Бессмертная тьма - Гирма Тигест - Страница 5

Оспаривание завещания

Если смертный наследник дома семьи желает вступить в права наследства, он обязан получить образование в университете Укслей по специальности «Сосуществование вампиров и смертных».

Если смертный наследник еще не окончил университет, но желает это сделать, на время обучения на курсе дранактии ему следует поселиться в доме своей семьи.

Последнюю строку декан Фэрис выделила. Вот она, лазейка: поселись в доме, нарушь уединение вампира. Кидан придется с ним жить.

Рот ей наполнила едкая кислота.

Девушка поднялась и слегка раздвинула шторы, глядя на репортера и его камеру, в данный момент отвлеченных перекуром. По привычке ее взгляд скользнул к постамату.

Там кто-то был. Кто-то открывал ячейку. Кто-то доставал письмо. Кидан мигом вскинулась:

– Эй!

Едва возглас сорвался с ее губ, девушка вылетела за дверь и понеслась по лестнице, перескакивая по три ступени сразу. Когда она выбежала на улицу, неизвестный уже исчез.

– Мать твою! – Ее возглас испугал старуху и привлек внимание репортера.

Репортер побежал за Кидан, а она поспешила через дорогу к ячейке. Девушка сняла ключ с шеи и неловко ее открыла.

Репортер, тощий тип с несвежим дыханием, заснял ее на камеру. Первым порывом девушки было засунуть камеру ему в горло, но, как ни странно, она сдержалась.

– Кидан, соседям известно о случившемся. Ты давно это планировала?

Девушка не ответила. Потому что впервые за все годы в ячейке что-то лежало – переплетенная книга. Дрожащими пальцами она сунула тяжелый том под мышку, заперла ячейку и перебежала через дорогу обратно к дому. Репортер шел за ней по пятам. Кидан уже собралась захлопнуть дверь, когда он выкрикнул:

– Что ты чувствовала, убивая близкого тебе человека?

Кидан оторвала взгляд от земли и посмотрела прямо в камеру. На миг она стала четырнадцатилетней Джун, прячущейся в ванной Мамы Аноэт, страстно желающей рассказать миру о том, что ее пугает.

«Зло, – мысленно ответила Кидан репортеру. Именно это она чувствовала. – Все зло должно умереть».

Декан обещала не связываться с тобой, но, если со мной что-то случится, она нарушит обещание. Я слишком хорошо ее знаю. Я попросила надежного человека из Укслея оставить это в твоей ячейке. Он должен оказать мне последнюю услугу. Если уж ты полезешь в пасть льва, то должна быть готова.

Мне бы очень хотелось, чтобы ты сбежала, но, судя по твоим настойчивым письмам, ты выросла упрямой. Надеюсь, это как-то тебя защитит.

Так что слушай внимательно, Кидан, и не отвлекайся. Началось все задолго до меня, нашу семью всегда что-то преследовало. Оно забрало твоих бабушку и деда, твоих родителей и теперь твою сестру. Университет Укслей ополчился на Дом Адане.

В этой книге я собрала все, что смогла про другие Дома, а также особые сведения, которые ты обязательно должна узнать. Где-то среди всего этого ты отыщешь Джун. Если ты читаешь мое письмо, значит, я так и не смогла ее найти. Надеюсь, это укажет тебе путь: используй мои глаза как свои, мое знание как свое и найди правду.

Если решишь сбежать, выпей фальшивый яд, который приложен к этой книге. Тебе он вреда не принесет. Действие яда почувствует твой вампир, потому что изменится твой запах. Укслей подумает, что ты на грани смерти. Умирающая наследница свободна и ценности не представляет. Используй яд, чтобы стать свободной.

Доверяй только себе.

Любящая тебя тетя Силия.

Кидан медленно оделась, расправив ворот водолазки. Ей нравилось прятать под одеждой как можно больше тела, особенно шею. Она всегда надевала шарф или галстук как дополнительный слой защиты, к которому привыкла. Длинные брейды Кидан разложила по плечам. У основания они начали распускаться, выбившиеся пряди путались, а от недостатка солнца ее темно-коричневая кожа приобрела холодный желтоватый оттенок. Губы были мрачно поджаты. Взяв немного крема для стайлинга волос, она сделала прическу опрятнее.

Кидан прочла первые несколько страниц книги тети Силии, потом швырнула ее в стену. Никаких ответов там не оказалось – только появились новые вопросы.

Тетя Силия определила Кидан и Джун в место, оказавшееся недостаточно безопасным, а теперь не смогла найти Джун.

Все женщины, клявшиеся защищать Кидан, бросили ее.

Девушка машинально коснулась браслета с бабочкой. Если присмотреться, на крылышках до сих пор виднелись прожилки высохшей крови. Принадлежавшая владелице браслета, она стала жуткой рубиновой отделкой на серебристом металле.

«Бабочки, – в ушах Кидан зазвучал голос владелицы, – они напоминают, что мы постоянно меняемся».

В браслете была спрятана маленькая голубая таблетка. Стоило проглотить ее, и прощай этот мир.

Когда погибли родители, Кидан была слишком маленькой, чтобы что-то помнить, зато потом возникло навязчивое чувство. Каждую секунду жизни ей казалось, что она находится в комнате, непроглядную тьму которой нарушает лишь пугающее теплое дыхание, щекочущее ей затылок. Непонятное нечто дышало и дышало, доводя сердце Кидан до болезненной исступленности. Оно никогда не атаковало – только смотрело. Ждало.

Мама Аноэт побеждала чудовище нежными руками – распутывала жесткие волосы Кидан, готовила на ужин пряную курицу, одевала в платья для воскресной службы. Безопасность. Она источала безопасность. Это слово казалось непривычнее, чем мох, растущий на коже.

Год назад, в ночь на совершеннолетие сестер, все разлетелось в клочья. Кидан зажмурилась, чтобы вытеснить то воспоминание, но ничего не вышло. Произошедшее четко отпечаталось в душе Кидан, в самом ее существе.

Джун тяжело опустилась на землю в саду, ее губы ярко покраснели от крови. Кидан сражалась с запертой дверью гостиной, яростно колотила в нее, пока тень мужчины не сгребла ее сестру в охапку и не растворилась в ночи.

Кидан много раз говорила об этом полиции – без упоминания вампиров. Она всему гребаному миру об этом рассказывала. Но из комнаты Джун забрали ее вещи. Стерли все следы ее существования. Джун объявили беглянкой. Совершеннолетней, добровольной беглянкой.

Кидан пытала и убила, чтобы услышать имя того призрачного вампира. А он все это время ждал ее в семейном Доме Адане? В ту ночь он выпил Джун досуха, тянул ее кровь, пока она не умерла? Или же он держит ее в плену? Перед глазами у Кидан закружилось, и, не успев опомниться, она вытащила телефон и набрала номер, указанный в шапке письма о зачислении.

Декан Фэрис ответила мгновенно.

– Это Кидан, – выпалила девушка, не давая себе шанс передумать. – Я буду учиться в Укслее.

– Отличная новость!

– При одном условии, – медленно проговорила Кидан, стараясь дышать ровно. – На суде мне понадобятся ваши лучшие адвокаты. Он через восемь месяцев.

Повисла долгая пауза. Кидан требовалось время, чтобы найти Джун.

– Почему я должна на это соглашаться?

– Потому что вы не больше моего хотите, чтобы Сузеньос Сагад унаследовал Дом Адане.

Декан ответила не сразу. Сердце Джун бешено колотилось.

– Отлично. Я пришлю своего надежного помощника, он привезет тебя сюда. – Декан замялась. – Но предупреждаю тебя, Кидан Адане. Наследство в Укслее просто так не получают. За него нужно бороться. Ты готова к этому?

– Готова.

Спина Кидан покрылась гусиной кожей.

Отсоединившись, она сидела в гнетущей тишине, рисуя свои треугольники и квадраты.

Укслей. Она отправляется прямо к ним логово. Чтобы поселиться рядом с ним. Чтобы убить его.

Лунный свет, лившийся в окно, удлинил тень Кидан, превратив ее в пугающую эфемерную фигуру, мало отличающуюся от той, что забрала Джун.

«Ты не такая, как они».

Она чудовище уникальное. У Кидан сердце разрывалось при мысли, что после того, как она найдет Джун и спрячет в надежном месте, сестра снова ее бросит. Джун не захочет с ней разговаривать и тем более касаться ее, когда узнает, что Кидан – убийца. Даже если убила Кидан ради Джун – тем более, потому что Кидан убила ради нее. Джун не сможет ее простить, а Кидан не сможет с этим жить. Девушка содрогнулась и покрутила в руке голубую таблетку. Единственным вариантом было загнать зло внутрь себя и запереть его там, чтобы после ее неизбежного ухода мир стал чуть чище.