Гнев Безумного Бога (ЛП) - Фейст Раймонд Е. - Страница 44

— Я умираю, — просто констатировал Макрос.

Аударун придвинула маленький стул к ложу и села, склонившись к нему.

— Кто тебе это сказал? — её голос звучал мягко, но в нём чувствовалась стальная твёрдость.

— Прислужник. Целитель… — Макрос поморщился, будто от внезапной боли. — Не помню где. Мои воспоминания тают. С каждым днём мне всё труднее вспомнить то, что ещё несколько недель назад я знал назубок. — Он бросил взгляд на Пага. — Я знал, что многое из моей человеческой жизни уже утрачено, но теперь исчезают и воспоминания об этой жизни. — Его глаза встретились с глазами Аударун. — Боюсь, у меня осталось совсем немного времени.

Ведьма Крови склонилась ещё ниже, и когда она заговорила, её слова повисли в воздухе, словно приговор:

— У тебя не осталось времени, кем бы ты ни был. Потому что ты не умираешь, мой друг. Ты уже мёртв.

Паг и Магнус застыли в оцепенении. Наконец Макрос тихо произнес:

— Да, это вполне логично.

— Для меня это не имеет никакого смысла, — возразил Паг.

Аударун взглянула на него:

— То, что ты находишься здесь, в этом обличье, столь совершенном и устойчивом, говорит мне, что ты либо маг, либо жрец исключительной силы. Иллюзии — не наша стихия, дасати. В них нет нужды. Мы — народ, превыше всего ценящий силу и мощь.

— Однако если Жрецы Смерти постигли некромантию во всех её тёмных аспектах, то мы, Сестринство Ведьм Крови, постигли жизнь во всех её светлых проявлениях. — Она сделала паузу. — Этот сосуд не содержит истинной жизни. — Пристально глядя Макросу в глаза, добавила: — Ты симулякр, ложная жизнь, имитирующая живого.

Обернувшись к молодой прислужнице, она попросила принести ещё несколько предметов, и та поспешила выполнить поручение. Переведя взгляд с Пага на Магнуса, а затем снова на Макроса, Аударун продолжила:

— Магия, использованная для твоего создания, грандиозна, чужда мне и устроена так, что я едва могу постичь её принципы. Ни одно смертное существо не способно создать подобное тебе, что оставляет лишь одну возможность…

— Бог, — заключил Паг.

— Из твоего мира, — быстро добавила она. — Какая-то сила в твоей вселенной сочла необходимым нарушить границы между нашими мирами, предвидя действия Темнейшего, чтобы помочь Белому. Я не теолог, но Сестринство хранит больше нетронутых знаний, чем где-либо ещё в этих землях, ибо Иерофанты Темнейшего уничтожили всё, кроме одобренных догматов. Я поищу упоминания о подобных случаях, но вот что знаю точно: были нарушены правила — правила, столь же обязательные для высших сил, как воздух и вода для смертных. Тот, кто совершил это, кто послал сюда это… создание, действовал, зная, что последствия могут быть столь же катастрофичны, как то, что он пытался предотвратить.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер — так гласит старая поговорка нашего народа, — произнёс Магнус.

— Возможно, — ответила старая Ведьма Крови. — Но если поджигаешь встречный огонь, чтобы остановить лесной пожар, а он выходит из-под контроля…

— Ты получаешь ещё больший пожар, — закончил мысль Паг и замолчал.

После паузы создание, называвшее себя Макросом, спросило:

— Если я не тот, за кого себя принимаю, то зачем я здесь?

— Не могу сказать точно, — ответила Аударун. — Когда десять лет назад до нас дошли слухи о появившемся Садовнике, мы стали наблюдать. Было ясно, что за тобой стоят могущественные силы. Тебе стоило лишь появиться перед нашими последователями, и они выполняли твои указания, словно ты годы возглавлял Орден Белого. Мартух, один из наших старейших и преданнейших союзников, получил от леди Наруин задание разыскать этого Садовника и выяснить его цели.

— Мы были уверены, что это уловка слуг Темнейшего, но… странностей оказалось слишком много. Мартух не только не обнаружил ничего дурного в этом Садовнике, но, как и многие другие, легко принял его руководство, признав за ним ту роль среди слуг Белого, на которую он претендовал. Поэтому мы продолжали наблюдать.

— Прошли месяцы, прежде чем стало ясно: это создание имеет свою миссию, и, насколько мы можем судить, она совпадает с нашей. Более того, он дал нам то, чего нам так не хватало — четкую цель и объединяющий центр. До этого Орден Белого был не более чем собранием Ведьм Крови и нескольких сочувствующих, обменивающихся информацией и изредка спасающих женщин и детей от набегов Рыцарей Смерти. У нас были убежища, подобные этому, разбросанные по всей империи дасати. Но появление этого лидера, этого Садовника, дало нашим действиям столь необходимую направленность. Мы обрели могущественных союзников вроде молодого Валко, расширили свое влияние по всей империи и стали сильнее.

— Так что мы извлекли пользу из его появления. Но с самого начала мы знали: здесь что-то не так, что-то искусственное. Среди дасати немыслимо, чтобы Ничтожный внезапно возвысился и стал влиятельным лидером. Да еще с помощью магии, неизвестной за всю историю Сестринства? Невозможно. — Она долго смотрела на Макроса. — В чем твоя цель, странное создание? Вот что мы хотим узнать.

То, что называло себя Макросом, слабо уставилось на старую женщину:

— Я… знаю только, что должен вести Орден Белого, подготовить их…

— К чему? — резко спросила Аударун.

— Не знаю.

И внезапно Паг произнес:

— Я знаю.

Все взгляды обратились к магу. Паг смотрел на Макроса:

— В твоей памяти сокрыто послание. Кто-то отчаянно хотел передать его нам, но только после того, как мы сами увидим обстановку, с которой столкнулись.

— Но ничего не шевелится. Ничего не проявляется, — сказал Макрос.

Магнус посмотрел на существо, утверждавшее, что оно — дух его деда в теле дасати, и с отстранённым интересом спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Зелье вернуло мне часть сил, но в остальном… я чувствую пустоту.

— Ложная жизнь, данная тебе, иссякает, — сказала Аударун. — Тебе осталось недолго. В какой-то момент ты просто закроешь глаза и перестанешь быть. Без боли.

Макрос откинулся на подушки и уставился в потолок:

— Кажется, я должен испытывать гнев или страх, или что-то ещё. Но я лишь беспокоюсь, что могу не выполнить свою миссию — передать тебе то послание, Паг, если это действительно моя цель. — Он замолчал, затем глубоко вздохнул. — Так странно осознавать, что эти воспоминания не принадлежат мне.

— А что насчёт тела дасати? — спросил Магнус у Аударун.

— Полагаю, оно должно было умереть в тот момент слабости, когда появились ложные воспоминания. Возможно, от сердечного приступа или иного недуга. Но что-то… или кто-то… использовало этот миг, чтобы вселить ложные человеческие воспоминания, сохранив при этом разум дасати. — Она слегка покачала головой. — Это впечатляющее достижение, магия невероятной тонкости, и в то же время — мощнейшая некромантия. — Ведьма тяжело вздохнула. — Хотела бы я знать, кто это совершил.

— Бан-Ат, — сказал Паг.

— Кто? — переспросила старая ведьма.

— Бан-Ат.

— Бог воров? — уточнил Магнус.

Макрос кивнул:

— Калкин.

— Кто это такой? — спросила Аударун.

— В нашем мире много богов, — ответил Паг, — хотя, судя по всему, не так много, как было у вас до прихода Темнейшего.

Она усмехнулась:

— Как в одном мире может быть больше богов, чем в другом?

— Оставим теологию жрецам, — сказал Паг. — Возможно, мы просто придумываем удобные названия для общих понятий, чтобы лучше их понимать. Проще говоря, пятьдесят ваших богов могут быть пятьюдесятью ипостасями одного бога, которого мы знаем под единым именем.

— Расскажи нам об этом Бан-Ате.

— Бан-Ат, также известный как Калкин, Адериос, Джашамиш и под многими другими именами у разных народов. Его простое прозвище — «Трикстер», но он больше, чем просто обманщик. Он бог воров, но также бог безнадёжных дел и невозможных приключений, нарушитель правил и мастер отвлечения внимания.

Аударун горько рассмеялась:

— Олапанги! У нашего народа он известен как Обманщик. Я давно изучаю древние предания, и среди десяти тысяч богов он всегда был моим любимцем. Есть множество старых сказаний о том, как Обманщик разыгрывал других богов и смертных. Имя Датамай, которое назвал этот человек, явившийся к нему и всё прояснивший, — из древнего мифа. Датамай был орудием Олапанги, простаком, который говорил людям одно, в то время как Обманщик делал другое. Он был самым ярким и часто самым опасным из наших богов.