Упавшая звезда (ЛП) - Соренсен Джессика - Страница 2

Я достала из буфета тарелку и села за стол.

Марко посмотрел на меня поверх газеты, его очки в черной овальной оправе съехали вниз по слегка искривленному носу.

— Джемма, — буркнул он, едва заметно кивнув.

Я натянуто улыбнулась.

С Марко и Софией я жила с тех пор, как мои родители трагически погибли в автокатастрофе. Все, что я о своих родителях знаю — это лишь причина смерти. Несколько недель назад после того, как странное покалывание появилось в моей шее, я начала о них расспрашивать Марко и Софию. Сказать, что они испугались — ничего не сказать. Она начали беситься и кричали, чтобы я никогда больше о своих родителях не заикалась. А когда я начала плакать и кричать, все стало только хуже. В итоге, я просто убежала в свою комнату. С тех пор наши и без того напряженные отношения стали еще хуже. Мы почти не разговаривали друг с другом, что, по сути, не изменило наше сосуществование, потому что мы и раньше редко беседовали.

Последние несколько недель я пыталась понять, почему они отказались говорить о моих родителях. Все, до чего я смогла додумать — это то, что разговоры о моих родителях до сих пор приносят им боль. Либо они меня просто не любят. И не только вопрос о моих родителях сводил Марко и Софию с ума. Каждый раз, когда я оказывалась рядом, то чувствовала, как они съеживались, и атмосфера давила как воздух при сильной влажности. Однажды я спустилась к завтраку в хорошем настроении, и когда София увидела меня, то уронила чашку, а Марко стремительно вышел на улицу и захлопнул за собой дверь. По-видимому, вместо меня они предпочли бы пустоту. И я не знаю причину. И никогда не знала. Они даже никогда не спрашивали о моей внезапно появившейся способности чувствовать. Я о том, что если ваш ребенок, который на протяжении большей части своей жизни был эмоциональным зомби, вдруг делает оборот на 180 градусов, разве вы бы не праздновали это событие вместо того, чтобы злиться?

Я бы поступила именно так.

Но с того момента, как Марко и София выбрали игру в молчанку, я решила оставить неприятное ощущение при себе. К тому же, я беспокоилась о том, что, если скажу им правду, то куплю себе билет в один конец в психиатрическую лечебницу.

— Хочешь бекон? — вывел меня из раздумий голос Софии.

Бекон шкворчал, а она постукивала ногой по полу. София напоминала мне женщин из сериалов 50-ых годов: каштановые волосы стянуты в тугой пучок, поверх платья в цветочек белый накрахмаленный фартук.

— Конечно, — ответила я, поднимаясь на ноги.

Думаю, мы могли бы быть ближе. Знаю, что мне следовало быть более благодарной за то, что у меня есть бабушка и дедушка, которые меня вырастили и дали крышу над головой. И, кстати говоря, я им за это благодарна. Но было бы неплохо, если бы они общались со мной чаще. Ну, или улыбались время от времени. Неужели это такая большая просьба?

— Но сначала мне нужно прогреть машину.

— Марко уже это сделал, — сухо сообщила она.

— Ох, — я повернулась к Марко, — тогда...

Меня прервал скрежет ножек стула по полу. Марко поднялся на ноги. Он все еще был высоким и могучим. Сложив газету, он спрятал ее подмышку.

— Я собирался... — он замолчал и быстро вышел из кухни.

Марко часто так делал — бормотал что-то себе под нос или уходил посреди недосказанной фразы. Он был продавцом на пенсии, во что трудно поверить, когда он не мог поддержать разговор длиной более минуты.

София бросила лопатку на столешницу.

— Возьми тарелку и подойди сюда, — ее тихий тон был сигналом, чтобы я поторопилась и поскорее покинула кухню.

Поэтому я так и сделала. Поспешно положила несколько кусочков бекона и яичницу на тарелку и принялась за еду так быстро, что едва не подавилась.

Закончив, я оделась и пошла по заснеженной дорожке к своему бледно-голубому Митсубиси Мираж, который каждый раз, когда я нажимала на педаль газа, издавал звякающий звук. Забравшись в машину, я поехала в школу.

Марко и София подарили мне машину полгода назад, видимо решив, что устали отвозить меня на остановку и обратно, что составляло около десяти миль в одну сторону.

Понимаете, я жила в маленьком и разобщенном городке под названием Афтон, и поездка куда-либо занимала довольно много времени. Город был знаменит благодаря двум вещам: печально известной арке из настоящих рогов лосей и способностью накапливать снег девять месяцев в году. Понятия не имею почему, но я никогда не была фанатом снега и морозов, и жизнь здесь походила на попытку полярного медведя жить на Гавайях — невыносимо и непрактично.

Через несколько месяцев, когда я выпущусь из школы, тут же начну паковать чемоданы и уеду в теплые края. Туда, где сто процентов нет гор.

Сегодня и без того плохие погодные условия были еще хуже из-за минус 20 градусов на улице. Все в моем поле зрения было затянуто морозным узором. Да, минус 20 градусов, я не шучу. Плетясь со скоростью улитки, я успела прослушать компакт-диск группы «Taking Back Sunday» — одной из моих любимых групп всех времен — до прибытия в школу. Я припарковала машину именно в тот момент, когда раздался звонок на занятия. Схватив сумку и выскочив из машины, я поскользнулась на стоянке, словно на ледовом катке. Я бы не стала спешить, но за последний месяц заработала рекордное количество опозданий.

Добравшись до тротуара и приготовившись к спринтерской дистанции, я остановилась, ощутив в затылке покалывание, пронзающее голову словно игла для татуировки. Затаив дыхание, я начала ждать. Каждый такой опыт напоминал открытие подарков. Я никогда не знала какое чувство меня охватит.

Прошло несколько секунд, но новых ощущений так и не появилось. По крайней мере, кроме чувства, что я здесь не одна. И рядом действительно были люди. Несколько человек сидели в машинах, и девушка в неоново-розовом пальто бежала, как сумасшедшая, к стеклянным входным дверям школы. Очевидно, она пыталась не опоздать, чего и следовало сделать мне. Но я не могла пошевелить своими чертовыми ногами, как будто ступни в черно-розовых кроссовках от DC прилипли к тротуару. А потом внезапно я увидела его — парня, который неторопливо пересекал стоянку так, будто у него было все время мира.

Мое сердце сделало эту маленькую паршивую вещь, которую я раньше никогда не ощущала. Ух-ты. Даже на расстоянии я могла сказать, что парень безумно красив: темно-каштановые волосы небрежно уложены; ярко зеленые глаза, словно клевер или молодая листва весной. Он был в темно-синих джинсах и темной толстовке. Я бы предположила, что он высокий, но трудно сказать, пока не подойду ближе. Должно быть, он новенький, потому что, если бы я его хоть раз увидела, то никогда бы не забыла. Нет, точно новенький. Я бы определенно его запомнила.

А вот он-то меня, похоже, совсем не заметил. И походу это хорошо, потому что я стояла на месте и как идиотка пялилась на то, как он мимо меня идет по тротуару.

Опять появились эти покалывания. На этот раз они наполнили меня диким желанием бежать за этим парнем. И, должна признать, я бы побежала, если бы меня из транса не вывел звонок для опаздывающих.

Я вздрогнула и покачала головой. Какого черта я стою на холоде и пялюсь на незнакомого парня вместо того, чтобы быстро тащить свою задницу в класс.

Я бросилась ко входу в школу и нагнала новенького, когда он открыл дверь. Он отошел в сторону и придержал ее для меня. Совсем как джентльмен. Я нервно прикусила нижнюю губу, когда проходила мимо парня. Клянусь, мое сердце стучало так громко, что тот, наверное, его слышал.

В общем, не знаю, почему я поступила так, когда обычно так не делала. В смысле, обычно я держала голову опущенной, весь школьный день смотря в пол. Но сейчас я испытала порыв взглянуть на парня и сделала это. И он вызвал у меня шок. И я говорю не об эмоциональном шоке, а о буквальном. Электрический разряд пронесся по моему телу, будто я сунула пальцы в розетку. Я застыла, мои зрачки расширились. Какого черта? Я сошла с ума? Похоже, так и есть. Сначала покалывания, потом это. Что со мной происходит? Если бы я не была осторожной, то точно загремела бы в психушку.