Пламя на двоих (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 45

В гостиную вошла Ингрид, встала как вскопанная, вытаращила глаза, будто впервые увидев портрет.

— Вот это да, — насмешливо протянула она. — Похоже, наша художница совсем не такая скромница, какой прикидывается. Кто бы мог подумать, — покачала головой. — Ты носишься с ней как с хрустальной, а она…

— Это сделала ты, — сказал Элай.

Ингрид захлопнула рот и недоумевающе на него посмотрела. Она старательно изображала невинность, но выходило плохо, и эти рюши торчали как на корове седло.

— Не строй из себя дуру, — буркнул Туч. — Это ты поставила здесь портрет.

Он взял картину и отнес ее к комнате Вив, поставил на пол, развернув лицом и частями тела к стене. Элай был ему благодарен. Все же такая степень откровенности не для гостиной. Вот в спальне смотрелось бы в самый раз. Заполучить бы портрет Вив в аналогичной манере.

— Да почему я?! — воскликнула Ингрид. — Вивиана сама…

— Не сама, — перебил Элай. — Парни тоже ни при чем. Мы пошли на завтрак все вместе и вернулись тоже. А вот ты где-то шлялась.

— Значит, это сделала уборщица, — пожала она плечами. — Сегодня в гнезде выходной. Кто-то наткнулся на картину, решил, что в гостиной будет лучше смотреться. С чего вы решили, что это я?

— С того, что персонал еще не приехал, — сказал Туч. — Их привозят на экипажах, которые потом везут нас в Айдану. Я спрашивал у капитана перед завтраком, он сказал — их уже видно с горы.

— Значит, кто-то из другого гнезда…

— Кому бы это надо? — пробормотал Рони.

— А мне это по-твоему зачем? — злобно спросила она. — У вас нет никаких доказательств.

Элай подошел к ней ближе, потрогал оборку на груди, поднял руку и потер пальцы, рассматривая угольный след.

— Ты видно прижалась к картине, пока несла, — сказал он. — Ингрид, но зачем?! Зачем, ты это сделала?

— Затем, что она выставляет тебя дураком! — вырвалось у нее. — Ты посмотри на эту картину! Вивиана постоянно ломается, строит из себя недотрогу. Но все это притворство!

— Я лично не вижу никакого противоречия, — встрял Рони. — Напротив. Сублимация нереализованной сексуальной энергии в творчестве…

— Ой заткнись, — злобно выплюнула Ингрид. — Вечно порешь херню какую-то. Носитесь с этой рыжей, как с королевой, а она — обычная девка, которой достался удачный знак!

— И поэтому ты полезла в ее комнату? — подал голос Иней из любимого кресла.

— В Драхасе двери не запираются, мы одна семья, — выплюнула она.

— Двери не запираются, чтобы лететь по тревоге, не теряя ни секунды времени, — рыкнул Элай. — А вовсе не затем, чтобы рыться в чужих вещах как крыса!

— Я хотела открыть тебе глаза! — воскликнула Ингрид.

И они открылись. Злобная хитрая стерва, не гнушающаяся подлых приемов. Забывшись, Ингрид дернула чешую на щеке и слизнула каплю крови, стекшую к уголку губ.

Нельзя держать такую возле Вив, никак нельзя. Ингрид опасней диких драконов — те хоть не нападают без причин. Один раз столкнула Вивиану с бревна, другой — спихнет с балкона… Сердце болезненно сжалось, стоило лишь представить, как тонкая фигурка падает вниз, и рыжие волосы гаснут в сумраке.

— Я предупреждал: еще раз замечу, что ты вредишь кому-нибудь из гнезда — вылетишь, — напомнил Элай. — Так вот, я заметил.

— Да что я такого сделала?! — возмущенно воскликнула Ингрид. — Это Вив тебя рисовала, не я!

— Именно, — кивнул Элай. — Это ее картина. Ее вещь. Ты не имела права ею распоряжаться.

— Ладно, давай я возмещу ей ущерб, — хихикнула Ингрид, все еще не веря, что он всерьез. — Правда, не знаю — как именно. Пусть зайдет в мою комнату и поищет там что-нибудь. Но мне скрывать нечего.

— В гнезде мы относимся с уважением друг к другу, — сказал Элай. — Мы люди, а не драконы.

— Ну, а во мне слишком сильна драконья кровь, — с вызовом сказала Ингрид.

— Потому что ты даже не пытаешься ее укротить!

— Хорошо, отправь меня снова в Айдану. Налеплю хоть сотню горшков.

— Вряд ли ты сделала их сама, — заметил Туч. — Слишком уж аккуратные.

Ингрид резко повернулась к нему, вздернула губу, будто едва сдерживаясь, чтоб не зарычать. Да она вообще нормальная?!

— Даю тебе шанс сделать все самой без лишнего шума, — подытожил Элай. — Иди к капитану и проси о переводе в другое гнездо. Мне все равно, кого дадут вместо тебя, хоть братьев-вонючек. Либо же я напишу такую характеристику, что тебя не возьмут охранять даже собачью будку. Ты меня поняла?

В гостиной повисла гробовая тишина, но никто не стал спорить.

— Это все из-за Вив? — всхлипнула Ингрид, заламывая руки. — Мы же с тобой соратники, Элай. Мы летали вместе, сражались с красноперыми. А теперь ты променял меня на нее? На какую-то огнеупорную дырку?

— Пошла вон! — рявкнул Элай.

Ингрид обвела всех взглядом, но парни молчали. Вскинув голову, ушла в свою комнату и захлопнула дверь так, что стены задрожали.

— Чуете запах? — принюхался Рони. — Тянет драконьим дерьмом.

До меня доносились обрывки фраз, и суть спора, происходящего в гостиной, я уловила — Ингрид отправляется в другое гнездо. Ветер в спину! Я же не участвовала в скандале, потому что решала другой очень важный вопрос — что надеть.

Юбки, блузки, элегантные брюки — я перебрала все и остановилась на платье, которое сперва сочла слишком нарядным. Но Элай — принц. Вряд ли мне удастся поразить его роскошью, как бы я ни старалась. Куда больше шансов показаться оборванкой.

Или все же рубашка и брюки? Я приложила вещи к себе. Просто и скучно. Я не была на свиданиях уже очень давно, про Элая вообще молчу. Так что пусть будет платье. Цвета морской волны, на тонких бретельках, я набросила рубашку поверх, чтобы спрятать слишком открытые плечи, и завязала ее узлом. Вышло отлично — романтично, свободно, удобно. Вроде нарядно, но не так, будто я очень старалась. И не скажешь, что перемерила весь гардероб. Волосы я расчесала и завязала лентой. Обувь надела удобную, без каблуков, чтобы вдоволь погулять по Айдане. А когда я вышла из гостиной, Элай уже ждал.

— Ты прекрасна, — сказал он, поднимаясь с дивана.

Я неловко одернула юбку, улыбнулась. А Элай шагнул ближе и, склонившись, поцеловал мне руку, будто специально подчеркнув, что это не дружеская прогулка.

— Полетим на Дымке, если ты не против, — сказал он. — На экипаже будем трястись минут сорок, а так пять минут — и там.

— Подожди секунду, — попросила я, слегка смутившись. Взяв портрет, стоящий у двери, отнесла его в комнату. — Теперь идем.

Элай убеждал, что ничего такого в картине нет и аргументы приводил верные. Но портрет был для меня очень личным. Впрочем, возможно, мне не хватило таланта, чтобы передать мои эмоции. Вот если бы я получила знак живописца, то всем бы стало понятно, что Элай нравится мне куда сильнее, чем я готова признать.

Или он все же понял?

Я терзалась сомнениями, пока поднималась на крышу, пока устраивалась на Дымке так, чтобы платье не задралось во время полета, и даже когда мы неслись над холмами к городу, который вырастал с каждым взмахом драконьих крыльев, а Элай обнимал меня, прижимая к себе. Он не сказал про портрет ни словечка, как будто вычеркнув его из памяти. А вдруг ему не понравилось? Может, нарисовать его в цвете и одетым?

Приземлившись у городских стен, Элай помог мне спуститься и хлопнул Дымка по чешуйчатой ляжке.

— Домой! — скомандовал дракону и пояснил: — В драконятнике его расседлают и накормят, а то что он будет томиться на солнце весь день.

Дымок взмахнул крыльями и взлетел, чиркнув хвостом по стене, а Элай взял меня за руку и повел в городские ворота.

Близость драконьих скал сказалась на архитектуре Айданы. Город строили так, чтобы ни один дракон не просочился: узкие улочки, похожие на муравьиные ходы, острые шпили. Дома теснились друг к другу, а крыши щетинились кольями как ежи.

Драконы не нападают на людей, а ущерб принести могут. Но здесь привыкли к такому соседству и не пугались, если на лицо вдруг падала тень.