Индокитай (СИ) - Насоновский Сергей - Страница 18

— Неважно! — ответила Май. Если хочешь жить — слушай меня.

В этот момент мы, готовые перейти к схватке, чуть-чуть успокоились. Но как оказалось, немного преждевременно…

Повозки медленно продвигались по извилистой дороге, влекомые волами. Тяжёлые копыта уверенно ступали по каменистой тропе, оставляя глубокие следы в мягкой земле. Густые заросли вьетнамских джунглей по обеим сторонам дороги смыкались над головой, создавая зелёный тоннель. Огромные деревья, увитые лианами, тянулись к небу, их кроны переплетались, образуя плотный навес, через который пробивались редкие лучи солнца. В воздухе витал густой аромат экзотических цветов и влажной земли; где‑то вдали слышалось пение неизвестных птиц. Дорога то поднималась вверх, то спускалась в низину, потом огибала скалистые выступы, спускалась в узкие долины, где журчали ручьи. Вода была кристально чистая и холодная, помогала утолить жажду перед дальнейшим рывком вперед.

История, что приключилась с нами в Сайгоне, оказалась занятная, и до хорошей драки дело действительно не дошло только чудом. Мы с братьями уже вытащили наши пистолеты, понимая, что с такой оравой в рукопашную справиться будет очень затруднительно. Наша опекунша Май, действительно оказалась дочерью одного, покойного ныне старейшины, достаточно серьезной организации, которая называлась Старый союз. В детали ее деятельности нас с братьями никто не посвящал, да и Май уходила как могла от прямых вопросов, но вот влияния у него похоже на территории Индокитая было достаточно. Да так, что знак, носимый Нгуэн на груди смог остановить бойню между двумя противоборствующими группировками. Ли Джен, которого искала Май, оказался живее всех живых, и когда мы были на той площади в китайском квартале, он как раз и планировал разобраться со своим конкурентом. Но по факту вмешательство Май со своим знаком развело вьетнамских бандитов по разные стороны баррикады. После этого Ли Джен пригласил нас к себе, и оперативно помог с информацией о Легранде, сборами в дорогу, проводниками, и с нашими трофеями, что так неудобно было таскать с собой. Получили мы от него в итоге приличную сумму в фунтах, чему были очень рады. Все несоизмеримо меньше по весу, а покупательная способность почти во всем мире конца 19 века достаточно высока.

Так мы с братьями, Май и двумя проводниками, собравшись для длительного перехода отправились в путь по следам лягушатника. Тот вышел этим же маршрутом шесть дней назад. Но его обоз на порядок больше нашего, и высока вероятность, что, если мы ворон считать не будем, есть некоторые шансы его нагнать. Ну в крайнем случае доберемся уже до этой долбанной семейки исследователей древности.

Вообще после того, как я узнал, что в деле напрямую или косвенно замешана та самая карта, что мы нашли в доме покойного Саитова в Питере, то долго перемусоливал эту информацию у себя в голове. С собой мы эту карточку не взяли, к сожалению, но вот фотографическая память позволила перенести все символы, увиденные на ней на лист бумаги. И теперь, если все дело в содержании, а не в самой карте да шкатулке, то есть шанс разгадать эту загадку. Хотя, по правде говоря, за время странствий по Азии, меня этот исторический детектив уже порядком утомил. Главное поскорее освободить Саньку, и уже поскорей отправится на родину. Хрен с ними с этими манго да маракуйями, картошечки хочу с лучком, да салом духмяным, ну и, по правде говоря, по дому соскучился.

Вот думаю, если выйдет, то надо попробовать перевезти семью из Прилукской в Питер. Надеюсь, что мать удастся сговорить на такой шаг. А то огромные расстояния, что нас разделяют сейчас меня совсем не устраивают. Да и переживать постоянно за них, то же такая себе история. Это сейчас чудом сложилось так что успели, ну и хотя бы Машку уже вызволили, а вот с Санькой пока одни накладки. Приходиться, понимаешь ли продирается по этим гребаным вьетнамским джунглям, оно мне надо вообще? И чего, это я разворчался? Сам не знаю.

Дорога шла ровно и размеренно — если учитывать, что приходилось постоянно смотреть по сторонам, чтобы смертоносная тварь не выпрыгнула из кустов. Мы двигались уже почти целый день к намеченной цели. И вот, на очередном подъёме, который становился всё выше и выше, услышали три выстрела. Это точно были они.

— Блин! Шо опять? — вырвалось у Лехи.

Нгуэн посмотрела на меня, прищурившись: — Стреляли…

Как только прозвучали выстрелы, мы сразу перешли к делу. Во‑первых, отогнали к обочине наши повозки с волами, оставив проводников следить за транспортом. И в темпе вальса стали экипироваться к выходу. Надели маскировочные костюмы — те, что делали нас малозаметными в этих джунглях. Снарядили сбрую, распределили по карманам разгрузки всё необходимое, за плечи — дежурные рюкзаки. У нас было два Маузера с оптикой и винчестер — этого должно хватить, ну и конечно короткоствол. Выдвинулись навстречу, с двух сторон дороги, чтобы подкрасться к стрелкам незаметно.

Как-то до этого момента вести бой в джунглях не приходилось, то ли дело наша тайга, где все понятно и знакомо. А здесь ухо надо в остро держать, а то, не ровен час, не ты будешь охотником, а тебя схарчат, не спрашивая мнения. Да и передвигаться через такие вьетнамские джунгли скажу Вам то еще удовольствие.

Идти пришлось не просто и с момента выстрела, до того, как мы что-то могли разглядеть прошло не меньше пятнадцати минут. Но рисковать в такой ситуации совсем не лучший вариант, тем более чисто в теории это могли быть выстрелы по диким животным. Хотя в последнем я разубедился, услышав детский и женский плач.

Картина, что открылась нам была ужасной. На небольшой поляне, немного в стороне, от дороги по которой мы движемся, стояло три повозки, очень похожие на наши. Вообще здесь практически все без исключения предпочитают такой вид транспорта. Лошади для передвижения по джунглям и гористой местности подходят хуже: они более пугливы, менее выносливы, ну и не мало важно они не весь подножный корм жрут, как эти волы. Поэтому большинство людей именно так и путешествует здесь.

Так вот, отвлекся, на той поляне стояло на коленях двенадцать человек, половина из них были женщины с детьми. Это были местные вьетнамцы, видимо живущие в этих краях. Одежда их была намного примитивнее городской, да и было ее немного. Мужчины считай совсем полуголые, лишь набедренные повязки прикрывали чресла. И рядом с ними стояли, держа в руках какие-то ружья пять европейцев, которые громко что-то обсуждали, и похоже передавали между собой бутылку с каким-то алкоголем.

— Да эти ублюдки, просто развлечение себе нашли! — прошипел я.

А вон в повозках, что заметил сразу вижу еще связанных людей, это похоже девушки. Так вот причина, по которой просвещенным европейцам пришлось так кардинально решать вопрос с местными. Видимо их на сладкое потянуло, а взаимности они не получили, ну и решили, как умеют объяснить политику партии.

— Поль кончай их уже! —выкрикнул один из них приложившись к бутылке.

Француз взял ружье на изготовку, направляя ствол на стоящих на коленях аборигенов. И здесь, я уже не выдержал. Никита прицелился из маузера и всадил тому пулю в плечо. Ружье Поля вылетело из его рук, а сам он, развернувшись на пол оборота завалился на землю, истошно при этом вопя.

Мы с Лехой, тоже не теряли времени даром и сразу за выстрелом брата отправили в похожее путешествие двух вооруженных, на вид самых опасных особей.

Двое из оставшихся на ногах французов после получения такого подарка замотали головами по сторонам, в попытке понять, откуда прилетели эти свинцовые гостинцы их друзьям. Но толком сделать что-либо, да даже укрыться они не сумели. Ну что-там расстояние в сто метров, и к тому же оружие у нас многократно проверено, обслужено, да и многозарядное как-никак. В общем составили они компанию своим друзьям, большим любителям земноводных.

Никита и Леха остались держать периметр, мало ли кто еще остался у этих французов, а я стал подходить к месту развернувшейся трагедии. Когда подошел, то пожалел о том, что мы не положили этих ублюдков наглухо. Местные, видя, что их спасли немного расслабились, хоть и мой лохматый вид пока я не снял капюшон с головы вызвал у них не меньший испуг. Видимо приняли меня за чудище какое, народ то ту-то суеверный.