Мисс Эндерсон и её странности (СИ) - Зарецкая Анастасия - Страница 36

— У меня нет детей, — отозвалась Алеста. — Поэтому я вряд ли смогу дать вам совет.

— По личному опыту, лучшие советы дают именно те, кто сам пока не стал родителям. Они ещё верят в лучшее и полагаются на своё безграничное воображение. Я, как мать, нахожусь в полной растерянности с тех самых пор, как мой старший сын произнёс своё первое слово! Но вы, Алеста, уж наверняка относитесь к своей матери с большим уважением, чем мой бессердечный Кей, правда?

— А какое у вас образование, мисс Эндерсон? — вступил в разговор Маверик Гилсон.

Надо же так — как будто точно знают, куда следует бить. Словно намеренно хотят показать, что Алеста хуже их и никогда не сможет гармонично вписаться в вечер наподобие этого.

Будь Алеста чуть более смелой, она бы со всей честностью ответила на оба вопроса. Сообщила Шантел, что её уважение к матери настолько же велико, насколько велико равнодушие матери к самой Алесте. И поинтересовалась у Гилсона-старшего, признаёт ли он какие-либо иные качества личности, кроме профессиональных заслуг? Тем самым, вне всякого сомнения, она бы ничего хорошего не добилась, и всё-таки на душе стало бы полегче.

А иначе приходится сидеть и молчать, пока душу стремительно тянет к полу, забиться в тёмный уголок и никогда из него не выглядывать.

Благо, есть Кейден, который чувствует за Алесту какую-никакую, но всё-таки ответственность:

— Спешу напомнить, что мы не на допросе. И даже не на приёме экзамена. Если хотите что-нибудь обсудить, давайте остановимся на нейтральной теме.

А сам невесомо и вряд ли даже намеренно прикоснулся к запястью — той части тела, что была к Кейдену ближе остальных.

Слушать этих интересных людей, вне всякого сомнения, было куда интереснее, чем вступать с ними в диалог. Они делились собственными мыслями по поводу тех вещей, о существовании которых Алеста имела лишь смутное представление. Гилсоны обсудили повышении среднегодовой температуры, которое, как оказалось, несёт катастрофический характер. А следом — спектакль театральной трупы, гастролирующей по всему Глейменсу: он, со слов Шантел, весьма неплохо отображает проблему неравенства между мужчинами и женщинами. Потом их внимание переключилось на речь одного политика, вызвавшую переполох в обществе.

Хотя Кейден и признался, что слышит про эту речь впервые. Но не то чтобы это повлияло на выбор темы для разговора.

Ужины в собственной семье Алеста пропускала, но не только потому, что допоздна засиживалась за работой. Точнее, так: будь у Алесты желание, она смогла бы освобождаться раньше и успевать к вечернему семейному собранию. Но ведь обсуждал на них одно и то же, из года в год: денег не хватает, дети растут, дом постепенно приходит в негодность. Иногда делались уточнения, всякий раз свои, но похожие друг на друга, как близнецы: цены на свет повысили аж на четверть, на Ройле перестала застёгиваться зимняя куртка, соседи постелили на крышу новую черепицу, а наша вот-вот упадёт кому-нибудь на голову.

Кто определяет, какую именно жизнь нам предстоит прожить?

Всевышний, наделённый разумом и забавы ради заплетающий нити судьбы в неловкие узелки?

Или случай, которому нет до человеческих чувств никакого дела? Который придерживается самой простой математической вероятности — ей в магических пособиях посвящают десятки страниц, и все они доказывают, что случайность невозможно предсказать.

Ужин в доме Гилсонов закончился будто бы по щелчку. В одно мгновение стихли разговоры. А уже в следующее в трапезной появилась Гасси с пустым столиком, намереваясь вернуть на неё блюда. В коридоре Кейдена и Алесту дожидался Лоррен. В руках у него была сумка, которую Алеста по глупой случайности забыла возле входной двери.

— Смотрите, мисс Эндерсон, — заметил он на лестнице, которая из ярко освещенного холла вела в тёмный коридор. — Я подумал, что было бы неплохо отдать вам в распоряжение комнату, соседнюю к комнате нашего неуловимого мистера Гилсона. Его комнату постоянно отапливают, наивные родители, и потому соседним тепло отдаётся. А в более отдалённых комнатах, боюсь, вы совсем замёрзнете — такая вы тонкая. Я, между прочим, видел, за ужином вы скромничали, будто за каждый съеденный кусок вам потом придётся заплатить.

— Поверьте мне, я наелась досыта, — отозвалась Алеста.

— Это вы поверьте мне, дорогая мисс Эндерсон. — Он обернулся и строго взглянул на Алесту. Впрочем, строгость эта скорее была заботливой и ни капли не обижала. — Я знаю, как выглядит сытость и как выглядит излишняя скромность. И прекрасно вижу, какое из этих двух качеств к вам ближе. Давно вы проживаете в этом грязном городишке?

Стоило им оказаться на этаж выше, как тёмный коридор озарило множество ярких вспышек. Пришлось даже зажмуриться на мгновение.

— Лоррен, Алеста не из Леберлинга, — ответил Кейден. — Она живёт в городке неподалеку отсюда…

Теперь сурового взгляда удостоился именно он. А за взглядом последовало замечание:

— С вами, молодой человек, мы ещё побеседуем отдельно. Дайте поговорить мисс Эндерсон, у неё закостенел язык, пока она сидела за столом и слушала ваши скучные разговоры о серьёзных вещах, которые и пыли не стоят. Как называется ваш город, мисс Эндерсон?

— Плуинг, — ответила Алеста.

Они остановились возле одной из дверей неподалеку от лестницы, и в руках Лоррена будто из ниоткуда появилась связка ключей, впечатляющая своим разнообразием. Были на ней и большие ключи, и маленькие; и блестящие, и покрытые ржавчиной; и изящные, едва ли не с вплетением драгоценных камней, и совсем простецкие.

— Прекрасный город! — заметил Лоррен. — Иногда я бываю там проездом. А однажды даже несколько лет жил. Такая история… Я приехал в него вслед за женщиной, в надежде завоевать её сердце, и уже в самом Плуинге выяснил, что она глубоко замужем. Впрочем, этот город уже очаровал меня, так что я решил задержаться ненадолго. И в свободной от любви жизни есть своя изысканность.

Ключ от той комнаты, что на эту предназначалась Алесте, оказался длинным и медным, с выгравированными на головке завитками. Он вошёл в замочную скважину легко, как по маслу, и дверь отворилась, не издав ни одного лишнего звука. Видно, что за дверьми здесь следят.

Внутри комнаты не оказалось ничего особо выдающегося. Да, она была раз в десять больше комнаты Алесты в доме Эндерсонов; на поверхностях мебели, её заполняющей, невозможно было различить ни единой царапины. Да и сама мебель, не стоит даже сомневаться, стоила дорого — всегда приходится доплачивать либо за качество, либо за роскошь. Однако Алеста приняла комнату весьма спокойно — после ужина её сложно уже было чем-либо удивить.

Лоррен вошёл внутрь первым, деловито осмотрел обстановку: наполнены ли чем-либо отделения в комоде, теплы ли батареи, не дует ли от окна. Потом обернулся к Кейдену и Алесте — и утвердительно кивнул.

— Дождитесь Гасси, как только она закончит разбираться с посудой, придёт сюда со свежим постельным бельём. Можете пока наведаться в комнату мистера Гилсона, там чуть больше интересного, чем здесь.

— Хорошо. Благодарю вас, Лоррен, — заметила Алеста.

— Не стоит благодарности, — Лоррен качнул головой и сам направил Кейдена и Алесту к выходу. — Часто ли вас благодарят за то, что вы просто делаете свою работу?

Алеста вспомнила Лавку странностей, которую покинула не далее, чем вчера вечером, хоть и ощущается это так, будто с момента расставания прошло куда больше времени. И ответила:

— Довольно часто.

— Значит, это с нами что-то не так…

В комнате Кейдена в самом деле оказалось достаточно много интересных вещей, хотя всех их можно было разделить на два направления: награды и книги. Под награды были отведены целые две полки широкого шкафа — почётные письма и даже статуэтки следовали друг за другом, будто собирались в бусы. А книги чётко делились по тематике, и тематик тут тоже было предостаточно.

Алеста различила полное собрание того самого пособия по магии, которое и сама почитывала в свободное время. Однако, помимо него, были здесь пособия по математике и физике, по естествознанию и происхождению человека, по всемирной истории и истории нелёгком пути именно их королевства, Глейменса. Ещё одна полка посвящалась классической литературе — многие названия были Алесте знакомы и вызывали отторжение ещё со школьных времён. Так что совершенно зря Маверик Гилсон интересовался образованием Алесты — у неё таковое попросту отсутствует.