Воронцов. Перезагрузка. Книга 5 (СИ) - Тарасов Ник - Страница 31

Когда Машка наконец успокоилась и дрожь в её руках утихла, я бережно помог ей приподняться с земли, придерживая под локоть. Она всё ещё всхлипывала, но уже тише, и я видел, как постепенно к ней возвращается самообладание. Лицо её было заплаканным, волосы растрепались, но главное — она больше не металась в панике.

— Всё хорошо, всё позади, — шептал я ей, поглаживая по спине. — Идём домой.

Мы медленно пошли в сторону деревни. Мужики ушли чуть раньше, видя, что я успокаиваю жену и со мной всё в порядке.

— Идите, идите, — махнул я им рукой. — Всё хорошо. Потом поговорим.

Они нехотя разошлись по своим делам, но я видел, как они то и дело поглядывают в нашу сторону, готовые в любой момент подойти, чтоб выведать подробности загадочной встречи.

Зайдя к себе во двор, я, дабы избежать немедленных расспросов от Захара да Фомы, громко и нарочито весело спросил Анфису:

— А обед у нас сегодня будет? Что-то проголодался после прогулки!

Анфиса, аж руками взмахнула от неожиданности:

— Егор Андреевич! Да конечно же будет! А где накрывать прикажете? В горнице?

— Да вот под яблоней и накрывай, — ответил я. — А то душно как-то в доме. На воздухе лучше.

Анфиса, привычная к нашим причудам, только кивнула и засуетилась. Не прошло и пяти минут, как стол под яблоней был застелен, расставлены тарелки, разложены ложки. Анфиса принесла горшок с щами, миску жареной картошки, хлеб, солёные огурцы и кувшин с квасом. Всё как полагается — обычный крестьянский обед, но сытный и вкусный.

Я специально не торопился садиться за стол, делая вид, что наслаждаюсь прекрасным теплым днём. На самом деле я видел, как метрах в десяти за забором переминаются с ноги на ногу Захар, Фома, да Петька со Степаном. Они старались делать вид, что случайно оказались поблизости — то в землю палкой тыкали, то между собой о чём-то шушукались. Но взгляды их то и дело обращались к нашему столу, и было ясно как божий день, что они сгорают от любопытства.

Я не выдержал этого немого морального прессинга и, вздохнув, махнул им рукой:

— Заходите, чего уж там. Места всем хватит.

Им два раза говорить не нужно было. Захар первым протиснулся в калитку, за ним Фома, потом Петька и Степан. Чуть ли не бегом оказались они рядом со столом, стараясь выглядеть непринуждённо, но глаза у всех горели нетерпеливым ожиданием.

— Ну что, отобедаем, — сказал я, присаживаясь на скамейку.

Машка села рядом со мной, всё ещё бледная, но уже взявшая себя в руки. Мужики расселись по другую сторону стола, стараясь не смотреть на нас слишком пристально.

Они ничего не стали спрашивать сразу — видели, что время ещё не настало. И мы принялись кушать. Анфиса, заметив прибавившихся едоков, быстро принесла ещё тарелок и ложек, подлила щей, добавила хлеба. Ели мы молча, только изредка переглядывались. Щи были отменные, с мясом и кислой капустой, картошка рассыпчатая, хлеб свежий. После всех утренних волнений еда пришлась кстати.

А когда все доели и Анфиса убрала со стола, оставив только кувшин с квасом и несколько кружек, Захар с Фомой пристально уставились на меня. Глаза у них были серьёзные, выжидающие. Петька же со Степаном, наоборот, отводили взгляд, но тоже было видно, что хотят узнать, кто это был за человек и что он хотел.

Я понимал, что молчать уже хватит — народ волновался и слухи могут пойти самые невероятные. Но и рассказывать всю правду тоже было нельзя. Понятное дело, что-то, откуда я родом, и основную цель визита Ивана Дмитриевича им знать не нужно и не полезно. Поэтому я решил ограничиться частью правды — той, которая их непосредственно касалась.

— Покупка оружия не осталась без внимания у власть имущих, — сказал я, отпивая квас и внимательно наблюдая за их реакцией.

— Да как же так⁈ — возмутился Захар, подаваясь вперёд. — Мы же всё по-тихому сделали!

— И нигде лишнего внимания не привлекли! — подхватил Фома, стуча кулаком по столу. — Никому ни слова не сказали, дорогой окольной ехали, в Туле с торговцами как с чужими разговаривали!

Петька и Степан кивали, соглашаясь. Лица у всех четверых были встревоженные — понятно, что мысль о том, что их заметили власти, их пугала.

— Это вам так кажется, — ответил я, стараясь говорить спокойно и убедительно. — Видите — с самой Тулы приехал человек губернатора и сделал мне замечание. Не строгое, но всё же.

— И что теперь будет? — спросил Захар, нервно комкая в руках шапку. — Нас под суд отдадут? В тюрьму посадят?

— Всё хорошо будет, — успокоил я их. — Просто в следующий раз, когда поедете за оружием, прямиком к нему нужно будет обращаться. Да и не вам ехать, а мне, — добавил я. — Со мной он уже переговорил, мы договорились. И тогда всё будет хорошо, без лишних вопросов и подозрений.

Мужики переглянулись, явно облегчённо вздохнули. Видно было, что такой поворот их устраивает — главное, что никого арестовывать не собираются.

— А что же вы так долго разговаривали? — не унимался Захар. — Мы уже переживать начали. Я несколько раз порывался в лес пойти, посмотреть, что там делается. Но видел, что охрана этого мужика спокойна, никаких признаков беспокойства не проявляет.

— А то, что он без боя не мог бы с вами справиться, никто не сомневался, — добавил Фома.

— Ну я же сказал вам ждать — вы так и сделали, молодцы, — похвалил я их. — Дисциплина — это хорошо. Показали, что на вас можно положиться. Всё же хорошо решилось, — продолжал я, — вот и не забивайте дурными мыслями голову. Дело житейское — власти всегда следят за торговлей оружием. Это их работа такая. А то вон, — я махнул рукой в сторону светёлки, где уже у окна сидела Машка и молча смотрела на нас. — Она себя до истерики довела, а ей сейчас это ой как не надо.

Все посмотрели на Машку, и на лицах их отразилось понимание.

— Да уж, Марье Фоминичне сейчас покой нужен, — согласился Захар, понизив голос. — А мы тут её напугали своими страхами.

— Егор Андреевич правильно говорит, — поддержал Фома. — Нечего зря переживать. Власти про нас знать хотят — значит, мы люди не последние. Это даже хорошо в каком-то смысле, тем более, что хорошо всё у вас решилось.

Петька и Степан молча кивали. Настроение у всех заметно улучшилось — страх сменился любопытством и даже некоторой гордостью от того, что их заметили в губернии.

— А этот человек — он ещё приедет? — спросил Захар.

— Не знаю, — честно ответил я. — Если понадобится — приедет. Но я думаю, что пока нет. Всё что нужно было, мы обсудили.

— И охрана у него была знатная, — заметил Петька, первый раз за весь разговор подавший голос. — Видно, что служивые. И лошади хорошие.

— Губернаторские люди, — кивнул я. — Им положено хорошо выглядеть и быть готовыми к любым неприятностям.

Разговор постепенно перешёл на другие темы, но я видел, что мысли мужиков всё ещё заняты недавним происшествием. Время от времени они бросали взгляды на лес, словно ожидая, что таинственный гость может вернуться.

Вскоре мужики засобирались по домам. Прощались они как-то особенно уважительно, словно я в их глазах поднялся на ступеньку выше. Видимо, тот факт, что со мной лично разговаривали губернаторские люди, произвёл на них впечатление.

— Ну что, — сказал я Машке, когда мы остались одни. — Пережили мы эту историю. Теперь можно спокойно жить дальше.

Она кивнула, но я видел, что полностью успокоилась она ещё не совсем. Женская интуиция подсказывала ей, что не всё так просто, как я рассказал. Но расспрашивать не стала — доверяла мне и знала, что если нужно будет, я сам всё расскажу.

Анфиса убрала со стола, мы с Машкой поднялись в светёлку. День выдался тяжёлый, но главное — обошлось без серьёзных неприятностей. Пока что всё шло по плану, хотя появление Ивана Дмитриевича заставило меня серьёзно задуматься о будущем.

Но думай, не думай, а после обеда, когда солнце уже порядком припекало и в доме стало душновато, я все же подозвал к себе Анфису. Та как раз прибирала в горнице.

— Анфиса, — сказал я, поднявшись с лавки, где сидел в раздумьях, — ступай к Степану, попроси у него пару ведер яблок. Да смотри, чтоб спелые были, румяные. И помой их хорошенько, а потом нарежь на кусочки, убрав все косточки до единой.