Круассаны… и парочка убийств - Клэр Энн - Страница 12

Думаю про Дома и его вчерашние мокрые и грязные ботинки с шортами. Обхватываю колени и пытаюсь вспомнить, как нужно дышать.

– Вы ранены? – Глаза, темно-карие, полные беспокойства, опускаются на мои раненые ладони.

– Non, non[20]. – Я выпрямляюсь, прижимая ладони к животу.

Он торопливо представляется на французском. Его зовут Жак Лоран, он из Brigade de Recherches de la Gendarmerie des Pyrénées-Orientales[21], и…

Мой французский не так уж и плох – в тех сферах, в которых я разбираюсь и которыми интересуюсь. Это велосипеды, местные достопримечательности, повседневные разговоры ни о чем, милые зверушки, выпечка, еда в целом, погода, детали велосипеда, крупные велогонки и починка крыш (к сожалению). Но полицейские формальности?

Ничего не понимая, я просто молча мотаю головой.

– Мадам? Мисс? – мягко говорит он. – Похоже, вы говорите по-английски, да?

– Да. Oui. – Интересно, что выдало во мне иностранку. Впервые за все свое пребывание здесь я не улыбаюсь слишком широко, что, по словам Би, моментально меня выдает.

Он снова принимается за объяснения – с акцентом, который очень сильно меня удивляет. Британский, словно он только что сошел с двухэтажного автобуса.

– Меня зовут Жак Лоран, я из следственного отдела этого департамента. Я ехал по мысу, когда услышал зов о помощи.

– Спасибо, – говорю я.

– Звонок поступил из веломагазина в Сан-Суси, – говорит он. – Это же «ПеДАли»? Вы его хозяйка, мисс Грин?

– Да, я Сэйди Грин.

Я настолько известная? Печально известная? Сэйди Грин, предвестник беды из Сан-Суси?

Потом соображаю, что это, должно быть, Жорди все им рассказал. Он вызвал подмогу, пока я носилась по обрыву, пытаясь дотянуться до Дома. И, наверное, он понял, что мой французский в стрессовой ситуации оставляет желать лучшего.

– Велосипедист смертельно ранен? – спрашивает Лоран.

Появляется лучик надежды. «Смертельно ранен» – это еще не «мертв».

– Мы должны срочно спуститься к нему, – говорю я. – Я не смогла дотянуться, но…

– Медики уже спешат к нему, – говорит Лоран спокойным тоном, режущим кожу, как камни с дороги. – Я здесь, чтобы понять, что произошло. И вы можете мне помочь.

– Но я не знаю! – выпаливаю я, поднимая руки к небу. – Я не знаю, как это случилось.

Я оставила его, вот как. Я оставила его, дала ехать одному.

Он продолжает меня успокаивать, и я рассказываю, что Дом выехал позже остальных и не пришел на обед.

– Наверное, он не туда свернул. – Указываю на потрепанный куст и направляюсь к нему. – Я покажу…

Его рука преграждает мне путь.

– Мадам Грин, s’il vous plait[22], подождите здесь.

Я не против. Не хотелось бы еще раз это увидеть, хотя, конечно, это зрелище я и так никогда не забуду. Запоздало снова подаю голос, чтобы предупредить детектива Лорана об обрыве, море, падении – очевидных вещах.

Он опускает глаза вниз, держа руки на бедрах, его куртку треплет ветер, словно плащ южнофранцузского супергероя.

Опираюсь для поддержки на ржавый столб. Почему там не было ограды? Стукнуться о металл было бы очень больно, но не так больно, как свалиться с обрыва.

Снова обхватываю колени руками. Вдруг замечаю какой-то серебряный блеск. В побитой ветром траве проглядывается провод. Похожий лежит у противоположного столба. Если оба провода натянуть, они, наверное, идеально сойдутся в центре. Как будто один большой провод был разрезан пополам.

Или сломан колесом несущегося вперед велосипеда?

Детектив возвращается, качая головой, и это без слов дает мне понять, что произошло.

– Парамедики добрались до господина. Мне очень жаль, но он скончался.

Тянусь к столбу, промахиваюсь, едва ли не падаю.

Лоран бормочет слова сочувствия и повторяет, что я правда могу им помочь. Как же!

– Расскажите мне об этом господине, – говорит он. – Он был опытным велосипедистом?

– Нет. В моей анкете он отметил, что является опытным велосипедистом, но, мне кажется, ездил он мало. – У меня был один гость, который с начальной школы не садился на велосипед. И все было нормально.

Он поворачивает лицо к ветру.

– Сегодня такой день – ветер, скалы. Это опасная смесь для туриста, неопытного велосипедиста, который видит только отдых и прекрасные пейзажи. Несчастный случай, peut-être?

«Возможно?»

Возможно, нет.

Во-первых, Дом был не беспечным туристом.

А во-вторых…

– Смотрите, – говорю я, указывая на первый провод, затем на второй.

Лоран хмурится несколько долгих секунд. Он изучает куст, следы, траекторию. Затем поворачивается ко мне, и его глаза уже не такие теплые.

– У вас много бед в последнее время, – говорит он. Не спрашивает, утверждает.

Интересно, откуда он знает? Он ведь детектив, который ведет серьезные дела. Мои заявления по поводу вандализма точно не дошли бы до него. Хотя я представляю, как сплетни переходят от соседа к соседу, от владельцев магазинов к случайным незнакомцам, к другим деревням, к границе департамента и через нее. Я киваю.

– Ваш гость – говорите, он ехал один?

Разглядываю свои ботинки. Не могу посмотреть ему в глаза. Что я в них увижу? Осуждение? Жалость? Отвращение?

– Он хотел поработать, – говорю я, с отвращением чувствуя оправдания в своем тоне. – Мы предоставляем карты и устройства-навигаторы. Он сказал… – я замолкаю. – Я должна была быть с ним.

Его тон смягчается.

– Нет-нет, мадам. Не вините себя. Эта дорога была частью вашего маршрута?

– Нет! Мой маршрут ведет к маяку, но мы держались главной дороги. Он не должен был сюда заезжать.

– Это точно, – мрачно говорит Лоран. – А эти провода, которые вы нашли – что вы об этом знаете?

Выдаю лучший французский жест, на который способна – выразительно пожимаю плечами. Жест, полный неведения и ужаса.

Он реагирует так, словно я сказала нечто очень стоящее. Надутые щеки. Чуть подрагивающие губы. Опущенные плечи.

– А вы что думаете? – спрашиваю я. Это ведь он тут профессионал. Мне хочется, чтобы он сказал, что это просто несчастный случай. Всему виной ветер! И только один ветер!

– Думаю, – медленно произносит он, – что мне придется отменить обед с комиссаром.

Отлично, теперь я виновата еще и в том, что французу приходится отменить обед, который звучит весьма серьезно.

– А потом, – продолжает он, – я позвоню techniciens d’investigation criminelle[23], и мы вместе восстановим цепочку событий. Не переживайте, мадам, мы добьемся правды.

Это должно меня успокаивать. Криминалисты берутся за дело! Детектив храбро отказывается от обеда!

Но на меня давят страх и ужас. С моря доносится гул сирены. «Непотопляемая»? Кажется, вижу ее синий корпус между скалами. На палубе туда-сюда снуют маленькие фигурки. Они машут? Они видят меня, видят мигалки?

Начинаю было поднимать руку, но тут понимаю, что приветствуют они, скорее всего, не меня. Моторная лодка, маленькая, черного цвета, мчится к ним по воде на высокой скорости.

Опускаю руку. От жуткого осознания меня начинает подташнивать. Как сказать об этом Джудит и Лэнсу?

Дом оказался здесь из-за меня. Я виновна в его смерти.

День 3, суббота. Отдохнули от обеденного круиза? Давайте продолжим путь – отправимся в один из милейших городков на побережье, Коллиур, где вы успеете пройтись по улицам, полным произведений искусства, перед ужином.

Когда я сказала Дому, что переезжаю во Францию, он рвал и метал. Сказал, что я веду себя как финансово безграмотная. Что я отказываюсь от образования, от карьеры. Что я веду себя как «излишне эмоциональная женщина».