Карта короля (СИ) - Кас Оксана - Страница 24

— Смазливый-то какой, — недовольно буркнул Чан Мидам. — И этой кукле ты отдала свою балладу?

— Я и забыла, как ты меня всегда раздражал, — вздохнула Пэгун. — Ты опоздал. Так что быстрее крепи микрофон и пора начинать.

— Я мог бы и не приходить, — фыркнул Чан Мидам, — Песню мне не дали, только какой-то вшивый кавер. Посмотрел бы я, как бы тогда выкручивались без одного участника уже в четвертой серии. Эй, ты, девочка! Где микрофон?

И он, развернувшись, ушел к стаффу. Хару удивленно посмотрел на Пэгун. Та немного виновато улыбнулась:

— Честно говоря, я думала, что индустрия его перевоспитала и с возрастом он стал приятнее… но, кажется, его характер лишь испортился. Не переживай, как только заработают камеры, он станет самым милым человеком в этой стране… Будь готов к этому.

Хару немного неуверенно кивнул. Он слышал, что есть немало артистов, которые в реальной жизни просто невыносимы, но успешно скрывают это. Это несложно, к слову — практически любое телевизионное шоу сопровождается подписанием кучи контрактов о неразглашении. Хару тоже такой подписал — ему запрещено говорить что-либо негативное о людях, с которыми он сегодня снимается. Что-то хорошее, разумеется, рассказывать можно.

Во время всей подготовки Хару чувствовал, что не нравится Чан Мидаму. Мужчину возмутило и то, что Хару отдали песню, и что он сидит посередине, и что рубашка дорогая… в общем, придрался ко всему. К этому моменту Хару интересовал только один вопрос: как Чан Мидама, с таким-то характером, все еще зовут на шоу? Он, конечно, никого напрямую не оскорблял, не орал, не распускал руки, был просто… заносчивым и высокомерным. То самое чувство, когда тебя вроде не оскорбляли, не делали критичных замечаний, а ощущение, будто ушат помоев на голову вылили.

Когда все были готовы к началу съемок, к ним вышла режиссер:

— Давайте еще раз коротко по сценарию. Начинаем с обсуждения обложек, кто и как о книге узнал, чем зацепила. Потом будет первая музыкальная пауза, Ха Ихён исполнит песню сидя в кресле. Затем можем перейти к обсуждению сюжета и влияния на масс-культуру, там будет еще одна музыкальная пауза, Чан Мидам исполняет американскую поп-балладу на сцене. И в самом финале Хару споет то, что написала госпожа Со.

Хару понимающе кивал. Волнение словно разом утихло прямо перед началом съемок. Появилась лишь холодная решимость сделать все хорошо.

Еще раз прибежали визажистки, поправили те несовершенства макияжа, которые вряд ли заметны обычным людям. Зазвучали команды операторов — «первая камера готова, вторая камера готова». Так как запись шоу будет вестись одновременно с нескольких камер, нужно синхронизировать все эти видео дорожки, плюс потом нужно накладывать звук с разных микрофонов, поэтому вперед вышел парень со «слэйтом» — это та деревянная хлопушка, которую используют для съемок фильмов. В кино на ней пишут название фильма, дату съемки, название или нумерацию сцен. Но на съемках телешоу слэйт не особо похож на киношный — он тоже черно-белый, но на нем нет никаких надписей. Впрочем, сейчас в кино слэйт тоже частенько без надписей, потому что в век цифровых технологий нет нужды нумеровать сцены, можно просто подписать нужный отрывок. А вот громкий хлопок по-прежнему нужен.

— Тишина на площадке! — раздался голос режиссера, — Начинаем через три, два…

«Один» не прозвучало. Вместо этого громко хлопнула крышка хлопушки и человек с ней тут же ушел с площадки. Когда он пропал из поля зрения всех камер, на столе режиссера мигнула красная лампочка записи и Ким Ухёк, счастливо улыбаясь, начал говорить:

— Добрый вечер, дорогие телезрители! Мы начинаем четвертый выпуск шоу «Книжная симфония» и сегодня будем обсуждать знаменитый роман русского писателя Михаила Булгакова — «Мастер и Маргарита»!

Хару глубоко вздохнул: все, начинается.

[*История с переводом книги частично выдумана. Первое официальное издание книги, кажется, действительно датируется тем годом, который я указала, но вся история с другим переводом — мои домыслы. Основаны они на том, что некоторые корейцы называли эту книгу своей любимой еще до того, как она была официально издана на корейском. «Самиздат» среди интеллигенции — тоже смесь правды и выдумки. В некоторых странах с низким уровнем дохода и культуры (какой была Корея раньше) печатать не-модные книги — экономически невыгодно. Но энтузиасты все равно переводили иностранные произведения и распространяли среди «своих».*]

Ведущие представились сами и представили гостей — от старшего к младшему.

— Наш последний гость — Хару из группы Black Thorn, — по-отечески улыбнулся Чу Хёнсоб, — Он самый молодой участник нашего книжного клуба, причем не только сегодня: он практически макнэ всего проекта.

Хару привстал и поклонился сначала центральной камере, а еще по разу — тем, кто сидит справа и слева от него.

— Приятно знать, что молодые люди все еще читают книги, — доброжелательно добавил Чан Мидам.

Трудно поверить, что еще пять минут назад он сыпал едкими комментариями и прожигал Хару недовольным взглядом. Но, если он хочет играть в милашку, Хару не станет ему мешать. Пытаться кого-то очернить перед камерами — гиблое дело, скорее, сам будешь казаться не самым приятным человеком.

— Спасибо, — чуть поклонился Хару уже ему, — Я с детства любил читать, для меня честь стать гостем на подобной программе.

— Давайте начнем с того, что уже стало традицией на этом шоу: показывайте свои книги, — сказал Чу Хёсоб. — Моя книга выпущена в 2010 году, это первое полностью официальное издание на корейском, об этом мы поговорим позднее.

На обложке книги — что-то абстрактное, как будто два человечка-кляксы друг напротив друга, у обоих что-то похожее на рога.

Ким Ухёк охотно продемонстрировал новую книгу в красивой обложке — женское лицо, но глаза перекрыты линией с названием книги, опять мешанина чего-то абстрактного вокруг — это коллекционное издание. У Пэгун была даже не совсем книга — что-то вроде подпольного самиздата в клеенчатой обложке без названия, мягкий переплет. Чан Мидам принес последнее издание книги, с котом на обложке, а Ха Ихён — почти такой же томик, только в мягком переплете.

— Я ее в этом виде перечитывала, — призналась она, — впервые я читала эту книгу примерно в таком же виде, как и у госпожи Со.

— Пожалуйста, милая, называй меня Пэгун, — попросила та. — А то я не понимаю, какую «госпожу» вы имеете в виду.

— Хару-я, а ты тоже называешь госпожу Со по имени? — улыбался Ким Ухёк.

Хару виновато улыбнулся и признался:

— Мы с парнями всеми доступными способами избегаем прямых обращений. Но выбора у нас не было, нам в момент знакомства назвали только имя, фамилию мы узнали позднее…

Все расхохотались.

— Это мой принцип, я за право всех женщин пользоваться своим именем, а не избегающими обращениями! — гордо заявила Пэгун. — Некоторые дети даже не знают, как зовут их матерей, потому что к женщинам обращаются либо по имени старшего ребенка, либо как к чьей-то супруге, либо по должности, либо вот этим безликим «госпожа». Я протестую! Пэгун. Так меня зовут, мне нравится мое имя, и я не вижу ничего унизительного в том, что молодые люди называют меня по имени.

Ха Ихён восхищенно захлопала в ладоши, а Хару не смог сдержать удивления — даже рот приоткрыл. Он раньше думал, что Пэгун требует обращаться к ней по имени, потому что в музыкальной индустрии такое считается допустимым, почти все знакомые Хару работники студии Encore просили обращаться к ним неформально. А тут, оказывается, все сложнее.

— А почему вы нам это не говорили? — удивленно спросил Хару.

— А это бы что-то изменило? — пожала плечами Пэгун.

— Для меня — да. Мне было некомфортно обращаться по имени к человеку, который старше меня. Я считал, что это — традиция музыкальной индустрии, почти все знакомые мне музыкальные продюсеры просят общаться неформально. Но, если это так важно для вас, то это многое меняет.