Гнев Безумного Бога (ЛП) - Фейст Раймонд Е. - Страница 66

Вскоре по пыли на дороге он понял, что настигает нападающих, и не слишком рано, судя по кровавым брызгам вдоль тропы. Если сельчан действительно волокли в сетях, как он предполагал, многие уже мертвы, раздавленные весом сородичей или истерзанные ударами о землю.

За очередным подъемом клубилась пыль, и с этой позиции он должен был увидеть следующую деревню. Погоняя уставшего коня по крутой дороге, он достиг гребня и резко осадил скакуна.

По дороге мчались всадники, если это вообще были люди, верхом на существах, невиданных ни в этом мире, ни в Мидкемии. За ними волочились огромные сети с десятками тел. Слабые стоны свидетельствовали, что кое-кто еще оставался в живых среди этой массы мертвецов. Но больше всего разведчика поразило то, что служило им целью.

На месте деревни Тастиано возвышался идеально гладкий шар. Он поднимался на добрых триста футов, и с позиции всадника казался наполовину погруженным в землю — значит, его диаметр составлял шестьсот футов. Более четверти мили! Это должно быть магией дасати, осознал он, когда первый всадник исчез в стене шара, словно прошел сквозь дымовую завесу.

Двое дасати уже разворачивались, его явно заметили. Их чудовищные скакуны мгновенно перешли в галоп, и разведчик круто развернул коня. Вонзив шпоры в бока, он помчался прочь. Его конь был уставшим, но выведенным для выносливости — оставалось лишь надеяться, что он быстрее этих монстров. Он должен был доставить предупреждение, ведь в последний момент, перед тем как шар скрылся из виду, он заметил, как тот расширился. Теперь он был больше, чем минуту назад.

Маг произнес заклинание. Двое Жрецов Смерти дасати воздвигли защитный барьер, но один из них все же успел схватить огненный шар, брошенный Томатакой — Всемогущим из цурани. От последующего взрыва самого Томатаку отбросило назад, а стоявшего рядом Жреца швырнуло на тридцать ярдов, размозжив его о скалу.

Битва бушевала все утро. Тысячи цуранийских воинов устремились в ущелье, ведущее в небольшую долину к югу от деревни Тастиано, что находилась в северных горах на границе Империи — Высокой Стене. Вернее, там, где эта деревня стояла до того, как ее поглотил черный шар. Один из двух истоков реки Гагаджин брал начало высоко в горах над этой долиной, и именно Большой Гагаджин протекал через ее сердце.

Дасати выбрали место для плацдарма удачно, лишь один узкий проход в несколько сотен футов над рекой вел сюда. Гагаджин был слишком бурным, а ущелье — слишком узким для переправы войск на лодках. К югу от долины захватчики могли напрямую выйти в провинцию Хокани, угрожая бывшим владениям Минванаби, ныне принадлежащим императорской семье. Оттуда путь вел к городу Джамар, затем к Равнинному Городу у Боевого Залива, где все еще существовал великий разлом, через который дасати вторглись в Мидкемию. Или же они могли повернуть на юго-запад, атаковать город Силмани — самый северный населенный пункт на реке Гагаджин, затем прорваться через руины Священного Города Кентосани к Сулан-Ку и дальше к древним владениям Акомы, где укрылся император.

Томатака был одним из дюжины магов, добровольно присоединившихся к масштабному ответу на сообщения о вторжении, поступившие в Ассамблею накануне. Империя была в смятении, хотя некоторый порядок удалось восстановить простым способом. Император издал указы, и все дома на севере Хокани подчинились. Десятки тысяч воинов уже выступили в поход, хотя многим предстояло идти еще несколько дней. Но первые несколько сотен, сопровождаемые Всемогущими, вошли в ущелье на рассвете.

Всемогущий поднялся с земли, в ушах у него все еще звенело от удара. Он видел, как десятки воинов дасати вытекают из Черной Горы — так они прозвали этот шар размером с небольшую гору, черный, как сажа в полночь. Изнутри не исходило никакого света, не было видно ни дверей, ни окон, но воины и Жрецы дасати, казалось, проходили сквозь него без труда.

Сотни цуранийских воинов спешили по тропе над рекой, по сути, бросая свои жизни на то, чтобы задержать наступление дасати. Голова Всемогущего пульсировала от боли, он не мог сосредоточиться, чтобы сотворить заклинание, которое помогло бы отразить атаку, поэтому медленно отступал от линии фронта, пытаясь прийти в себя. Но когда он взглянул на Черную Гору, его охватила тревога, потому что та стала больше, чем когда он прибыл. Раньше у дальнего края растущего черного шара стояло дерево, пораженное молнией, и странная скальная формация — теперь их не было видно. Он прикинул и понял: шар расширился на добрый десяток ярдов с этой стороны менее чем за час.

Ещё не оправившись от удара, он развернулся и зашатался вниз по тропе, подальше от наступающих рядов цуранийских пехотинцев. Где-то внизу, он знал, должна была ждать кавалерия. Лошади всё ещё оставались редкостью на Келеване, но каждый знатный дом теперь имел несколько скакунов. Их берегли для контратаки, если дасати прорвутся к подножию тропы и выйдут на великие равнины.

Маг понимал: дасати преуспеют в этом. Он видел, как сражаются их Рыцари Смерти, видел, как гибнут его соотечественники, и не сомневался, что Империя Цурануанни, да и весь этот мир, не устоят лишь на храбрости и преданности цурани.

Вновь назначенный верховный главнокомандующий Пракеш Аленбурга оглядел зал. В древние времена здесь находился двор лорда Сэзу из Акомы и его дочери — легендарной госпожи Мары, впоследствии известной как Владычица Империи. Хотя Аленбурга не до конца осознавал историческую значимость этих имен, он быстро проникся глубиной цуранийской истории. Все, что он видел в этом мире, говорило о древних традициях и богатейшем наследии. Это был великий народ, и он чувствовал к ним сильную симпатию. Возможно, потому что его собственная нация была молода и не имела такого многовекового величия.

Аленбурга склонился перед Императором, голова все еще пульсировала от боли после заклинания жреца, которого Миранда призвала обучить их всех цуранийскому языку за час. Это было вчера вечером, но уже к концу того часа он мог понимать и быть понятым — боль того стоила.

— Клянусь жизнью выполнить великую ответственность, которую Ваше Величество возложил на меня, — торжественно произнес он.

Император Сэзу, названный в честь последнего правителя этого дома, склонил голову:

— Это мы благодарим вас, командующий.

Его взгляд скользнул по залу. Рядом с Аленбургой стояли Каспар из Оласко и Эрик фон Даркмур, позади них — их импровизированный штаб. Джомми, Серван, Тад и Зейн расположились справа от офицеров штаба Аленбурги, набранных из Кеша, королевств Ролдема и Островов, и Восточных земель. Двое юношей станут адъютантами Эрика, остальные — Каспара.

Император кивнул в сторону этой группы:

— Как благодарим и всех вас, прибывших в наш мир сражаться за нас.

Теперь его взгляд обратился к собравшимся цуранийским аристократам, теснившимся на другой стороне зала, некогда удобного для правления одного дома, но ставшего тесным для собравшихся по императорскому указу.

— Вам, уцелевшим правителям великих домов Империи, — также наша благодарность за понимание тяжести положения. Мы вверяем судьбу Империи этим чужеземцам. Нашим указом предписывается повиноваться им, как нам самим, в ведении этой войны. А теперь — ступайте и ведите свои войска, ибо опасность велика.

— За Империю!

— За Империю! — ответили цуранийские правители, и какие бы личные чувства они ни испытывали по поводу подчинения новому Верховному командующему, они подавили их и были готовы выполнить приказ.

— Займитесь своими войсками, милорды, и будьте готовы выступить немедленно. Вы свободны, — сказал генерал.

Несколько лордов едва слышно ахнули, и все как один устремили взгляды на Императора.

Аленбурга обернулся и увидел, что Свет Небес внешне сохраняет невозмутимость, если не считать побелевших костяшек пальцев, вцепившихся в подлокотники трона. Генерал осознал, насколько грубо нарушил протокол, и склонил голову: