Попав в Рим (ЛП) - Адамс Сара - Страница 3

Дикий Кен не уходит. Он возвращается к моему окну и снова наклоняется, крепко держа одну руку над моей дверью, демонстрируя мне, какой у него широкий размах крыльев.

— Дымящий двигатель – это нехорошо. Тебе нужно выйти. Я обещаю, что не причиню вреда, но будет больно, если эта машина загорится. Обещаю, что я надежный человек.

— Так говорят все убийцы...перед тем, как кого-то убить.

— Много ли убийц ты повидала на своём веку?

Один балл в пользу Дикого Кена.

Я улыбаюсь и стараюсь говорить как можно добрее.

— Извини, но…не мог бы ты просто уйти? Правда, я не хочу быть грубой, но…ты меня немного нервируешь.

— Если я уйду, ты выйдешь?

Я выдавливаю из себя смешок.

— Сейчас точно нет! Откуда ты вообще взялся?

Мужчина кивает в сторону моей машины и говорит без всякого восхищения:

— Ты на моём переднем дворе.

О.

Я оборачиваюсь и, конечно же, останавливаюсь на переднем дворе. Очевидно, на его переднем дворе. Я не могу не улыбнуться, глядя на милый домик. Маленький. Белый. Чёрные ставни. Два фонаря у входной двери и качели на крыльце. Большая территория вокруг. Выглядит уютно.

— Думаю, я уже знаю ответ, – говорит он, — но не хочешь зайти и позвонить кому-нибудь? У меня есть стационарный телефон.

Я так громко смеюсь над его предложением, что он вздрагивает. О боже, это было грубо. Я прочищаю горло.

— Извини. Нет. Спасибо…Но нет, – на этот раз я говорю это серьёзно.

— Хорошо. Как хочешь. Если тебе что-нибудь понадобится и ты решишь, что я не убийца, я буду там. – Он указывает на дом и снова выпрямляется во весь рост. Я смотрю, как он пересекает свой длинный двор, и его тень исчезает в доме.

После того, как он закрывает входную дверь, вздыхаю с облегчением и откидываюсь на спинку сиденья, стараясь не думать о дыме, который всё ещё валит из двигателя моей машины, о том, как чертовски жарко здесь, о том, что я голодна, о том, что мне очень нужно в туалет, о том, как разочаруется во мне Сьюзан, когда поймёт, что я не приду на интервью утром.

Я не в порядке. Всё определённо не в порядке.

Ной

Она всё ещё там. Прошло двадцать минут, а она даже не приоткрыла дверь. И да, я с ужасом наблюдаю за ней из своего окна, ведя себя как психопат, которым она меня считает. К слову, я не психопат, хотя не уверен, что моё мнение имеет значение в этой ситуации. Однако я немного беспокоюсь, что она умрёт сегодня вечером. На улице 30 градусов, а она не проветривает машину. Эта женщина там задохнётся.

Как бы то ни было, это не моя проблема.

Я закрываю жалюзи и отхожу от окна.

А потом возвращаюсь и снова их открываю.

Чёрт возьми, выходи из машины, женщина.

Я смотрю на часы. 23:30. Я молюсь всем, кто меня слышит, чтобы Мэйбл не слишком разозлилась на меня, когда я позвоню и разбужу её. Набрав номер, жду шесть гудков, прежде чем она отвечает своим хриплым голосом, который звучит так, будто она курила сорок лет, но недавно бросила.

— Кто это?

— Мэйбл, это Ной.

Она слегка ворчит.

— Что тебе нужно, сынок? Я уже задремала в своем кресле, а ты знаешь, что у меня бессонница, так что лучше бы все было хорошо.

Я улыбаюсь.

— Поверь мне, Мэйбл, я бы не стал нарушать твой прекрасный сон, если бы не крайняя необходимость.

Она ведет себя жестко, но ее сердце трепетно ко мне. Мэйбл и моя бабушка были лучшими подругами, больше похожими на сестер. И поскольку именно моя бабушка вырастила меня и моих сестер, Мэйбл тоже всегда относилась к нам как к членам семьи. Видит Бог, мы ведём себя как родственники.

Мы выглядим по-разному, Мэйбл – чернокожая, а я белый, но мы оба одинаково не любим, когда люди лезут в наши дела. (И всё же она всегда более чем рада залезть в мои.)

— Что-то срочное? Ной, не тяни. Твой дом горит, сынок?

Она называет меня «сынком» с тех пор, как я был в подгузниках, и продолжает это делать, несмотря на то, что мне тридцать два года. Я не против. Это успокаивает.

— Нет, мэм. Мне нужно, чтобы ты поговорила за меня с женщиной.

Она недоверчиво кашляет.

— С женщиной? Дорогой, я рада, что ты снова ищешь, но то, что ты одинок посреди ночи, не значит, что у меня есть список дам на быстром наборе, готовых…

— Нет, – твердо говорю, прежде чем она продолжает фразу, которую, я уверен, я бы никогда не хотел услышать из ее уст. — Эта женщина у меня во дворе.

Я слышу скрип стула и представляю, как Мэйбл захлопывает свое кресло «EZ Boy» и садится прямо.

— Ной, скажи мне сейчас, ты пьян? Ничего страшного, если ты пьян, я не из тех, кто осуждает, ты это знаешь. Я возносила многие из своих лучших молитв к Господу после ночи, проведённой с «Джеком Дэниэлсом», но мне нужно, чтобы ты позвонил Джеймсу или одной из своих сестёр, когда будешь пьян, а не…

Она будет говорить и говорить, если я её не остановлю.

— Мэйбл, у меня во дворе сломалась машина, и двигатель дымится, но она боится выйти, потому что думает, что я причиню ей вред. Мне нужно, чтобы ты выступила в качестве моего поручителя, чтобы она убралась оттуда.

Я бы позвонил одной из своих сестёр, но они бы точно сказали что-нибудь нелицеприятное о том, как давно я с кем-то спал, а потом спросили бы у женщины, в каких она отношениях. Я точно не буду им звонить. Мне точно всё равно, в каких отношениях эта женщина.

— О, малыш, почему ты сразу не сказал! Выходи и дай мне поговорить с бедной девочкой! – В голосе Мэйбл я слышу нотки волнения, которые я не ценю и не хочу поощрять. В последнее время весь город поддерживает меня, предлагая попробовать еще раз сходить на свидание, но мне это неинтересно. Я бы хотел, чтобы они оставили меня в покое и позволили жить спокойно, но это не в их стиле. И теперь, когда я думаю об этом, не уверен, что Мэйбл не скажет что-нибудь похожее на то, что сказали бы мои сестры.

Я снова выглядываю из-за жалюзи и вижу, как женщина энергично обмахивается рукой. Клянусь, если мне придётся вызвать скорую и провести всю ночь в больнице, не смыкая глаз, с этой странной женщиной, потому что у неё случился тепловой удар, я больше никогда не открою входную дверь. Если ещё одна женщина разрушит мою жизнь, я заколочу все окна и превращусь в отшельника, который будет ругаться на рождественских певцов.

— Не думай ничего такого, Мэйбл. Это не романтическая история. Я просто не хочу, чтобы она умерла там от жары.

— М-м-м. Она красивая?

Я зажмуриваюсь от раздражения, которое нарастает в моей спине.

— Снаружи кромешная тьма. Откуда мне знать?

— О, пожалуйста. Я задала тебе вопрос. Я жду ответа.

Я вздыхаю.

— Да.

Такая чертовски красивая. Я лишь мельком взглянул на неё при свете фонарика, но то, что увидел, заставило меня присмотреться получше. У неё были тёмные волосы, собранные в пучок на макушке, красивая улыбка, густые ресницы и пронзительные голубые глаза. Странно, но мне кажется, что я уже встречал её, хотя никогда раньше не видел эту машину в городе. Должно быть, это был один из тех странных случаев дежавю.

— Ну что ж, – говорит она с довольным вздохом. — Отведи меня к нашей прекрасной красавице.

— Мэйбл... – говорю я предупреждающим тоном, открывая входную дверь, выхожу на улицу. Летняя жара тут же угрожает задушить меня, и я удивляюсь, как эта женщина продержалась так долго в своей машине с поднятыми стеклами и без кондиционера.

— О, тише! Не каждый день к тебе на колени падает женщина, так что прикуси язык и отдай телефон.

Вот что я получаю за то, что большую часть жизни прожил в Риме, штат Кентукки. Мои соседи до сих пор относятся ко мне как к мальчишке, который бегал по городу в нижнем белье Супермена.

Оставив входную дверь приоткрытой, чтобы не задеть телефонный провод, я иду через двор к маленькой белой машине. Здесь слишком темно, чтобы разглядеть её черты, не посветив на неё фонариком, но я вижу, как она поворачивает ко мне голову. А потом тут же откидывается на спинку сиденья. Она пытается обмануть меня, чтобы я поверил, что её там нет. Я отказываюсь улыбаться, глядя на эту нелепость.