Тетушка против (СИ) - Алатова Тата - Страница 5

Рауль засмеялся и поцеловал ее руку. Через месяц все только начнется.

***

Он вернулся в кабинет уже затемно, после безвкусного ужина, который им подал хромой Жан. По призванию тот был садовником, но теперь ему приходилось выполнять работу, к которой его душа вовсе не стремилась. Как только Рауль заполучит в свои руки капиталы Жозефины, то всенепременно как следует наградит и Жана, и его Мюзетту.

Кабинет сиял чистотой, из вымытых окон внутрь заглядывали звезды. Кристаллы светили приглушенно, их пора было отправлять на зарядку.

Рауль поморщился, не желая думать о новых расходах, и прошел в спальню. Тетушка Маргарет как раз расправляла складки на еще влажных портьерах и оглянулась, заслышав его шаги.

— А, ваша светлость, — сказала она спокойно, — надеюсь, старина Жан справился с ужином? Мы с Мюзеттой были слишком заняты, чтобы помочь ему на кухне. Такому замку требуется прорва прислуги.

Она словно год здесь провела, а не несколько часов.

— Вероятно, мы выживем, — коротко ответил Рауль, растерянный тем, как буднично тетушка его невесты хлопотала в его спальне.

На беду, у него было слишком бурное воображение, и в ее неторопливых, скупых движениях померещилось нечто смущающее. Он представил себе, как отреагировала бы Жозефина, узнав, кто перестилает его постель в эту минуту, и неожиданно вышел из себя.

— Да оставьте вы, — потребовал почти злобно. — Кажется, вы тут не горничной устроились.

— А хоть бы и горничной, — ответила она невозмутимо, скомкала грязные простыни и взмахнула чистыми. — Влажные… Сырость здесь такая, что того и гляди ревматизм подхватишь. Надобно кристалл тепла в постель сунуть, где вы их храните?

— Откуда мне знать? Спросите внизу.

Она одарила его холодным взглядом, выражающим презрение к чужой несдержанности, подхватила белье и вышла из комнаты. Воспользовавшись ее отсутствием, Рауль неумело заправил постель и вдруг расхохотался, переворошил все заново, схватил гитару и упал в кресло.

Служанка! Всего лишь служанка!

Боже, да как она потом его встретит? Пожалуй, ей хватит хладнокровия сделать вид, что такое в порядке вещей — прокрасться в чужой замок под чужой личиной.

Тетушка Маргарет вернулась быстро, неся в руках коробку с кристаллами. Молча, чтобы не мешать меланхоличной мелодии, взялась за дело, быстро расправилась с простынями, сунула меж ними потеплевший минерал и, коротко присев, отправилась было прочь.

— Подождите, — позвал Рауль, когда она была уже почти у дверей. Струны взвизгнули от резкого движения его пальцев, и гитара обиженно примолкла. — Милая Пруденс, — заговорил он, поддавшись глупому ребячеству, — как и всякого влюбленного, меня терзает бессонница. Не могли бы вы почитать мне что-нибудь на ночь?

— Конечно, — ответила она без заминки. Исчезла в кабинете и тут же появилась вновь, уселась возле источника света и раскрыла книгу на коленях. — Всем известно, что магнит имеет особое свойство притягивать железо и стоит только к нему поднести алмаз, как это свойство у него исчезает; также амбра и балатиус, натертые и нагретые, поднимают солому; камень асбестус, будучи зажжен, никогда не гаснет или только с трудом. Карбункул (темно-красный рубин) светится в темноте… — начала она монотонно.

— Да вы шутите, — изумился Рауль. — Что это такое?

— Трактат об оккультных свойствах вещей. Азритес усиливает плод женщины или растения. Яшма останавливает кровь…

— Но позвольте, я точно помню, что в фамильной библиотеке была неплохая коллекция сонетов.

— Сонеты вам, мой господин, противопоказаны, — отрезала она категорически. — От этих стихов одна докука, а уж влюбленным — и вовсе вред.

Тут в нем проснулось любопытство, и Рауль попросил:

— Оставьте вы эти азритесы, лучше расскажите о себе. Есть ли у вас муж, дети?

— Бог миловал, — коротко ответила она.

О, если бы и к нему судьба была также щедра! Так ведь нет, сколько Рауль ни искал счастья за карточными столами и на скачках, но только проигрывал.

— Ступайте, — поскучнев, разрешил Рауль, и его пальцы снова легли на струны. Этой ночью никто не помешает ему предаться тоске.

В первую ночь в чужом замке Маргарет спала крепко и безмятежно. Ее редко беспокоили сомнения или волнения, а приняв какое-либо решение, она следовала ему методично и без суетливости.

Комната, которая ей досталась, прежде принадлежала экономке богатого замка. Здесь было слишком просторно, чтобы сохранить тепло, и накопилось слишком много барахла, чтобы быстро избавиться от пыли. Маргарет небрежно осмотрела помпезные статуэтки и открыла крышки нескольких сундуков, задаваясь вопросом, куда так спешила прежняя обитательница, раз не взяла с собой вещи. После она чего закуталась в шерстяную шаль и забралась в кровать, велев себе не слишком-то беспокоиться о чужих делах.

Пробудившись ранним утром бодрой и полной сил, Маргарет привела себя в порядок и прошла на кухню, где Мюзетта уже ставила тесто, а Жан, ворча и кряхтя, чистил серебро. Разумеется, оба делали свою работу чересчур небрежно, о чем были немедленно уведомлены. Маргарет была не из тех, кто склонен осуждать других, но как прикажете оставить без внимания столь вызывающую леность?

— Плавнее, Мюзетта, плавнее, — командовала она, внимательно наблюдая за тем, как служанка вымешивает тесто. В это время на кухне в доме Бернаров повар Шарль наверняка взбивал сливки, а в другом доме виконтесса Леклер, должно быть, уже надела шляпку. Вот-вот она сядет в экипаж и проедет несколько кварталов, чтобы заглянуть на завтрак к своей приятельнице Маргарет, не застанет ее, останется выпить кофе с Пеппой, почувствует недомогание и приляжет отдохнуть. На недельку-другую. Потому что некоторых легкомысленных племянниц нельзя оставлять без присмотра.

Командуя покладистой Мюзеттой, Маргарет впервые подумала, что из Рауля и Пеппы получилась бы отличная пара. Он с гитарой, а она с нарядами — две полностью бесполезных личности, которых легко будет полностью подчинить своей воле.

Да только Маргарет вовсе не хотелось заботиться о ком-то до конца своих дней. По натуре она была одиночкой, привыкшей отвечать только за себя. После смерти отца, оставившего весьма скромное наследство, ей пришлось зарабатывать на жизнь починкой кружев — кропотливое и тяжелое занятие, от которого болели глаза, ныла спина, сводило руки. Переезд в Арлан к осиротевшей племяннице оказался неплохой передышкой. И все эти годы Маргарет копила каждую монетку, мечтая о собственном винограднике в тихом и живописном местечке. Однако между ней и мечтой все еще оставалось целое состояние. Хотелось надеяться, что, заполучив мужа, а вместе с ним и доступ к своим капиталам, Пеппа озаботится доходом для своей тетушки, иначе жить Маргарет приживалкой до конца своих дней.

Мюзетта уже засунула в печь круглые шарики теста, когда на кухне появилась Жанна, облаченная в темное строгое платье.

— А вы ранняя пташка, Перрайн, — одобрительно произнесла она.

— Пруденс, — педантично поправила ее Маргарет, удивляясь тому, что эта строгая молодая женщина с высокомерными замашками поднялась ни свет ни заря.

— Ах, все равно.

Жанна прошла по просторному помещению, явно рассчитанному на повара с десятком поварят, брезгливо и уныло оглядываясь по сторонам.

— Держу пари, моя мать ни разу в жизни не бывала на кухне, — сказала она с отвращением.

— И очень зря, — заметила Маргарет, — чего только не узнаешь на хорошей кухне!

— Кажется, мне следует дать какие-то распоряжения относительно обеда и ужина.

— Вовсе не обязательно.

— Интересно, сколько людей служит в доме виконтессы Леклер?

— Все меньше и меньше.

— Пруденс, что вам известно о Жозефине Бернар и ее тетушке?

— Весьма достойные люди.

Тут Маргарет взялась за веник и принялась сверлить графиню выжидательным взглядом, безмолвно намекая, что той пора и честь знать. Как прикажете подметать, когда под ногами путаются знатные дамы?