Гнев Безумного Бога (ЛП) - Фейст Раймонд Е. - Страница 80

Используя свои способности, Магнус поднялся в воздух, чтобы осмотреть местность. Разрушения простирались далеко за пределы арены. Целые кварталы Священного Города лежали в руинах. Где-то там, среди этого хаоса, должны были быть выжившие — те, кому ещё предстояло узнать, что угроза миновала. Но сейчас важнее было доставить отца на Мидкемию. Бан-Ат явно торопил их.

Когда он поднялся над руинами, некогда бывшими стенами великой арены, ему тут же захотелось опуститься обратно. Сердце Священного Города лежало в руинах. В брошенных кварталах ещё тлели пожары, а в ближайших окрестностях Магнус не ощутил ни малейших признаков жизни. Ветер доносил слабый запах тления — непогребённые тела оставались там, где пали. Падальщики давно закончили свою работу, но камни всё ещё хранили достаточно следов смерти, чтобы понять — город мёртв.

Даже после всего пережитого, это зрелище подавило его. Неужели они действительно смогли остановить Темнейшего, не дав ему достичь этого мира?

Он опустился как раз в тот момент, когда отец закончил заклинание. В воздухе возник сероватый овальный портал размером с дверной проём.

Не говоря ни слова, Паг шагнул внутрь, и Магнус последовал за ним.

Калеб застыл в оцепенении, когда прямо в кабинет отца неожиданно распахнулся разлом, и из него вышли его отец и брат. Он бросился вперед, как только Паг рухнул на пол. Магнус тоже едва держался на ногах, опираясь ладонью о стену для равновесия.

— Мать будет безмерно рада вас видеть, — Калеб опустился на колени рядом с отцом, — если вы, конечно, проявите благоразумие и не умрёте до её возвращения.

Магнус слабо улыбнулся. Ему всегда нравился суховатый юмор младшего брата.

— Тоже рад тебя видеть, братец.

Полубессознательного Пага пришлось поднимать обоим сыновьям. Оказавшись на ногах, он пробормотал:

— Меня тошнит. Последствия перехода.

Магнус чувствовал себя не лучше, чем при первом переходе на Делекордию.

— Вызови целителя, — прошептал Паг Калебу. — У нас нет времени на восстановление. Неделю в постели мы позволить себе не можем.

— Я отправлю за ним, — кивнул Калеб, — но пока он не прибудет — оба в постель.

По зову Калеба явились двое учеников, чтобы проводить Магнуса в его покои, в то время как сам он помог отцу добраться до спальни.

Едва Калеб вышел, оставив отца дожидаться целителя, как Пага пронзила острая боль во лбу, заставив его выгнуться в мучительном спазме. Затем боль исчезла так же внезапно, как появилась.

У кровати стоял человек.

— Прости, — сказал он.

Это был знакомый силуэт — невысокий, кривоногий, в потрёпанной оранжевой робе. На одном плече висел ранец, в другой руке он держал посох. Взмах руки — и боль с усталостью Пага отступили.

— Накор? — изумился Паг.

— Не совсем, но подумал, что этот облик тебе приятнее других, что я принимал за эти годы, — ответил тот. — Да и если кто зайдёт — меньше вопросов.

— Бан-Ат?

Фигура поклонилась:

— К твоим услугам, Паг. Вернее, ты служил мне. И ещё не закончил, но мы близки к развязке.

Паг приподнялся, чувствуя себя так, будто отдыхал несколько дней.

— Что ты сделал?

— Если всё идёт по плану, то спас мир и всех в нём, а заодно изрядный кусок вселенной, — сказал бог в облике Накора. — Ты выглядишь ужасно, маг, и тебе ещё многое предстоит, так что приведи себя в порядок, пока я буду говорить.

— Снова ложь и манипуляции?

— О, со временем — почти наверняка. Но сейчас я ограничусь правдой, пока что это мне выгоднее.

— Правдой?

— Да, маг. На этот раз ты услышишь правду.

Паг слушал.

— Спешить незачем, но время поджимает. Хотя после всего, что тебе довелось пережить за эти годы…

— За эти годы? — перебил Паг.

Бог в облике Накора поднял руку:

— Помнишь притчу, которую рассказывал тебе Накор — о скорпионе и лягушке?

— Скорпион убивает лягушку, которая помогает ему переправиться через реку, и на вопрос «почему» отвечает: «Потому что такова моя природа». Да, помню.

— Хорошо, — сказал Бан-Ат. — Ибо моя природа — лгать, манипулировать, воровать, обманывать и попирать любые законы. Это я поместил тебя туда, где тебя мог найти Макрос, Паг. Это я направил его в Крайди и позволил думать, что присматривать за тобой — его собственная идея. Это я направлял каждый шаг Макроса, заставляя его верить, что он служит утраченному Богу Магии. — На мгновение его взгляд стал задумчивым, устремившись в пустоту: — Придёт день, и Сариг вернётся, как вернулись другие, как вернулись Боги дасати в свой мир… если мы продержимся достаточно долго. Но Макрос не был слугой Сарига. Он был моим. Его тщеславие стало моим главным союзником, он ни разу не усомнился, что всё, что он делает, может быть не плодом его собственного гения.

— Я исказил его магию, чтобы она проникла в древние доспехи, найденные Томасом в пещере дракона, — так моя магия смогла соединить время и пространство, передав мысли Томаса обратно Ашен-Шугару. Так один из врагов богов стал орудием, превратив проигранную войну в войну отложенную.

— Что? — Паг не мог поверить услышанному.

— То, что вы называете Войнами Хаоса, — лишь малая часть куда более грандиозного конфликта, о котором ты теперь узнаёшь. Войны, бушующей ещё до восхода человечества и даже до создания богов. На заре новой эпохи, когда мы — те, кого вы называете богами — восстали и противопоставили себя силам, известным вам как Два Слепых Бога Начала, когда валкеру поднялись против нас… — Он сделал паузу. — Говоря прямо, в тот момент мы… точнее, я оказался на проигрывающей стороне.

Паг мог только молча смотреть на облик Накора.

— Так что я сжульничал.

Неожиданно Паг рассмеялся. Он не мог сдержаться — в этот миг он осознал, что каким бы глобальным и серьёзным ни был этот конфликт, какими бы ужасными ни были последствия для миллионов разумных существ, для этого существа, этого Бога, всё это было лишь игрой, не более значимой, чем партия в лин-лан в задней комнате корчмы Крондора.

Лицо Накора расплылось в ухмылке:

— Ага, ты всё же способен оценить хорошую шутку, не так ли?

— Шутка? — Паг тут же стал серьёзен. — Я смеюсь над чистым безумием всего этого. Смеюсь, чтобы не попытаться тебя задушить.

— Не советовал бы пробовать, Паг, — внезапно серьёзно ответил Бан-Ат. — Пойми, я — тот самый скорпион, и не могу изменить свою природу, как и ты не станешь лягушкой.

Паг отмахнулся от этих слов. В дверь постучали, и образ Накора мгновенно исчез. В комнату вошёл Калеб в сопровождении молодой женщины-целительницы по имени Миани.

— Со мной всё в порядке, правда, — сказал Паг. — Принесите мне поесть, если не трудно, и эля. Вообще-то, я умираю от голода.

Миани оказалась не из тех, от кого легко отмахнуть, так что Паг покорно выдержал быстрый осмотр, после которого она признала его здоровым. Когда она ушла, Калеб вернулся с едой и элем. Поставив поднос на столик у кровати, он задержался в нерешительности.

— Мне нужно побыть одному, сын, — мягко сказал Паг. — Если что-то понадобится, я тебя позову.

Он хотел было что-то спросить, но передумал и вышел, закрыв за собой дверь.

Паг перевёл взгляд с двери на поднос — и увидел незнакомца, стоявшего рядом и только что укравшего кусочек сыра. Худощавый, с кудрявыми каштановыми волосами, он показался Пагу знакомым.

— Джимми?

— Конечно нет, — ответил незнакомец, откусывая сыр. Теперь он выглядел точь-в-точь как юный лорд Джеймс, Джимми Рука, когда тот только поступил на службу к принцу Аруте в качестве оруженосца. — Очень вкусно.

— Бан-Ат, — вздохнул Паг.

— Или, если предпочитаешь, Калкин, Антрен, Изодур или любое из множества других имён, которыми человечество наградило меня, — продолжил он, смакуя сыр. — Койот — одно из моих любимых. Но как бы меня ни называли, я остаюсь собой.

Он сделал театральный поклон, так напомнивший Пагу того самого вора, который вырос, женился на его дочери и стал одной из легендарных фигур в истории Королевства.