегом к реке. Машина будет у моста Толедо. Ещё вопросы?

Все покачали головами. Главный агент сказал:

— В 3:45 выходим. За дело.

В 3:45 группа покинула склад, их шаги тонули в шорохе дождя, барабанившего по булыжникам. Главный и первый агенты двинулись к переулку за особняком, их дыхание вырывалось паром. Второй агент, с револьвером, занял позицию в тени дома напротив, следя за улицей, где фонари отбрасывали круги света. Третий, с ТТ, шёл за ними, сжимая рукоять.

В 4:00 второй агент поджёг мусорный бак, пламя подняло густой дым с запахом горелой резины, поползший по улице. Возгласы патрулей раздались вдали, их шаги загрохотали, уводя внимание. Охранники у ворот, вздрогнув, повернулись к дыму, их винтовки задрожали в руках. Главный агент метнулся к левому, его нож вошёл в шею, тело осело без звука. Первый агент ударил правого в грудь, лезвие оборвало вскрик, винтовка звякнула о землю. Тела были оттащены к забору, руки агентов, липкие от крови, дрожали от адреналина.

Главный агент повёл группу к двери особняка. Первый, с отмычкой, открыл замок, его пальцы работали ловко несмотря на усиливающийся дождь. Дверь скрипнула, открывая холл, освещённый слабым светом. Двое охранников вскинули винтовки, но главный агент выстрелил из ТТ с глушителем, пуля пробила грудь первому, тот рухнул. Третий агент выстрелил второму в голову, тело осело, оставив алый след на мраморе. Тела оттащили в угол, лужи крови заблестели на полу.

Узкая лестница вела на второй этаж, где свет из кабинета пробивался из-под двери. Главный агент, прижавшись к стене, думал: «Он там. Один выстрел — и всё. Но если он ушёл, мы можем оказаться в ловушке». Первый агент держал коридор на прицеле, третий следовал за главным. В коридоре мягкий ковёр заглушал шаги. У двери кабинета раздался шорох бумаг. Главный агент, ворвавшись, нацелил револьвер на генерала, который вскочил, хватая Astra. Выстрел с глушителем отбросил его к стене, пуля пробила грудь, тело рухнуло, сбивая чернильницу. Третий агент, проверив пульс, кивнул: «Мёртв».

Второй агент заметил патруль — пять человек с фонарями, бегущих к особняку. Он свистнул дважды. Главный агент, махнув рукой, повёл группу через чёрный ход. Патруль перекрыл переулок, их крики «¡Para! ¡Alto!» эхом разнеслись на улице. Пули ударили по стенам, осколки штукатурки посыпались на землю. Второй агент, укрывшись, открыл огонь, уложив двоих. Главный агент ранил третьего в плечо, тот упал, выронив винтовку. Первый и третий агенты бежали к реке. Оставшиеся патрульные стреляли в темноту, но пули ушли в стены, никого не задев.