Карта короля (СИ) - Кас Оксана - Страница 23

Менеджер Пён напомнил о часах, Хару опомнился и достал футляр с Rolex из кармана пуховика — подарок фанатов до банковской ячейки он так и не довез, что сегодня оказалось очень кстати.

— Почему ты делал тот ужасный хвостик? — возмущалась Суа, укладывая ему волосы. — На записи стрима это выглядело очень странно.

— Потому что они отрасли и мешаются. Когда я смогу их подстричь?

— Тебе идут длинные, — уклончиво ответила Суа.

— Если перед летней жарой их не подстригут, то я нарвусь на штраф, но отрежу их сам, — пригрозил Хару.

Суа тихо засмеялась, а менеджер Пён осуждающе покачал головой.

Пэгун словно почувствовала, что Хару готов — она постучалась в гримерку буквально через несколько секунд после того, как Суа закончила работу.

— Какой красавец! — восхитилась Пэгун. — Кажется, я впервые вижу тебя в гриме вживую!

Хару смущенно улыбнулся. К комплиментам от фанаток он привык, а вот восхищение коллег все еще ощущалось странно.

Пэгун подхватила его под локоть и потащила на съемочную площадку, продолжая нахваливать его внешний вид. Хару же только сейчас заметил, что на рубашке есть вышивка — тонкий геометрический узор тянулся по планке с пуговицами, такой же был на манжетах и, судя по ощущения, по краю воротника — Хару определил это на ощупь. Просто цвет вышивки был один в один с цветом рубашки, вот Хару сразу и не заметил. Другой вопрос — зачем вообще делать вышивку, которую не видно?

Мысли о рубашке вылетели из головы, когда Хару вышел на съемочную площадку. Место для съемки — коробочка без одной стены и части потолка. Внутри — интерьер библиотеки. Вся задняя стена — сплошной книжный шкаф. Много цветов в горшках — всякие мини-пальмы и огромная кадка с домашним гибискусом, обильно цветущим. На двух мольбертах — картины с увеличенными изображениями обложек «Мастера и Маргариты». Уже через секунду Хару понял, что лишь один мольберт с картиной был действительно мольбертом с настоящей картиной. Второй — это экран, стилизованный под мольберт: неожиданное решение от бренда Samsung (логотип на изделии присутствовал). Наверное, спонсоры. Шесть кожаных кресел с каретной стяжкой, возле каждого кресла — небольшие столики, точнее даже — столешница, под которой высокой стопкой лежали книги. Это стилизация, разумеется, — вряд ли книги настоящие — но выглядело интересно. Самым же необычным было то, что библиотеку ожидаешь увидеть в темных тонах, чтобы была легкая атмосфера таинственности. А здесь полки были из светлого дерева, кресла из светлой кожи, много зелени и необычных деталей, даже книги на полках — в современных ярких обложках. На боковых стенах, только слегка попадавших в кадр, висели картины… ну, точнее — постеры, этакие стилизации старых плакатов. Похожие были как в Советском Союзе, так и в США — простые цвета, немного упрощенное изображение людей. На каждом таком плакате — люди с книгами и надписи на корейском, призывающие больше читать.

Хару восхищенно рассматривал обстановку. Даже интерьер, и тот казался достаточно современным и нацеленным на молодежную аудиторию.

Напротив «коробочки» съемочной площадки — оборудование стаффа. Сложные системы рейлов для освещения, камеры на стойках, вокруг которых уже суетились сотрудники. Рядом с основным местом для съемки — вторая мини-комната, там уже только большой изогнутый экран, сцена и микрофон. И камера там всего одна.

Пэгун подвела Хару к режиссеру. Женщина лет сорока охотно объясняла: запись будет вестись одновременно с семи камер, звук записывают петличные микрофоны и бум-микрофоны, которые размещены на площадке так, чтобы не было заметно в кадре. Бум-микрофоны — это не совсем про микрофоны, скорее про тип их размещения — их носят на длинной штанге или крепят к потолку. Микрофон при этом — такая меховая или поролоновая сосиска, достаточно объемная, чтобы лучше улавливать звук. Режиссер быстро объяснила Хару, как лучше ориентироваться на площадке. Тут дальняя стена — задник, боковые стены — половинки. «Право» и «лево» нужно определять от лица съемочной команды. Когда тебе говорят, что смотреть нужно на правую половинку, это значит — налево. К этому придется просто привыкнуть, таковы правила. Камеры нумеруются тоже для удобства стаффа, а не участников шоу — первый номер будет справа, седьмой — слева. Четвертая камера стоит по центру и снимает только общий план, первая и седьмая тоже неподвижны. В первую, четвертую и седьмую камеры не нужно смотреть, участники шоу работают только с камерами номер два, три, пять и шесть.

— А есть правило, в какую именно камеру мне смотреть? — уточнил Хару.

— Нет, — покачала головой режиссер, — Смотри в ту, которая тебе покажется наиболее подходящей, на монтаже мы сами найдем нужный момент.

Хару понимающе кивнул. Они на площадку пришли первыми, но сразу следом зашла старая знакомая Хару — Ха Ихён. Та, с которой он снимался в сцене с поцелуем. Он низко поклонился, удивляясь, что она тоже будет сниматься, а ему об этом не сказали. За ней вышли и главные ведущие шоу — актер Ким Ухёк и университетский профессор Чу Хёнсоб. К удивлению Хару, Чу Хёнсоб преподавал не литературу, или что-то вроде. Его основная специальность — маркетинг, но он специализируется не на самом маркетинге, как условной науке, а на визуальном оформлении чего бы то ни было — начиная от правил создания рекламных макетов и заканчивая оформлением обложек книг. Все его учебные дисциплины были прикладными, они рассматривали влияние визуальных кадров на покупательскую способность. А еще у него приятный, хорошо поставленный голос, что наверняка немаловажно для телевидения. Хару легко поверил, что лекции этого мужчины популярны в университете, несмотря на то, что они необязательные: он умеет так вести беседу, что хочется слушать. Ну, и выглядит он очень хорошо. А вот актер Ким Ухёк вообще не был похож на интеллектуала. В корейских дорамах он играет бандитов — среднего роста, широкоплечий, с резкими чертами лица, внешний вид ну очень суровый. Но при встрече он так тепло улыбнулся Хару, что стало понятно — ему просто «повезло» родиться с такой внешностью, на деле он — та еще «булочка с корицей».

— Чан Мидан все еще не пришел? — удивился Ким Ухёк.

— Говорят, только пять минут назад зашел в гримерку, — немного недовольно ответила режиссер. — Рассаживайтесь. Хару в одно из центральный кресел, Ихён — через кресло от него. Давайте сначала посмотрим картинку, а потом будем решать, что со звуком.

Зашли на площадку, Хару послушно занял одно из центральных кресел, Ихён — через кресло, Пэгун — между ними.

— Ничего, что такая старушка, как я, посередине?

— Нет-нет, уважаемая, так даже лучше! — заверила ее режиссёр.

— Ну да, чтобы Хару и Ихён выглядели еще красивее рядом со мной! — расхохоталась Пэгун.

Ведущие Ким Ухёк и Чу Хёнсоб сели по краям и тут же начали закидывать Пэгун комплиментами, говоря, что в молодости она явно была красива, потому что и сейчас выглядит прекрасно.

Где-то через пару минут их всех обошли звукорежиссеры, подсоединили петличные микрофоны. Проверили звук на всей площадке. Главный оператор поговорил с Хару и Ихён, указывая на камеры и объясняя, куда именно смотреть, чтобы у зрителя возникло ощущение встречи взглядами с человеком на экране. Проверили камеры: Хару поработал взглядом с каждой, потом ему показали на планшете, как он выглядит при съемке с разных углов. Это было более-менее привычно — его готовили к многокамерным съемках во время обучения на актера.

И только после этого на площадку наконец-то вышел Чан МиДам. Он немного актер, но больше певец-балладник. Ему где-то под сорок, высокий, привлекательный. И поет хорошо. Хару знал его именно как голос по радио, потому что его баллады очень популярны среди женщин… в том числе — бабуля Хару находит их приятными.

Но тут Хару стало как-то сразу немного некомфортно. Потому что Чан Мидам не извинился за опоздание. И это заметил не только Хару — многие в студии провожали его недоумевающими взглядами, словно ждали, что он вот-вот остановится и принесет извинения. Но Чан Мидам лишь молча прошел в «коробку» съемочной площадки, встал напротив Хару, скользнув по нему недовольным взглядом. Хару недоумевающе посмотрел на актера. Он не понимал, что происходит. Чан Мидам нарушил вообще все традиционные корейские сценарии. Он младше и Пэгун, и актера Ким Ухёка, да и Чу Хёнсоб уже немолод. Входя на площадку, любой артист всегда должен поклониться съемочной группе, представиться, попросить позаботиться о нем — это правила вежливости, которые в айдолов вколачивают особенно тщательно. И Хару видел, что старшие коллеги всегда поступают так же. Даже Пэгун, и та не видела ничего унизительного в поклоне режиссеру и операторам.