Карта короля (СИ) - Кас Оксана - Страница 39

— Мне нравится, — заметил Хару.

— Мне тоже, — немного ехидно ответил Роун. — Но у меня к ней ничего не подходит. Ни-че-го. Нужно что-то… что-то… не знаю даже.

— Нужен трек про курортный роман, про отпуск, — уверенно сказал Хару.

Роун удивленно на него посмотрел. Хару спокойно пояснил:

— Такая песня просто идеальна для летних вечеринок, вы сами это говорили. У Пэгун есть баллада, она еще не закончена, но тоже идеально подойдет — о том, как у парня и девушки был яркий курортный роман, а потом они разъехались по разным городам и любовь прошла. Было бы классно добавить какую-то промежуточную песню. Ваша песня — про страсть, про что-то вроде знакомства на пьяной вечеринке на побережье. Песня Пэгун — про расставание. Нужно что-то романтично-неприличное. Типа — ты, я, море и наша любовь. Я отвезу тебя на пляж, мы будем любить друг друга, бла-бла-бла.

Роун удивленно смотрел на Хару, а потом выдал:

— Это гениально. Почему я сам не додумался? Объединить песни не звучанием, а тематикой? Альбом для летних вечеринок. Так-так-так… Море, пляж, влюбленные…

Роун встал со стула и начал ходить туда-сюда по кабинету. Хару меланхолично наблюдал за его перемещениями, попивая чаек. Скорее всего, Минсо прислала его сюда, чтобы Роун получил свежий взгляд со стороны. Можно сказать — миссия выполнена. Но чай вкусный, а Роун забавный, так что можно посидеть еще немного.

Роун ходил кругами минут пятнадцать, потом резко отодвинул свое шикарное кресло куда-то подальше и достал табурет на колесиках. Сел на него, подъехал к синтезатору и сразу начал что-то играть. Перебор клавиш рождал ощущение шепота волн, но ощущалась какая-то дисгармония.

Хару не удержался — подошел к синтезатору. И, когда Роун снова начал проигрывать этот момент, вклинился:

— Вот тут странно. Лучше ниже. Так… это какая нота? Так… нет, лучше вот так.

Роун молча наблюдал за ним, а потом сыграл то, что предложил Хару. Проиграл кусочек заново, удивленно хмыкнул.

— Крайне несправедливо, что тебе кроме красивого личика достался еще и абсолютный слух, — вздохнул Роун. — Какой бит? Мне кажется, пойдет так…

Роун повернулся к битпаду, настроил, начал нажимать на клавиши. Теперь Хару не лез ничего исправлять — все равно не понимает, куда там нажимать. Он изобразил бит сам, в стиле «бум-бум-пыщ». Роун поржал, но начал подбирать, какие именно «бум» подойдут под мелодию.

Через минут пятнадцать была готова основа — общая мелодия, такое зацикленное звучание, поверх которого можно расставлять акценты для бриджей и припевов. Начали писать текст, тоже прямо на месте. Хару посмеивался и подавал идеи, Роун собирал это в стихи. Иногда оба начинали ржать над особенно нелепой идеей. Увлеклись настолько, что Хару, в итоге, написал менеджеру Квон, попросил его прийти самому или прислать младшего, если тот не ушел. Через пятнадцать минут менеджер Квон приехал с кофе и ужином, потом привез Роуну сигареты, ходил по кабинету, то открывая, то закрывая окно, приносил чай и кофе. В общем, упрощал творческий процесс, при этом практически не разговаривал.

Роун — явно трудоголик. Причем тот тип трудоголика, который искренне наслаждается своей же работой. Поэтому он тут же заставил Хару с ним на пару записывать черновик песни, оставив в подвешенном состоянии только рэп-бридж — музыка для него готова, а вот текст не написан. Хару думал — ну все, кризис позади, можно идти в общежитие. Но Роун тут же начал работать над второй песней, еще более романтичной — про «закаты с тобой». Хотя и в ней чувствовался намек на то, что закатом они любуются в слишком уж интимной обстановке. За этой песней последовала третья, уже про «девушку с глазами цвета ночи». Все делалось по одному сценарию: Роун наигрывал мелодию, накладывал поверх бит, писал черновик текста, добавлял акцентные моменты, ориентируясь уже на текст, Хару записывал демо, песня откладывалась «на потом».

Скорее всего, Роун бы и четвертую песню сейчас сел писать, но вмешался менеджер Квон — все же н Хару не зря его позвал. Он потребовал отпустить артиста, у которого завтра рабочий день.

В общежитие возвращались на такси. Хару, как и обещал, отдал свой кардиган Роуну. В машине отдельно поблагодарил менеджера за то, что тот приехал в нерабочее время.

— У нас нет нерабочего времени, — хохотнул тот. — Так что не парься. Просто потом твой менеджер как-нибудь меня подменит.

Хару с улыбкой кивнул. Менеджер Пён живет не в Каннам-гу, он бы на студию за пятнадцать минут не приехал. Тем более — с ужином и кофе. Поэтому Хару и написал менеджеру Квон, который живет в квартире под общежитием.

Уже в подъезде Хару рассеянно подумал, что сегодня Роун был очень тихим. Даже каким-то… уязвимым? Обычно он ведет себя хамовато, дерзко, а сегодня… Наверное, это из-за того, что у него не получалось написать песни, которые его устраивали. Удивляло еще и то, что Хару действительно было приятно помочь. И особенно — поучаствовать в создании песен, которые они будут исполнять. Он не писал ничего сам, только указывал на моменты, которые ему не нравились, делился идеями. Из-за этого песни ощущались как-то… ближе, что ли? Интересный опыт.

В понедельник Хару встал с трудом. Не выспался, но нужно было ехать к Чо Вонги, его адвокату.

В машине агентства Хару все еще зевал, несмотря на пробежку и вкусный завтрак. Мысли текли как-то вяло и хотелось простого человеческого «поспать до обеда». Взбодрили новости от менеджера Пён: «Perfect love story» получил PAK, с утра понедельника начался отсчет часов. Приятно. Да и задачи на сегодня у Хару были весьма воодушевляющими.

Хару едет зарабатывать себе на жилищный депозит — это он так для себя решил. Он понимал, что дом, который ему отдал дедушка, — не самый хороший вариант для айдола. Уже сейчас есть проблемы с сассенами, а что будет дальше? Дом частный, даже забора нормального нет, потому что улочки узкие. Пока еще все спокойно, но случай с котоворовкой явно показал, что нужно более защищенное жилище. Недвижимость в Сеуле… даже страшно цены вслух озвучивать. Один рекламный контракт жильем не обеспечит.

Хотя представители Calvin Klein весьма щедры.

Он уже снимался для журнала по заказу бренда, фотосессия вышла пару недель назад и отклики были положительными. Но Хару и сам не верил, что полноценный рекламный контракт будет заключен: уж слишком долго все обсуждали. Минсо твердо стояла на том, чтобы контракт не был эксклюзивным — у Хару должна оставаться возможность носить другие бренды. Cо стороны Сalvin Klein, ожидаемо, выставлялись условия построже. Плюсом к этому — сама реклама. Тут, опять же, Минсо настаивала на том, чтобы было четко прописано участие в рекламе исключительно молодежной линейки, никакого обнажения. Calvin Klein… как понял Хару, его хотели раздеть уже для следующей рекламной кампании. Хару же не был морально готов к съемкам в нижнем белье. Он своего лица-то на билбордах шугается, а если он там в одних трусах стоять будет… нет, не в ближайшие годы. Можно сказать — его иначе воспитывали.

При этом — контракт щедрый и престижный. Всего за первый год он получит полтора миллиона долларов. Это до вычета налогов, разумеется. Но в первый год после дебюта начать сотрудничество с известным неазиатским брендом одежды — это большое достижение. Круче — только люксовый бренд, но те гораздо осторожнее и обычно сотрудничают с айдолами из крупных агентств.

Чо Вонги с удовольствием рассказал Хару, как шли обсуждения контракта, какие в итоге условия и сколько заплатят Хару. Но больше удивило то, что он упомянул то, о чем раньше молчали:

— Фотосессию снимать будет Им Минхёк. Такое впечатление, что он знает, кем был ваш прадедушка.

— А? — удивился Хару. — Мне так не показалось… Я же работал с ним в декабре, он ничего такого не говорил.

— Понимаю. Но у нас не получилось бы выбить такие хорошие условия, если бы он не участвовал в обсуждении контракта. Мой отец говорит, что архитектор Им был очень предан вашему прадеду, он даже в интервью его постоянно упоминал. Мне кажется, что Им Минхёк может так стараться для вас из-за этого.