Имперский вор. Том 3 - Ра Дмитрий - Страница 6

Ничего не знаю об этой организации, но ясно, что не просто полицейский участок. Что-то посерьёзнее.

У турникета меня цепко оглядывает молодой сержант.

– Что вы хотели?

Развожу руками:

– Возвращаюсь в изолятор временного содержания, откуда был похищен неизвестным мне методом. Сообщите, пожалуйста, о моём визите капитану Баканову. Он обрадуется.

Сержант лупает глазами и явно хочет послать меня подальше с такими дурацкими шуточками. Но сразу же осознаёт, что так не шутят. Особенно назвав фамилию… видимо, следователя.

– Ждите, – говорит он.

И спустя минут пять Баканов вылетает к турникету и пучит глаза:

– Каменский! – Он осекается, будто проглатывает ругательство. – Пропустить, – кивает сержанту. И мрачно говорит мне: – Прошу!

Странно. А где быки, которые просто обязаны скрутить сбежавшего из ИВС арестанта?

Камеры здесь расположены на цокольном этаже. Но Баканов молча поднимается на второй – а на повороте лестницы останавливается и протягивает мне…

…мой смартфон.

Не понял. За время моего отсутствия с меня успели снять обвинения?

– Возьмите, князь, – говорит Баканов. В глаза не смотрит.

Он заводит меня в кабинет, аналогичный тем, которые Никита Каменский видел в многочисленных сериалах. Кивает на кожаный диван:

– Присядьте. Придётся немного подождать.

И кому-то звонит. Сухо докладывает:

– Следователь Баканов. Да, новости. Князь Каменский вернулся в отдел. Нет. Сам вернулся. Да, жду.

И мы ждём. Пользуясь неожиданным свободным временем, я включаю смартфон и быстро гуглю название этого заведения.

Отлично… Подразделение Тайной канцелярии для расследования особо важных преступлений. И что же мне собирались вменить?

– Вы мне так и не сообщили, господин капитан, в чём именно меня обвиняют. Думаю, сейчас самое время.

Баканов смотрит на меня едва ли не как на монстра из разлома. Но хмуро отвечает:

– Ограбление. Похищение бесценного артефакта, принадлежащего британской королевской семье.

Круто. Видимо, про него и говорил явившийся вчера сюда, ко мне «на свиданку», Горчаков-старший. Впрочем, его-то понять как раз можно: он сказал, что этот артефакт поможет его сыну Максу восстановиться. Другой вопрос – при чём тут, мать вашу, британская королевская семья? А главное, при чём тут я?

– И откуда же я его украл?

– Из сейфа графа Горчакова, а то вы не знаете, – хмыкает Баканов. – И оставили там сумку со своими отпечатками. Которую и предъявил его сиятельство, когда писал на вас заявление, князь. Поскольку обыск вашей комнаты в башне Императорского училища ничего не дал, естественно предположить, что артефакт уже далеко…

– А что же вы в лагере обыск не провели?

– Отчего же, – хмыкает Баканов. – Провели сразу после вашего задержания. Но предсказуемо ничего не нашли и там. Было бы наивно предполагать, что вы таскаете с собой такую вещь.

Он вдруг наклоняется над своим столом и, глядя на меня в упор, сообщает:

– Вы, князь, государственный преступник. И я не я буду, если не докажу, что это так! Просто честное предупреждение.

– У вас ко мне личные счёты, капитан? – осведомляюсь с интересом.

– Пока нет, – вздыхает он. – Но вот-вот появятся.

– Любопытно, – киваю я. – В таком случае не изволите сказать, кого это мы ждём? В таких, – обвожу взмахом кабинет, – приличных для «государственного преступника» условиях?

Баканов всё же не выдерживает и матерится.

А потом раздаётся негромкий стук в дверь.

Вошедший мужчина вежливо здоровается со мной, проходит к столу и усаживается, не дожидаясь приглашения. Ему около пятидесяти, он абсолютно лыс, очкаст и грузен. И однозначно чувствует себя как дома.

– Н-ну-с, господин капитан? Я вижу, что мой подзащитный поступил как законопослушный гражданин империи, вернувшись сюда. А значит, ваше положение становится даже хуже, чем ожидалось, не так ли? Князь Каменский не совершал побега из изолятора, в чём вы так яростно меня пытались меня убедить.

Баканов багровеет.

– Перепрятывал похищенное, возможно, – хмуро говорит он.

– Возможно, возможно, – весело говорит лысый…

…адвокат?

Тут же получаю подтверждение:

– Простите, князь, я не представился! – Лысый поворачивается ко мне и склоняет голову в коротком поклоне. – Юрий Владимирович Урусов. Ваш адвокат.

Имя мне смутно знакомо.

– Прошу вас, князь, потерпеть этот беспредел ещё совсем недолгое время, – говорит Урусов и снова обращается к Баканову: – Итак, господин капитан. Должен ли я ещё раз перечислить вам процессуальные нарушения, которые вы допустили во время ареста князя Каменского?

– Нет! – с ненавистью отвечает Баканов. – А вот я вынужден вам повторить, что это грабитель, ордер на арест которого подписан главой Тайной канцелярии.

– Ну что вы, это лишнее. Однако арест – ещё не суд, вина князя не доказана, а вот процессуальные нарушения налицо. Ведь даже протокол задержания составлен с нарушениями. Это не протокол, простите, а безграмотная отписка, которая не сделала бы чести даже первокурснику юридического факультета. И, пожалуй, я всё же повторюсь…

Адвокат вытаскивает из пухлого портфеля какие-то бумаги, а Баканов становится окончательно похожим на разъярённого быка, который упёрся рогами в стенку.

– Не стоит, – цедит он.

– Нет-нет, господин капитан! Ведь мы с вами должны прийти хоть к какому-то взаимопониманию, – протестует Урусов. – Вот, например… Не зафиксировано, при каких обстоятельствах происходил арест, это раз… Так…

Он лупит Баканова кучей юридических формулировок, и я слушаю это с удовольствием. Но…

…кажется, меня не забирают отсюда, а всего лишь указывают на нарушения, допущенные следаком. Ордер на арест подписан самим Львовым, главой Тайной канцелярии. Я остаюсь обвиняемым – и не абы в чём.

– …Уже не упоминаю об условиях, в которых пребывал тут князь!

– Роскошные апартаменты обвиняемым не положены, – парирует Баканов.

– Подозреваемым, – поправляет адвокат.

– Побег из камеры…

Урусов поворачивается ко мне:

– Князь, будьте добры пояснить, что случилось с вами в камере? Насколько я понимаю, о факте побега и речи не может идти.

– Совершенно верно, – подтверждаю я. – Трое подсаженных ко мне уголовников вели себя очень невежливо.

– Во-от! – с удовлетворением вставляет Урусов. – Это уже ни в какие рамки не вписывается.

– Да он их всех троих поломал! – не выдерживает Баканов.

Развожу руками:

– Был вынужден защищаться.

– И вы ещё ответите за нападение на задержанного, – обещает Баканову адвокат. – Вы за мно-о-огое ответите, господин капитан…

– А в итоге в меня швырнули порталом.

На секунду брови Урусова взлетают почти на лоб.

– Ну это уже совсем никуда не годится, – комментирует он. – Экий вы затейник, господин капитан!

– И я очутился в подмосковном лесу, – заканчиваю я.

– Чушь собачья! – взрывается Баканов.

– Тем не менее из камеры князь Каменский исчез, не так ли? – замечает Урусов. – А судя по протоколу обыска, никакого портала у князя с собой не было. А если и был, то в протоколе он не отмечен. Полагаю, нам с князем пора. Петицию о вашем служебном несоответствии, господин капитан, я уже составил, но ещё не отправил, и это славно. Внесу новые пункты. Оформляйте князю Каменскому подписку о невыезде, и закончим на сегодня.

– Если он подастся в бега, отвечать за это будете вы!

– Несомненно, – кивает Урусов. – Ну? Шевелитесь уже! Вы за это получаете зарплату. Пока что.

Полчаса спустя мы с Урусовым выходим из здания Экспертного следственного отдела.

Дойдя до своей машины – шикарного «Русича», кстати, – он останавливается и негромко говорит:

– Надеюсь, князь, вы поняли, что покидать столицу и её окрестности вам нельзя.

Киваю.

– На самом деле то, что произошло с вами в камере, недоказуемо… Однако портал в протоколе действительно не обозначен… Вас обыскивали?