НеТемный 8 (СИ) - Изотов Александр - Страница 10

Отец-Небо с лицом, искажённым злобой, склонился надо мной. Поднялась его огромная нога:

— Как ты смеешь, смертный⁈ Тебя постигнет неминуемая кара!

Его стопа заполнила для меня всё небо, но я стоял так же, как и в прошлый раз, неколебимо и уверенно. Нет уж, Бездна… Тебе придётся доигрывать эту партию!

Гора упала на меня, вдавливая в землю и обещая раздавить, но тут же всё и исчезло… а я осознал себя в мрачном Храме Хморока, лёжа возле алтаря.

Ух, расщелину мне в душу! Как больно-то! По мне будто стадо медоежей пробежалось…

Лежать на холодном полу и просто смотреть в непроглядную темноту под сводами было довольно приятно, особенно учитывая моё тяжкое состояние. Всё тело ломило, будто из него выкачали не только магическую, но и часть жизненной энергии, а голова же гудела и раскалывалась так, будто я вчера, возомнив себя бардом, вторгся в какую-то таверну, полную дешёвого вина и похотливых женщин.

Но всё же чем хороша бросская кровь? Она как закалённая сталь — чем больше испытаний проходит бросс, тем сильнее он становится. Поэтому я нашёл в себе силы ухватиться за плиту алтаря, чтобы…

Рука сорвалась, когда угол камня просто раскрошился под пальцами, и я приложился затылком об пол. Тёмный потолок разукрасился звёздами искр, затем послышалось какое-то шуршание и мне на голову и за шиворот стала сыпаться пыль. Закашлявшись и развернувшись, я ошарашенно смотрел, как надломленная мной плита алтаря рассыпается на мелкое крошево.

На ней я заметил окаменевшего старика-хранителя… Я успел лишь протянуть руку, как старик рассыпался в пыль вместе с плитой, на кучу мелкого щебня упала лишь обветшавшая тёмная мантия. Меня обдало облаком пыли, и я закашлялся.

— Смердящий свет! — вырвалось у меня. Горло разодрало, будто я не пил целую вечность. Затем я сел, растирая виски и пытаясь хоть что-то понять.

Я Всеволод… Или Малуш? Да, Всеволод. И да, Малуш… Был тёмным когда-то, теперь нетёмный.

Я пришёл в горы, чтобы… чтобы…

Тут моя голова начала разрываться, а сознание буквально раздваиваться, и мне пришлось опереться ладонью о пол, чтобы не завалиться. Уф-ф, хморочьи сопли! Так, это ещё что такое? Какие ещё хморочьи…

Я-пришёл-в Бросские-Горы-чтобы… «чтобы вернуть Хморока, ибо это было моё предназначение». Эта мысль словно молния рассекла темноту забытья в моей голове, но свет этой молнии вдруг выхватил ещё одно воспоминание.

«Я пришёл, чтобы донести до броссов свет новой веры…» Лиственной веры, так полагаю.

Пришёл сказать им, что Хморок тысячи лет назад попросту тоже поверил в Вечное Древо, понял, что оно превыше всего, и отказался быть богом. Он понял, что их война с Яриусом — это возня букашек на фоне того, что уготовано этому миру!

В общем, вот я дошёл до Храма, и… А что дальше? Так, вспоминаю, вспоминаю.

Я раскусил игру Бездны, когда она притворилась Отцом-Небом. Спасло меня то, что я давно уяснил — Небо вообще не будет вмешиваться в мой путь. Лишь мелочная Бездна дёргает людей за ниточки, а Небо доверяет их воле.

Так, я раскусил Бездну… Погодите, а точно раскусил? Это реальный мир?

— Раздери меня Бездна! — сипло вырвалось у меня, и я тут же, будто хватаясь за соломинку, уставился на свои ладони.

Огромные, шершавые, в ссадинах от битвы и в ожогах от заклинаний, бросские ладони. Смотреть на свои руки — это один из основных приёмов Тёмного Жреца, когда он определяет, в реальности ли он, во сне, или вообще в посланном каким-нибудь богом видении.

Руки были мои, малушевы… Я стиснул кулаки и впился ногтями в основание большого пальца, заставляя тупую боль чуть-чуть прояснить несчастный страдающий разум.

Воспоминания Всеволода — мои. Но и память Малуша тоже была моей, я чувствовал, как эти воспоминания сращены с моим сознанием… как они пережиты мною лично, как тысячи раз продуманы. Как боль за лиственную веру пережита в моей душе, и пережгла там уже не одну поленницу сомнений.

Так, а где же сам виновник всех этих моих страданий? Где Хморок?

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что бога мрака и смерти внутри совсем не чувствовалось. Я видел свои выжженные чакры — они были досуха выжаты, ни капли энергии… Ещё я заметил, что мои воспалённые энергоконтуры дымились в магическом плане — видимо, Хморок напоследок протиснулся через них всем своим божественным существом.

Я — магистр… Точнее, теперь великий магистр, шестой ранг! Я поднялся на ещё один ранг, что не снилось большинству магов не только Троецарии, но и всей Тахасмии.

Эта простая мысль вдруг пронзила меня, когда я ещё раз осмотрел свои чакры и контуры. Огненный источник… и воздушный. Они соединились, а энергетические контуры буквально сплавились. Вот только проверить, что теперь это всё означает, я пока не мог. Сил вообще не было.

Даже огонёк на ладони зажечь не получается. А бросская кровь теплится, будто кипячённая водичка на углях.

Моя душа… наши души… так, всё, пора бы уже определиться! Я — Малуш! Да! Ну ещё и Всеволод… да смердящий ваш свет, души, чтоб ваши души!

Ладно теперь их всего две, раз Хморока нет. Повинуясь догадке, я вытянул руку и попробовал призвать Губитель… Нет. Совершенно ничего!

Я растерянно призвал Кутеня.

— Кутень? — прошептал я.

Молчание…

— Кутень!!!

Меня охватил целый букет эмоций. Сначала растерянность, затем досада, а потом злость. Где мой цербер⁈ То есть, я прошёл этот путь, а меня вот так вот выкинули на обочину истории⁈

Зарычав, я долбанул кулаками по полу, прижался лбом к холодному камню… Закрыв глаза, я кожей чувствовал каждую острую крошку. Нет, это не видение, не игра Бездны или кого-то ещё… Это точно реальность, а значит, мне надо просто прийти в себя и разобраться, что происходит.

От самобичевания меня отвлекло поскрипывание пола подо мной. Щелчок! И трещина толщиной в палец пронзила основание башни от входа и до дальней стены. Она стала расширяться, и пыль от алтаря начала ссыпаться в образовавшуюся щель.

Поскрипывание стало раздаваться со всех сторон, нарастая, становясь громче. Застучали по полу мелкие камушки, сыплющиеся откуда-то сверху.

Мои мозги, оглушённые странным обрядом и провалами в памяти, всё-таки заработали и выдали мне стройную картину будущего — раз алтарь рассыпался в пыль, значит, и весь Храм ждёт то же самое… Да вашу ж мать-Бездну!

Превозмогая боль в измождённом теле, я поднялся и, пошатываясь, сначала поковылял, подволакивая обессиленные ноги… Потом побежал. Упал, встал, снова побежал.

Своды расколол гром и сверкнула молния. Нет, это просто сверху потолок треснул и стал разъезжаться. Но зато я сразу обрёл чуточку сил, когда задрал голову и увидел, как расщелина увеличивается и громадные отколотые куски устремляются вниз.

Тут уже стали раскалываться стены, пронзая вековую темноту ломаными лучами света сквозь поднявшуюся пыль.

— Смердя-а-а-а!.. — я выскочил через чёрную арку в тот момент, когда она буквально сложилась, и, оттолкнувшись, просто нырнул вперёд.

Со звоном прокатился по ступеням и воткнулся лбом в чей-то золотой доспех. Кажется, это мёртвый Храмовник Яриуса, и в нём торчит несколько копий.

Оглушающий грохот заставил меня вжать голову в плечи и закрыться руками. Источник интуитивно выпустил огненный щит, закрывая меня, но он не появился… зато меня засыпало грудой мелких камней и едва не втиснуло под труп Храмовника.

Я ожидал, что сейчас меня раздавит и выкинет в темноту смерти, но нет… Я был жив, и наступила тишина. Грохот и хруст прекратились, а забившаяся в нос и глаза грязь перестала шуршать.

Спустя несколько секунд, проведённых в относительном покое, я стал выбираться.

Я стоял по колено в каком-то мелком месиве из известняка и песка. Храма Хморока больше не было.

И он не просто развалился… Он рассыпался едва ли не в мелкую пыль, будто древние зодчие построили его из песка и щебня. Как ещё могла получиться та гора насыпи, оставшаяся от монументальной башни?