Мара. Дикарка для принцев Востока - Дашкова Ольга - Страница 8

Она – дочь Великих Гуров, а не кукла для украшения чужого трона.

Бес двигался рядом, его массивная туша ломала стебли с хрустом, который в тишине казался громом. Мара шикнула на пса, бросив на него взгляд.

– Тише, громадина! – прошептала, пригибаясь ниже. – Хочешь, чтобы нас поймали? Тогда сиди в крепости, жри мясо и виляй хвостом перед стражей.

Бес фыркнул, его янтарные глаза сверкнули в предрассветной мгле, словно говоря: «Я с тобой, хоть ты и безумна».

Мара невольно улыбнулась, потрепав его по жесткой шерсти. Этот пес был ее тенью, ее вторым сердцем. Он не предаст, не продаст, не закует в цепи ради союза с Хладнокровными. С ним она чувствовала себя не просто дочерью Великих Гуров, а воительницей, которой суждено покорять неведомые земли.

Поле наконец закончилось, и Мара остановилась, тяжело дыша. Между последними стеблями жатки и темной стеной леса тянулась невидимая граница земель Великих Гуров – черта, которую она никогда не переступала. За ней начинался мир, о котором отцы молчали, а Хильда говорила лишь намеками, пугая рассказами о тенях и тварях, что таятся в чаще.

Мара знала одно: никто не рассказывал ей правды. Ни мать, ни отцы, ни даже братья, которые всегда покрывали ее шалости. Что скрывается в этом лесу? Почему стража патрулирует границы, но не заходит дальше? Ее любопытство, острое, как лезвие ее ножа, подталкивало вперед.

Девушка огляделась, прищурив глаза. Небо над головой светлело, но лес впереди был черен, как смола. Высокие кроны, сплетенные, словно паучья сеть, не пропускали света. Огромные корни, похожие на окаменевших змей, выступали из земли, а воздух пах сыростью и чем-то древним, почти живым.

Мара присела, положив руку на загривок Беса, и зашептала, словно пес мог ответить:

– Что думаешь, друг? Там, в лесу, приключения? Или ловушка, как тот ров? – она покосилась назад, на поле, где едва не свалилась в яму с кольями. – Знаешь, мне плевать. Пусть там хоть драконы из легенд Гуров. Я не вернусь. Не стану женой этого… Кебера с его глазами-льдинками. Ты бы видел, как он смотрел, будто уже заковал меня в свои цепи.

Бес тихо зарычал, его шерсть встала дыбом, Мара напряглась. Где-то неподалеку хрустнула ветка. Голоса – низкие, мужские – донеслись из-за колосьев. Стража. Девушка вжалась в землю, потянув Беса за собой.

Пес послушно лег, прижав уши, его дыхание было почти неслышным. Мара затаила дыхание, сердце стучало так громко, что она боялась, его услышат.

– …опять эти слухи, – говорил один из стражников, голос был хриплым, как у человека, что слишком много курит траву из болот. – Говорят, в лесу видели тени. Не звери, не люди. Что-то… иное.

– Брось, Тар, – ответил другой насмешливо. – Это Хильда наплела. Старуха любит пугать. Если бы там что-то было, Гуры бы давно послали отряд. А они только границы стерегут.

– А я тебе говорю, там что-то есть! – упрямо возразил Тар. – Прошлой ночью Лок клялся, что слышал вой. Не Беса, не волка. Что-то… жуткое. И следы – не человечьи, не звериные.

Мара стиснула зубы, ее пальцы впились в землю. Тени? Вой? Следы?

Она бросила взгляд на Беса, но пес смотрел в сторону леса, его уши шевелились, ловя каждый звук. Стражники прошли мимо, их шаги удалялись, но слова Тара эхом звучали в голове девушки.

Что-то в этом лесу было. Что-то, о чем даже Великие Гуры молчали.

Когда голоса стихли, Мара вскочила, ее глаза горели решимостью. Она не из тех, кто отступает. Пусть там тени, пусть вой, пусть хоть сам Хараш оживет – она узнает правду.

Схватив мешок, она рванула к лесу, Бес бесшумно последовал за ней. Легкие горели огнем, каждый вдох был как глоток раскаленного воздуха, но она бежала, не оглядываясь. Поле осталось позади, и лес поглотил ее, как пасть гигантского зверя.

Темнота накрыла беглецов, словно плащ. Высокие кроны, густые и древние, закрывали небо, и утренний свет, что должен был разлиться над миром, не проникал сюда.

Лес был живым – шорохи, скрипы, странные звуки, похожие на шепот или далекий смех, окружали Мару. Она остановилась, упершись руками в колени, и задышала часто, жадно глотая влажный воздух.

Сердце стучало не только от страха, но и от восторга – вот оно, начало ее приключений, о которых она мечтала, глядя на карту над кроватью. Здесь, в этом мраке, начиналась ее свобода.

– Бес, ты чуешь? – прошептала она, присев рядом с псом. – Это место… оно дышит. Как будто следит за нами.

Пес тихо заскулил, его морда повернулась к темной чаще, где между стволов мелькнула тень – или это только показалось? Мара сжала рукоять ножа, висевшего на поясе, ее пальцы дрожали, но не от холода.

Страх, острый и живой, смешивался с азартом, как вино с водой. Она не знала, что ждет впереди, но это было лучше, чем сидеть в крепости, ожидая, пока Кебер наденет на нее ошейник из драгоценностей.

– Ладно, друг, – Мара выпрямилась, ее голос стал тверже. – Идем дальше. Если там тени, мы их прогоним. Если звери – ты их порвешь. Если люди… – она усмехнулась, сверкнув глазами. – Ну, с людьми я справлюсь.

Лес был густым, корни деревьев, толстые и узловатые, вились под ногами, словно ловушки. Мара двигалась осторожно, обходя их, прислушиваясь к каждому звуку.

Ветер шевелил листву, и в его шелесте ей чудились слова – древние, непонятные, как заклинания Хильды. Она вспомнила старуху, ее мутное варево, ее предостережения: «Не ходи в Сумеречную долину одна. Даже Бес не поможет».

Но это был не юг, не долина. Это восток, и Мара выбрала его сама.

Внезапно Бес замер, его шерсть встала дыбом, а низкое рычание разорвало тишину. Мара остановилась, ее рука легла на нож.

В десятке шагов впереди что-то шевельнулось – не тень, не зверь, а… нечто. Фигура, высокая, закутанная в темный плащ, скользнула между деревьями, и на мгновение Маре показалось, что она видит глаза – не ледяные, как у Кебера, а темные, глубокие, как бездонные колодцы.

Они смотрели прямо на нее, и от этого взгляда по спине пробежал холод.

– Кто там? – крикнула Мара, шагнула вперед, сжимая нож. – Покажись, или, клянусь, мой пес разорвет тебя на куски!

Фигура исчезла, растворившись в тенях, как дым. Бес зарычал громче, его клыки сверкнули, но он не бросился вперед, а остался рядом, словно защищая хозяйку. Мара почувствовала, как сердце сжалось от странного предчувствия.

Эти глаза… Они были знакомы.

Не Кебер, не Скиф, но что-то в них напоминало видение Хильды – жар, песок, двое мужчин. Но здесь, в лесу, не было песка, только мох, корни и тьма.

– Спокойно, Бес, – прошептала она, хотя голос дрожал. – Это, наверное, просто… зверь. Или усталость. Мы же не спали толком.

Но она знала, что это не зверь. И не усталость. Лес скрывал тайны, и Мара, дочь Великих Гуров, только что шагнула в их сердце. Девушка сделала глубокий вдох, прогоняя страх, и двинулась дальше, сжимая нож так, что костяшки побелели. Бес шел рядом, его рычание было как песня – дикая, но успокаивающая.

Через несколько шагов лес стал гуще, воздух – тяжелее, пропитанный запахом сырости и чего-то металлического, как кровь. Мара остановилась у огромного дерева, его ствол был шире, чем трое мужчин, а корни поднимались над землей, образуя подобие пещеры.

Она присела, заглянув внутрь, и ее глаза расширились. На мху лежали следы – не человеческие, не звериные, как говорил стражник. Они были странными: длинные, с когтями, но слишком изящные для лапы хищника. Словно кто-то прошел здесь, но не совсем зверь и не совсем человек.

– Бес, смотри, – прошептала Мара, указывая на следы. – Это… что это? Хильда бы сказала, что духи. Но я не верю в ее сказки. Или… начинаю верить?

Пес понюхал следы, его рычание стало тише, но напряжение не исчезло. Мара коснулась земли, пальцы скользнули по влажному мху. След был свежим, не старше часа.

Кто-то – или что-то – бродило здесь, совсем рядом. Ее сердце снова заколотилось, но теперь в нем был не только страх, но и острое любопытство. Она хотела знать. Хотела увидеть. Хотела сразиться, если придется.