Гнев Безумного Бога (ЛП) - Фейст Раймонд Е. - Страница 47

— Оставайтесь на местах! Это был сигнал сбора для Дворцовой Гвардии. Вы будете ждать и отправитесь на обед по вызову.

Огромный колокол прозвучал снова, затем в третий раз, после чего наступила тишина. Неподалеку Накор услышал топот бегущих ног — сотни Ничтожных суетились, готовясь к чему-то, что потребует от Гвардии этот сигнал. Любопытство Накора разгорелось, но он знал, что не может рисковать, как обычно, удовлетворить его. Будь он один, он, возможно, рискнул бы быть убитым на месте за нахождение не там, где положено (за долгие годы он стал мастером выживания), но он не смел оставить Бека одного даже на минуту.

Они ждали, и за несколько минут до полуденной трапезы в казарму ввалилась дюжина новобранцев. Мокрые от пота воины скинули туники и штаны, быстро обмылись у рукомойников и переоделись в чистое, в то время как их Ничтожные суетились вокруг, пытаясь предугадать малейшие потребности господ. Накор сидел на полу у ног Бека, наблюдая, как молодые воины рефлекторно пинали или били своих слуг при малейшем раздражении. Он вздохнул. Всю жизнь он был бродягой, не считая родным ни одно место, даже деревню, где родился. Но теперь, впервые в жизни, его охватила тоска по дому — по Мидкемии, по любой её точке. Даже раскалённое сердце пустыни Джал-Пур казалось ему сейчас привлекательным.

Бек молча поднялся, и Накору потребовалась секунда, чтобы сообразить, что он направляется в столовую, где скоро начнётся трапеза. Ничтожные останутся ждать, пока воины не уйдут, затем, в бешеной спешке прибрав казарму, побегут в свою столовую, проглотят еду и вернутся назад, чтобы быть готовыми к возвращению господ. Столько мелких унижений — существование, лишённое всякой радости.

Накор схватил миску с чем-то, напоминающим похлёбку, и ломоть грубого хлеба. Даже в теле дасати местная еда казалась ему отвратительной — ещё одно подтверждение, насколько безрадостным было это общество. Еда считалась необходимостью, иногда — поводом для собраний, но никогда — искусством. С тоской он вспомнил обед в «Доме у Реки» Когвина Ястринса в Оласко и задался вопросом: доведётся ли ему ещё когда-нибудь отведать что-то подобное.

Из-за двери, ведущей на плац Императорской Гвардии, донеслись голоса. Оглянувшись, чтобы убедиться, что за ним не следят, Накор скользнул в коридор и замер в тени, едва не попадаясь на глаза. Командир, стоя на возвышении, обращался к воинам:

— …этой ночью! Мы собираемся немедленно и выступаем на рассвете! Миры для завоевания ждут! Каждый из вас удостоился взора Темнейшего, и ваша готовность служить до последнего снискала вам особую милость. Ликуйте, ибо нам предстоит кампания, невиданная в летописях Империи дасати! Во имя Темнейшего!

— Во имя Темнейшего! — проревела гвардия.

Накор тут же бросился назад, в комнату, где ждали остальные Ничтожные. Он юркнул за угол, опустился на пол, прежде чем его заметили, затем вскочил, будто только что поел, поставил миску и поспешил в казарму ждать Бека. Готовилось что-то важное, и начиналось это уже сегодня. Вряд ли это было вторжение, которого опасался Паг, поскольку Рыцарей Смерти собралось недостаточно. Но этот сбор Императорской Гвардии явно был прелюдией к чему-то значительному.

Как же ему хотелось услышать больше.

Джомми повернулся к Каспару и остальным:

— Вот это зрелище не каждый день увидишь. А нам уже во второй раз повезло.

Каспар кивнул. Капитан Стефан добавил:

— Держу пари, больше такого не увидим.

Они стояли в отдалении от встречающих эльфов: Серван присел на корточки, а Джомми, Стефан и Каспар прислонились к стене длинного зала.

Огромный дракон и вчера поразил всех, когда доставил Томаса и Джима Дашера, но теперь на его спине сидели трое. Две женщины в длинных тёмных платьях расположились позади ослепительной бело-золотой фигуры. Они ловко спрыгнули на землю и подошли к Кастдануру с двумя советниками.

Томас объявил:- Кастданур, позволь представить тебе Миранду с Острова Колдуна и её ученицу Летти.

Девушка рядом с Мирандой была юной и стройной с почти неестественно прямой осанкой. Она спокойно оглядела присутствующих и кивнула. Миранда сказала:

— Мне пора, — и исчезла.

Кастданур воскликнул:

— Что за…

В тот же миг Миранда снова материализовалась, теперь в окружении группы эльфов, одетых в кожу, похожую на наряды Солнечных Эльфов. Но на шеях у новоприбывших висели ожерелья из грубых камней и самоцветов, а у двоих за ушами болтались орлиные перья, вплетённые в волосы.

Джомми вопросительно взглянул на Каспара, и тот прошептал:

— Это эльфы с севера, из-за Зубьев Мира. Местные называют их «Безумными» из-за какой-то древней истории. Их сразу видно — в Эльвандаре они резко выделяются. Баранор куда больше похож на их родные места.

Предводитель группы, прибывшей с Мирандой, подошел прямо к Кастдануру и сказал:

— Брат, мы услышали о твоей нужде. И откликнулись. Я — Таландел.

Старый эльф стоял со слезами на глазах:

— Мы рады приветствовать наших братьев и сестер.

Он взглянул туда, где стояла Миранда, и увидел четверых детей среди прибывших.

— Ты вернул нам жизнь и надежду, брат.

Дети замерли в изумлении, уставившись на огромного красного дракона, который теперь мирно расположился во дворе. Миранда отправила их прочь и исчезла. Менее чем через минуту она появилась с новой группой эльфов, которые присоединились к первым. Этот процесс продолжался, пока более сотни эльфов из Эльвандара не оказались в Бараноре.

Вскоре двор наполнился голосами, и Джим Дашер повернулся к Каспару:

— Я никогда не слышал, чтобы в Эльвандаре было так шумно.

Каспар пожал плечами:

— Сомневаюсь, что мы когда-либо видели столько счастливых эльфов.

Он указал на детей Баранора, которые уже начали играть с новоприбывшими.

Кастданур громко объявил, чтобы все услышали:

— Наши новые братья и сестры, здесь достаточно залов и комнат для всех! Выбирайте те, что вам по душе, ибо это ваш новый дом. Сегодня мы устроим пир!

Томас подошел к Каспару:

— Как ваши люди?

— Раненые выживут. Мы помогали эльфам охотиться, пока Джим не убежал, отправившись за тобой. В целом, для группы пленников с нами обращались скорее как с гостями.

Томас понизил голос:

— Кастданур, как и многие древние заклинатели в Эльвандаре, привержен традициям, что вполне могло обернуться для него ловушкой.

Он бросил взгляд в сторону:

— Я помню достаточно из своего человеческого прошлого, чтобы понимать: эльфийское чувство времени порой кажется слишком неторопливым. Но в данном случае это едва не стоило им слишком многого.

— Солнечным эльфам? — спросил Джомми.

— Квору, — ответил Томас.

Каспар представил капитана и двух юношей Томасу, на что тот заметил:

— Ты приемный сын Калеба.

— В некотором роде, — ответил Джомми, ухмыляясь. — Они с Мари приняли меня как родного. Лучших людей не найти.

Томас ответил улыбкой, и на мгновение в его облике исчезло что-то чуждое, нечеловеческое:

— Его отец был мне как брат в детстве; он тоже был приемным сыном в моей семье.

Он оглядел собравшихся эльфов:

— Мне нужно задержаться, чтобы присутствовать на сегодняшнем пиру.

Томас понизил голос, обращаясь к Каспару:

— Для прибывших сегодня это идеальное место. Они самые беспокойные среди гламредхель и нашли родственные души среди аноредхель.

Подошедшая Миранда кивнула:

— Каспар, Джомми.

После представления капитана и Сервана она спросила:

— Где Джим Дашер?

Каспар огляделся:

— Исчез, как утренний туман. Понятия не имею.

— Его сильно беспокоило то поселение существ на севере, — заметил Томас. — Как думаешь, он мог отправиться на разведку?

— Не знаю его настолько хорошо… — начал Каспар.

— Ты знаешь его лучше всех здесь, — перебила Миранда. — По-твоему, он решил поиграть в героя?

Каспар покачал головой:

— Он много чего собой представляет, но героем себя не считает. Хотя чувство долга может его толкнуть на такое.