Мисс Эндерсон и её странности (СИ) - Зарецкая Анастасия - Страница 23

— Мисс Эндерсон, вы расскажете мне немного больше о вашей матери?

— Вас интересуют её любимые цветы, мистер Гилсон? — Алеста перекрестила руки на груди. — Что ж, спешу вас огорчить: в Плуинге нет ни одной цветочной лавки. Даже если вы пропустите мои слова мимо ушей и всё-таки придёте к нам с извинениями, букет вручить в знак примирения всё равно не сможете.

— Меня интересует её магический дар, — признался Кейден.

— Магическая одаренность в нашем роду передаётся через поколения. Моя прабабушка владела магией. И она же досталась моей матери. Отчего у меня такое ощущение, что я уже не в первый раз вам об этом говорю? — она приподняла бровь и мотнула головой с лёгким раздражением.

Мистер Гилсон, будь он неладен, кивнул степенно, как гордый гусь.

Торговая площадь осталась позади. Дом приближался неминуемо. Алеста не успела понять, хорошо это или плохо. На задворках её сознания неловко переминалась с ноги на ногу какая-то важная мысль. Но самодовольный вид Кейдена забрал у неё всякий шанс посмелеть и завопить во всё горло, чтобы Алеста заметила её наверняка.

— Меня интересует, почему ваша мать отказалась от магического дара.

— И каким образом это относится к делу? — Алеста вскинула голову, и рыжие пряди вспыхнули, как язычки огня. — Это события давно минувших лет, о которых в моей семье не принято вспоминать. Если вас так интересует этот вопрос, вы можете обратиться с ним непосредственно к Жолин Эндерсон. — И добавила тише: — У каждого из нас свой путь. И право осуждать выбор другого имеет лишь тот, кто прошёлся по его следам и испытал всё то же самое.

Мистер Гилсон остановился, и Алеста замерла следом, повернулась к нему и застыла в выжидающем положении. И только спустя мгновение поняла: вот оно, то самое, о чём Алеста так сильно хотела вспомнить.

Они оказались прямо напротив гостевого дома, лицом к его парадному входу, в непосредственной близости от места преступления.

Не нужно, не нужно было приводить сюда следователя!

— Говорите, вы ходите этой дорогой каждый вечер? — поинтересовался Кейден. Тон его оставался непринужденным, а вот в глазах — Алеста заметила это со всей отчётливостью — вспыхнуло подозрение. — Но с вашими словами о путях я, конечно, не могу не согласиться.

А ведь он будто бы намеренно завёл этот разговор. Заставил Алесту разгорячиться, забыться — и привести его сюда…

Алесте вспомнились глаза Ислы, её предостерегающие слова. И она вдруг поняла немного больше, чем ей пытались показать.

Король Подземельных тявкнул, привлекая к себе внимание. Алеста повернулась в его сторону, попыталась улыбнуться и сделать голос как можно более непосредственным:

— Сейчас пойдём, мой хороший… — И вновь подняла взгляд на Кейдена: — Дальше мы дойдём сами. До встречи, мистер Гилсон.

Они с Королём Подземельных устремились прочь, не дожидаясь, пока мистер Гилсон успеет согласиться или отказаться. А он все равно бросил в спину уверенное:

— До скорого, мисс Эндерсон.

Лучше бы сразу бросал в спину нож. Так у Алесты ещё был бы шанс увернуться. А вот слова его попали точно в цель. В самое сердце.

***

Кенни, Кенни, кто же знал, что надо было ретироваться сразу же, как твой отец приблизился с весьма сомнительным предложением — взять тебя в ученики? Причём как неудачно получилось: обратись с такой просьбой кто-нибудь другой, кто-то помимо твоего отца, он тут же получил бы отказ. Но старая дружба вынуждает соглашаться даже на такие сомнительные предложения.

Вот и приходится перекраивать собственные планы: срываться с места, мчаться в Леберлинг, искать нерадивого ученика. Приятели из Леберлинга слишком стары и скучны, им неохота дойти до ближайшего паба, большее, на что они способны — посмеяться над неудачей.

Нужно срочно менять своё окружение.

Даже Эмми, которая чаще радует, чем огорчает, решила закапризничать именно в это тяжёлое время. «Милый, дорогой», губы сжаты, нижняя чуть выпячена вперёд. «Ведь ты мне обещал, ведь мы сегодня идём в филармонию». Милая, дорогая… Обиды столько, будто бы величие классической музыки и в самом деле долетает до твоих ушей, а не застревает в кудрявых волосах и складках вызывающе алого платья.

Впрочем, обещания-то надо сдерживать.

Кенни вот пообещал, что справится с заданием. И, конечно, расплатится за то, что обещание не сдержал.

Из-за этого бесполезного похода в филармонию, во время которого кто-то обдумывал дальнейшие планы, а кто-то красовался, выезд из Олтера отложился. Едва Олтер остался позади, пришёл закатный час, окрасил всё в нежно-розовый цвет, но совсем ненадолго. Весьма скоро на землю опустилась темнота: такая, что хоть глаз выколи. Даже сияние звезд скрывалось за кронами сосен, не давало даже отблесков на поверхности сугробов.

Всё-таки стоит иногда вспоминать — молодость и здоровье уходят безвозвратно.

Начинается ночь. А Леберлинг появится на горизонте лишь к раннему утру. Нужно сделать остановку. И завтра отправиться в путь с новыми силами. Да, звучит неутешительно… Как-то по-старчески. Но ничего не поделаешь.

Благо, есть на пути один городок со смешным названием Плуинг — звучит камнем, брошенным в лужу. Хотя сам городок, в общем-то, неплохой. Иногда доводится его посещать — можно там разжиться всяким интересным, что не так-то просто отыскать даже в Олтере. И даже гостевой дом имеется. Следит за ним старушка, весьма неприветливая, зато готовая встретить гостя даже глубокой ночью…

А вот и он. Фонари, что обреченное склоняют чёрные головы вместо того, чтобы гореть. Тихие ряды домишек. И дверь — парадный вход в не самое парадное место.

— Гостей временно не принимаем, — строго сказала хозяйка, — у нас ведётся следствие.

Следствие? А вот это уже интересно.

— Может, мы попробуем договориться?

Улыбка всегда действовала обезоруживающе. Особенно на женщин. В том числе и на тех, что постарше…

И дверь перед новым гостем Плуинга всё-таки распахнулась.

— Доброе утро, Алеста.

Она почти успела испугаться: всё-таки приветствие прилетело со спины, её самой уязвленной части тела. Но уже спустя мгновение Алеста узнала этот голос. Принадлежал он не кому иному, как Брутусу Кросби, её давнему другу или, можно даже сказать, начальнику.

— Здравствуйте, мистер Кросби, — она развернулась и улыбнулась.

На Брутусе Кросби был коричневый тулуп со стоячим воротником — именно так, по скромному представлению Алесты, и выглядит настоящий механик. Щеки покраснели от лёгкого морозца, и мистер Кросби будто стал на десять лет моложе.

— Вы сегодня без вашего неизменного спутника, — заметил он.

— Да, — она кивнула. — Король остался дома. Ночью наведывался на тайное собачье собрание, теперь дрыхнет без задних ног. Случаются у него порой такие порывы. А вы сегодня поздно, мистер Брутус. Обычно, когда я прихожу, в вашей мастерской уже горит свет.

— Плохо спал, — признался Брутус. — Вот и встал позднее обычного. Потом исправлял последствия небольшого потопа, разлил на себя кипяток…

— Как же так? — Алеста ахнула, приложила ладонь ко рту. — Вы не обожглись?

— Не волнуйтесь, Алеста, — он качнул головой. — От ожога меня спасла плотная ткань брюк. Вы направляетесь в Лавку странностей.

— Нет, сначала мне нужно забежать на почту, проверить, как обстоят дела с корреспонденцией.

— Вы не будете против, если я вызовусь вас проводить?

Глаза у Брутуса Кросби были голубыми, как лёд над поверхностью озера. Было одно такое неподалеку от Плуинга. Летом мужская часть населения занимала всю его окружность вместе со снаряжением для рыбалки: карпы на нём водились — загляденье, и год от года, несмотря на любовь обитателей Плуинга к запеченной рыбке, их популяция лишь увеличивалась. А зимой там собирались дети от пяти и до сорока, катались на коньках. Алеста к конькам была равнодушна, однако пару раз оказывалась на озере за компанию. Так вот, лёд там был — точь-в-точь эти глаза.