Надежда тебя не покинет (СИ) - Шах Ольга - Страница 20

Я опасливо сглотнула – обвинения и на самом деле были нешуточные, коли так. Страшнее их могли бы быть только подозрения в хуле на государя и поношение последнего нечестивыми словами.

- И потом, допрос с пристрастием же был, - тонко усмехнулся Дмитрий, словно прочтя мои мысли. – На дыбе отступник висел. Тут мало кто молчать станет. Да и чернокнижник этот не стал. Много он тогда наговорил про свои колдовские занятия, я не всё понял в тех записях, но кое-что запомнил. А точнее – обряд с сокрытием души. Магическими предметами я, к сожалению, не обладаю, но эта ладанка передаётся в нашей семье из поколения в поколение. Дед говорил, что изображение Николая Чудотворца поможет избежать бесславной смерти на поле боя. Ну, а Вам она помогла избежать смерти в руках юных учёных. Тут не угадаешь, что хуже.

Дмитрий увлечённо рассказывал о том, как проходили допросы колдуна Сухаревой башни, как тот отнекивался поначалу от своих еретических обрядов, но затем под тяжестью улик и доказательств признал вину полностью, был заклеймён, наказан усекновением языка, а потом и казнён. Я вздохнула, скрючившись на сиденье, тоскливо и с опаской смотря в окно. Чернокнижника этого было жалко до слёз, конечно. Я вспомнила кирпично-красную громаду старой Сухаревой башни, что высилась на пересечении Сретенки, Садового кольца и Мещанской. Внизу башни располагались навигацкие классы, где воспитывались будущие флотоводцы Его Императорского Величества, сверху находилась небольшая башенка с гордо реющим двуглавым орлом. Неужто там колдун и проводил свои непотребства? Я стыдилась этого, но ничего не могла с собой поделать: хоть и жалостливо было чернокнижника, но я была рада, что пойманный отступник оказался хорошим колдуном, иначе сложно сказать, сколь долго бы мне пришлось сидеть возле кабинета МРТ.

Автомобиль Дмитрия, сыто урча, втянулся в арку у гигантского строения и остановился возле множества таких же. Дмитрий повернулся ко мне и сообщил, что у него в этом доме есть небольшая квартира, где совершенно точно не окажется придурочных ребят, желающих заключить меня в школьный пенал для дальнейшего изучения. В ответ я мучительно покраснела, хоть и утверждала ранее, что правила приличия меня тревожат меньше всего, после чего что-то благодарно пробормотала, на что спаситель только вальяжно махнул рукой, прося ничему не удивляться. Я же внутренне подобралась, давая себе зарок не бояться ничего и не вопить, какую бы страсть мне не суждено было увидеть.

Дав себе подобный мысленный обет, зашагала бодрее и даже не вздрогнула, когда тяжёлая металлическая дверь с тихим пиликаньем распахнулась перед нами, впуская в полутёмный тамбур подъезда. На первый взгляд, дом Дмитрия напоминал нашу больницу. Похожий подъезд и лифт, да и двери квартир чем-то напоминали медицинские кабинеты. Разве что было чуть тише и грязней. «Без бахил ходят потому что!», - дошло до меня, когда мы дружно потопали к лифту. – «Тёти Тоси на них нет!».

Наконец, Дмитрий загремел ключами своей квартиры, со странной натянутой улыбкой прося чувствовать себя как дома. Я переступила порог, Дмитрий захлопнул дверь и крикнул в тишину коридора:

- Алиса, как дела? Чем занималась? Мы дома.

- Добрый вечер. Весь день разгадывала кроссворды. Рада тебя слышать, - раздался вежливый женский голос откуда-то сбоку.

Хоть я и зарекалась бояться и падать в обморок, но к такому меня жизнь не готовила: в маленьком холле квартиры на небольшой полочке находился продолговатый предмет… который общался с моим спасителем.

«Ещё один сосуд души!», - пронзила меня ужасная мысль. – «Но не в иконе Николая Чудотворца, а в… пластиковой коробочке!». Если бы я могла, то непременно потеряла бы сознание от нахлынувшей паники.

Глава 19. Искренность и нелюбезные мысли

Дмитрий, удивившись моему испугу, протянул руку и постарался успокоить, но я успокаиваться категорически не желала, вертела головой и сипела, вжимаясь в угол. Очевидно, какая-то мысль отражалась в моих глазах, поскольку молодой человек на мгновение прикрыл глаза, после чего огорчённо посмотрел на меня и ровно спросил в пустоту:

- Алиса, ты живая?

- Мне не понятен смысл вопроса, - не замедлил последовать ответ, после чего всё тот же приятный женский голос добавил: - Но вы можете считать меня голосовым помощником. Вот что я могу: я могу поставить будильник на пять…

- Достаточно, - оборвал Дмитрий и повернулся ко мне, строго посмотрев: - Алиса – это такой робот… Вас же не пугает голос в лифте, отсчитывающий этажи?

В очередной раз мучительно залившись краской по самые уши, я молча отрицательно помотала головой. Нет, не пугает. Да и сам лифт тоже. Вспомнилось отчего-то, как папенька однажды, изучая свежий номер «Московского вестника», в котором была заметка о том, что известный мануфактурщик Кошелев приобрёл замечательное механическое устройство, помогающее поднимать грузы на большую высоту, искренне радовался тому, что в будущем немецкие механизмы всенепременнейше получат своё распространение в домах граждан нашей великой империи. Они, мол, лифты эти, есть не что иное, как отражение гениальности инженера Отиса, придумавшего забавную штуковину для подъёмов наверх. И приговаривал, что вся прелесть от их использования, должна быть оценена по достоинству.

- Вы хотите сказать, что Алиса – это голос лифта? – задумчиво прохрипела я, стараясь на задумываться о том, как ему удалось засунуть удерживать голосового помощника внутрь коробочки (а самое главное – почему она оттуда не вышла, если ей что-то не нравится).

Казалось, что подобная постановка вопроса немало озадачила Дмитрия, он немного замялся, не сумев верно объяснить, просто развёл руками и вновь попросил не задумываться о природе вещей:

- Вы же не боитесь микроволновки? – с запозданием поинтересовался парень, задумчиво осматривая содержимого шкафов на кухне.

- Конечно же, нет! – горделиво сказала я, внедряясь следом. Мне было ещё немного стыдно за свой испуг и за те недостойные мысли, что я имела относительно своего спасителя, но я старалась не выдать их, а потому нервничала ещё больше. – Я не боюсь микроволновки, чайника, телефона и другой техники, которая находится в ординаторской.

- Вот, - совершенно нерационально обрадовался мой благодетель. – Представьте, что Алиса – это такой телефон. Алиса! Позвони мне!

- И что сказать? – раздался всё тот же прохладный механический голос из коридора, заставивший его немного смутиться и скомкано ответить, что ничего говорить не нужно. Всё уже решилось и так, без её помощи.

- Обращайся, если что… - в ответе Алисы мне почудилась скрытая ирония, заставившая меня прыснуть в кулачок и закатить глаза.

Напряжение, держащее меня в тисках весь день, стало потихоньку ослабевать, я деликатно, как велели правила хорошего тона, присела на неудобный стул с высокими ножками и рассеянно смотрела, как Дмитрий озадаченно смотрит в холодильник, будто пытается разгадать тайну мироздания.

- Кажется, из съестного у меня дома ничего нет, даже угостить нечем. Но мы можем заказать что-нибудь, - смутившись от моего внимательного взгляда, пояснил он и развёл руками. – В последнее время я заезжаю домой только для того, чтобы принять душ и переодеться. Питаюсь на службе, а сплю в палате у Светки.

Он что, планирует меня накормить ужином? Кажется, я не всё понимаю. Не думает же он, что я испытываю чувство голода? Я поражённо притихла, опустив глаза, но потом всё же не выдержала:

- Дима, скажи, пожалуйста, какова я в твоих глазах?

Тот выпучил глаза от неожиданности, что я впервые к нему обратилась вот так, запросто, без особого пиетета, и выдохнул:

- Это сложно объяснить словами… я вижу тебя, как живую. Для меня ты не умирала. Я смотрю на то, как ты волнуешься, по привычке прикусывая нижнюю губу, как искоса посматриваешь на собеседника, когда о чём-то задумываешься, как нетерпеливо машешь кистью руки, когда ты в корне не согласна с мнением собеседника…