Мисс Эндерсон и её странности (СИ) - Зарецкая Анастасия - Страница 42

Она не стремилась в неизведанное будущее.

Став взрослой, она и мужчину выбрала себе под стать. Точнее даже будет сказать, такого, чтобы по сравнению с ним казаться хоть сколько-нибудь инициативной. Сына Нанди Эндерсона, того противного скупердяя, который на протяжении десятков лет начальствовал над торговой площадью Леберлинга. Стоило Бейле Дэвис и Нанди Эндерсону встретиться, как они тут же принимались ругаться и доказывать друг другу собственную правоту. И заканчивалось это частенько тем, что Нанди выпускал очередной указ, который вставлял палки в колёса делу жизни Бейлы.

Однако их дети удивительно быстро нашли общий язык. Хотя и достаточно долго шли к браку.

Младший их сын, Ларк, слишком походил на собственного дедушку по линии матери, с которым не имел чести быть знакомым. Тоже ничего не доводил до конца и предпочитал капризничать, а не смотреть трудностям в лицо. Так что Бейла Дэвис предпочитала любить его со стороны.

Зато Жолин и в самом деле стала бабушкиной гордостью.

Во-первых, в ней проснулся магический талант.

Во-вторых, в ней было стремление. И это казалось даже чуточку более важным.

Так что детство и большую часть юности Жолин Эндерсон провела вместе со своей бабушкой. Можно даже так сказать, хотя и не принято говорить с таким неуважением об уже ушедших: Бейла Дэвис воспитала Жолин такой, чтобы ей самой радостно было наблюдать за внучкой.

Она обучала Жолин секретам грамотной торговли, тайно надеясь, что именно Жолин станет преемницей её дела.

И ещё — она вкладывала в голову Жолин основы работы с магией, учила её не бояться, а, напротив, пробовать и испытывать себя, причём делать это так, чтобы не нанести вред ни себе, ни окружающим. И частенько вспоминала об Университете магической механики в Леберлинге. Говорила, чтобы Жолин поехала туда учиться, даже если Мерибет посмеет вдруг сказать что-то против. И что в Жолин есть потенциал — стать великой в области магии и прыгнуть куда выше того уровня, который смогла достигнуть сама Бейла. И что бабушка обязательно будет помогать ей во всех трудностях и поддерживать в нужный момент.

Однако незадолго до того, как Жолин закончила школу, Бейлы Дэвис не стало.

Произошло всё быстро, даже молниеносно. Женщина, ещё вчера бодрая и полная сил, увяла за неделю с небольшим, и даже собственный запас магии не смог её излечить. У Бейлы Дэвис воспалились лёгкие, и болезнь распространилась по всему телу слишком быстро для того, чтобы успеть предотвратить неизбежное.

Несмотря на довольно строгий и требовательный характер, Бейла Дэвис всё же была той, кто поддерживал на плаву всю семью. А вместе с её уходом, кажется, сменилась эпоха. Всё стало теперь по-другому. И особенно в жизни Жолин.

Лавку странностей временно пришлось закрыть, хотя мысленно Жолин пообещала, что обязательно возобновит бабушкино дело, как только сама освоит магию.

Она собиралась последовать указанию бабушки. И сразу после школы подала документы на поступление в Университет магической механики. Разговаривая с милыми женщинами из приёмной комиссии, она упомянула имя бабушки, пришлось к слову. Тогда и выяснилось, что одна из этих милых женщин — дочка той самой не слишком честной подруги, основательницы Лавки чудес.

В университет Жолин взяли. Хотелось надеяться, что не только из-за имени бабушки, но и из-за знаний о магии, которые бабушка вложила в голову Жолин.

Учиться в университете оказалось интересно. Даже интереснее, чем это описывалось в рассказах бабушки. Быть может, ещё потому, что за почти полвека многое поменялось, усовершенствовалось и обрело более конкретную форму. Были доработаны многие разделы магии, постоянно появлялись новые изобретения, а потому учиться было совсем нескучно.

Первый курс Жолин закончила с успехом.

Лето провела дома, помогая родителям и проводя разбор всего того, что осталось в Лавке странностей после того, как её составила Бейла Дэвис. Составила полный список артефактов, а некоторыми даже попыталась воспользоваться. Что было ещё более приятно, так это то, что у Жолин получилось. Магия была приветлива к ней. Она принимала Жолин за свою.

Начало всё ломаться в тот момент, когда Жолин вернулась к учёбе.

Поскольку среди их новых преподавателей обнаружился вдруг тот, кто проявил интерес к её рыжим волосам и горящим глазам. Звали его благородно — Вистан. Хотя, конечно, студентам не позволялось обращаться к нему никак иначе, кроме «мистер Меллиган».

Он преподавал основы магии, переложенные на математическую науку. Предмет непростой и нелюбимый всеми студентами.

Как шепнули на ухо старшие курсы, которые уже стремились к выпуску из университета, главное — этот предмет пережить, понимать его необязательно, поскольку в быту маг обращается к математике редко, а если точнее, то почти никогда.

Однако у мистера Меллигана имелось на этот счёт собственное мнение, весьма необычное.

Он закрывал глаза на отставание по предмету тех студентов, которые, как он считал, дальше университета не уйдут. Однако проявлял излишнюю строгость и настойчивость по отношению к тем, кто имел перспективы стать настоящим специалистом.

Отнёс он к ним лишь пятерых студентов нынешнего потока. Четырёх парней, похожих на мистера Меллигана чем-то неуловимым — настроением, быть может? И одну-единственную девушку, а была ей именно Жолин Эндерсон.

Быть выброшенной из университета по причине излишнего внимания со стороны мистера Меллигана не хотелось. Да и не в характере Жолин это было. Отправляясь на очередное дополнительное занятие, Жолин Эндерсон вспоминала о собственной бабушке и уверяла себя, что та ни за что бы не сдалась из-за такой глупости. А потому и сама Жолин должна была на своём. И бороться за возможность быть здесь.

Частенько случалось так, что на этих дополнительных занятиях оставалась только Жолин. Ну и мистер Меллиган, куда же без него. Он со всем вниманием следил за тем, как Жолин мучается над решением очередной задачи.

Ну или, в редких случаях, вёл непринужденные беседы с другими сотрудниками университета — теми, кто, покидая университет и возвращаясь домой, вдруг замечал яркий жёлтый свет, проникающий в коридор через приоткрытую дверь аудитории.

Тогда же Жолин Эндерсон узнала, что в прошлом году мистер Меллиган перешёл порог в тридцать пять лет, а ведь прежде он казался ей куда более взрослым из-за вечной строгости на лице. Что три года назад он получил степень по магическим наукам и, весьма вероятно, однажды его портрет появится в холле первого этажа.

И что у мистера Меллигана есть жена.

Но вряд ли в их отношениях всё так уж гладко, а иначе он не покидал бы университет в то время, в которое уже пора ложиться спать. Хотя и сама Жолин уходила в это же время, лишь с особого позволения.

Первые два месяца, расходясь по разным сторонам, они лишь друг другу кивали. Стоило мистеру Меллигану покинуть аудиторию, как он тут же с головой погружался в пучину собственных мыслей. А Жолин волновали другие предметы, по которым она начала жутко отставать, и банальные бытовые вопросы — времени у неё не хватало даже на то, чтобы приготовить ужин.

В тот день, когда на землю опустился первый снег, мистер Меллиган впервые заговорил с Жолин о чём-то постороннем. В отличие от предыдущих вечеров, мрачных и тёмных, этот вечер был подкрашен нежной белой вуалью — в такие моменты, вне всяких сомнений, очень хочется говорить. Мистер Меллиган спросил, где Жолин сейчас живёт, как продвигается её учеба, чем занимается её семья. И Жолин Эндерсон ответила на все вопросы, как послушная ученица. А мистер Меллиган даже похвалил её за старание и упорство — мол, не каждый студент и уж точно не каждая девушка могут похвастаться её силой воли.

В следующие вечера мистер Меллиган спрашивал, о чём Жолин мечтала в детстве, какой видит свою цель жизни, что заставило её выбрать именно Университет магической механики.

За месяц до Зимнего Перерождения мистер Меллиган спросил у Жолин, какие цветы она любит больше прочих. И есть ли тот, кто смог покорить эту вершину — её непокорное сердце.