1904 Версия 2.0 Книга вторая (СИ) - Берг Александр Анатольевич - Страница 9

Если с броненосцем воевали расположившиеся на закрытых позициях гаубицы, то вот с крейсерами пришлось бороться полутора десяткам 100 миллиметровых орудий. Расположившись на поворотной платформе в забетонированном капонире и имея двухметровой толщины защитный бетонный вал под срез ствола, орудия оказались довольно неплохо защищены. Это конечно не башенная установка, но два метра бетона защитного вала и 50 миллиметровая броня полубашенного щита хорошо защищали артиллерийские расчеты. Теперь опасность для них представляло только прямое попадание в орудие, причем достаточно большим снарядом, а все разрывы вражеских снарядов за пределами защитного вала не представляли угрозы. Толстая броня щита надёжно защищала расчеты от осколков, и это не считая бетонного вала, причем с обратной стороны бетонный вал был гораздо выше, до самой крыши полубашенного щита, поскольку стрелять в обратную сторону орудие не предназначалось. Позади, в бетонном валу был проход, который защищала Г образная бетонная стена, тем самым не давая возможности осколкам поразить расчеты сзади. Кроме того всё это было замаскировано и пока орудия не открыли огонь, обнаружить их было невозможно. Но даже после этого, кроме вспышек от выстрелов рассмотреть что либо было трудно, так как орудия были гармонично вписаны в окружающий ландшафт и постройки.

Когда начался бой, то бить эти орудия сразу стали фугасными снарядами для пристрелки, так как их было лучше всего увидеть при попаданиях и промахах. Единые вес и балансировка позволяли не меняя прицела легко менять тип применяемого снаряда, а потому пристрелявшись, причём этому не помешал обстрел броненосца гаубицами, поскольку разрывы от тяжёлых 150 миллиметровых снарядов разительно отличались, орудия стали бить по английским крейсерам всеми имеющимися снарядами. В ход кроме фугасных, пошли бронебойные, термитные и напалмовые снаряды. Против толстой корабельной брони, а английские крейсера оказались хорошо забронированы, бронебойные снаряды оказались почти бессильны, зато напалмовые и термитные стали вызывать многочисленные пожары, а фугасные повреждать орудия и выводить из строя артиллерийские расчеты. Ответный огонь с крейсеров так и не смог, не то что подавить береговые орудия, но даже нанести им хоть какой то ущерб. Хотя корабли стояли на месте, но небольшая качка всё равно присутствовала, да и попасть нужно было в достаточно небольшую мишень по сравнению с кораблём, причём точно. Многочисленные попадания английских фугасных снарядов рядом с береговыми орудиями не могли их подавить, так как и взрывная волна от взрывов и осколки не могли преодолеть защитный бруствер и броню орудийного щита.

Очень быстро артиллерийский огонь с английских крейсеров, сначала ослаб, а потом и полностью прекратился, а они сами превратились в плавучие костры, поскольку пылали от носа до кормы и погасить этот огонь экипажи кораблей не могли. Так же, как и командир броненосца, капитаны крейсеров очень скоро отдали приказ сниматься с якорей и немедленно уходить прочь. Такой горячий, в прямом смысле этого слова приём их очень неприятно удивил. Ни кто не ожидал, что они вообще встретят тут хоть какое-то сопротивление, все думали, что английская эскадра сможет спокойно разнести порт Дурбана своими орудиями, а тут такой неприятный сюрприз. Крейсера попытались уйти почти одновременно с броненосцем, с них видели, что Ансон также весь объятый огнём снялся с якорей и тронулся с места, пытаясь выйти из под обстрела, а также как вскоре на броненосце рвануло в кормовой части и он стал теряя ход погружаться в воду, а с него стала спасаться команда прыгая в воду залива. О том, что бы помочь команде броненосца не было и речи, а вскоре огонь добрался и до крюйт-камеры Иммортелита, но в отличии от Ансона, Иммортелит от взрыва просто разломился пополам и почти мгновенно ушёл на дно. Галатея всё же смогла уйти из под обстрела, вся объятая пламенем, она на полном ходу, благо, что все котлы были под парами, маневрируя, что бы сбить прицел, смогла выйти в открытый океан. Пожары продолжались ещё пару часов, но главное, экипажу крейсера удалось нечеловеческими усилиями предотвратить возгорание угольных ям и взрывы крюйт-камер. Крейсер представлял собой очень печальное зрелище, весь угольно чёрный от копоти, с выведенной из строя артиллерией, так как очень сильный огонь хоть и не расплавил, но точно привёл орудийные стволы и механизмы в негодность. На крейсере даже не осталось ни одного катера или шлюпки, а потому о том, что бы помочь экипажам Ансона и Иммортелита не могло идти и речи. Возвращаться назад, в бухту Дурбана что бы подобрать из воды матросов и офицеров с затонувших кораблей, а Ансон к этому моменту тоже пошёл на дно, капитан Галатеи и не думал. Хорошо ещё, что оба угольщика с самого начала не стали заходить в порт, оставшись снаружи, поскольку уж они точно мгновенно сгорели бы в начавшемся бое. Сейчас, поскольку шлюпки и катера остались только на них, их спустили на воду и поплыли к месту гибели кораблей. Они добирались туда около часа, причём оба катера взяли шлюпки на буксир, что бы быстрее доплыть, после чего выловили из воды часть матросов. С собой они взяли верёвки и спасательные круги и всем, кому не хватило места в шлюпках и катерах кинули верёвки и спасательные круги. После того, как из воды подняли уцелевших матросов и офицеров, Галатея в сопровождении обоих угольщиков отправилась в Кейптаун и 31 октября в порт Кейптауна вошёл угольно черный, закопченный крейсер Галатея в сопровождении двух угольщиков, что вызвало натуральный шок у всех, от простых людей до начальства. Поскольку радиосвязи пока не было, кроме редких, опытных станций, то известие о Дурбанском разгроме пока не достигло чужих ушей. Через неделю известие об этом достигло метрополию, а кроме того и весь мир. Полная неудача, как на земле, так теперь считай и на море, вызвало шок и недовольство, как в английском правительстве, так и у народа.

В отличие от всех остальных, Олег узнал о начале боя в Дурбане уже через час, а о его завершении и итоге через два. Кроме телеграфа, который с началом боевых действий был взят под полный контроль, была и телефонная связь, как раз перед самым началом этой войны была протянута телефонная линия из Дурбана и там установлена телефонная станция на тысячу номеров. Хорошо, что корабль с орудиями успел придти вовремя, в противном случае английские корабли просто разнесли бы весь порт в Дурбане, да и другим зданиям тоже неслабо досталось бы от них. При всём этом многое тут зависело от снарядов, поскольку калибр орудий для борьбы с крупными и бронированными кораблями был откровенно маловат. Конечно с одной стороны не хотелось раньше времени раскрывать все свои козыри, в том числе и снарядами с напалмом и термитом, но с другой стороны воспроизвести их сейчас англичанам будет практически невозможно. Даже если они смогут достать целый снаряд, банально подкупив кого либо из буров, то даже в этом случае проанализировать состав горючих смесей будет не так легко, а приступить к их промышленному изготовлению тем более. У нас ведь даже в напалме кроме нефтепродуктов были и другие присадки, которые нынешним химикам было если и не полностью невозможно определить, то очень тяжело, не говоря уже об организации его промышленного изготовления. Тоже касалось и термита, ведь в его составе был алюминий, примерно 25%, который сейчас в промышленных количествах не производился и был очень дорог.

До развития широкомасштабного промышленного электролитического способа получения алюминия из глинозёма этот металл был дороже золота. Так, в 1889 году британцы, желая почтить богатым подарком русского химика Д. И. Менделеева, подарили ему аналитические весы, у которых чашки были изготовлены из золота и алюминия.

Исходя из этих размышлений, мы и рискнули сами не только начать производство напалма и термитной смеси, но и поставить часть этих снарядов бурам, специально для борьбы с английскими кораблями. Использовать против английского флота боевых пловцов с подводными подрывными зарядами было гораздо хуже. В любом случае, даже если англичане и смогут начать производство напалма и термита, то будет это в достаточно небольших количествах, да и применение их в морском бою особого урона не нанесёт. Это огонь батарей береговой обороны достаточно точен, поскольку орудие находится на одном месте и не подвержено качке, тем более, если противник тоже стоит на месте, а не маневрирует. В обычном морском бою процент попадания очень низок, большинство выпущенных снарядов улетает в молоко, да и термитные снаряды тоже не такие и эффективные. Мы специально сделали достаточно слабым подрывной заряд, что бы при взрыве термитная смесь не разлеталась далеко и саму её еще доработали, добавив в неё дополнительный компонент, который превращал её из порошка в желе, иначе толку от неё будет чуть. Пожары вызовет, а вот проплавить броню уже не сможет, поскольку её будет слишком мало для этого. Лишь то обстоятельство, что английские корабли стояли на месте, позволило большинству снарядов попасть в них и достичь критической массы для того, что бы проплавить корабельную броню. Напалм лишь вызвал многочисленные пожары, которые не позволили экипажам правильно оценивать степень угрозы и помог термиту. Даже если каким-то чудом к началу Русско-Японской войны у англичан с японцами появятся снаряды с напалмом и термитом, то по крайней мере нашим кораблям они большой угрозы не составят. За счёт большей скорости наших кораблей и дальности стрельбы их орудий, японцы просто не смогут попасть в наши корабли, вот кораблям Порт-артурской эскадры это будет очень неприятно, а так в принципе японские снаряды с шимозой обладают не меньшей способностью к возникновению пожаров, что и было наглядно показано в нашем мире. А учитывая, что в дальнейшем мы делаем ставку не на крупные артиллерийские корабли, а на эсминцы и авианосцы, до появления ракетных кораблей, то особого риска от раскрытия части своих возможностей мы не несли.