Мёртвые души. Книга 1 и Книга 2 (СИ) - Аверьянов Евгений - Страница 35

Но в голове крутилось одно и то же: я иду убивать того, кого даже не знаю лично. А для того, кто меня послал, я и вовсе лишь инструмент. Хотя альтернатива ещё хуже.

Кому я нужен? Кто будет помнить, если я провалю задание и исчезну? Только я сам. Только я.

Я выдохнул. Всё. Завтра — путь. Нельзя терять время. Нельзя сомневаться. Всё остальное — потом. Если останется это самое "потом".

Я закрыл глаза.

Где-то в глубине сознания тикал внутренний счётчик.

Осталось два дня.

Третий день. Утро.

Я ушёл до рассвета. Хотя, в этих землях рассвет — условность. Просто чёрная темень начала блекнуть, уступая место серой, как будто кто-то размешал пепел в небе и развёл его в воде.

Позади остался зал с костром и вампиром, который смотрел на меня, как смотрят на стрелу, отправленную в цель: без сожаления, без надежды. Просто ждут — долетит или нет.

Первой на пути была тропа Тихого Леса.

Лес этот жил без звуков. Ни скрипа веток, ни шелеста травы, даже собственные шаги казались приглушёнными. Как будто воздух там был не воздухом, а ватой. Я чувствовал, как пульс в ушах перекрывает всё вокруг.

Я не шёл — я крался.

И в какой-то момент услышал:

— Игорь…

Голос был тонкий. Женский. Не мой голос, но знала имя.

— Вернись… ты не должен туда идти… ты ведь просто хочешь выжить…

Я не остановился. Не ответил. Вампир предупреждал — шепчущие питаются вниманием. Дай им хоть мысль — они подойдут ближе.

— Ты ведь не убийца, правда? Не такой, как они…

Я ускорился.

Слева — фигура. Или тень? Не разобрать. Мерцание между деревьями. Ни лица, ни тела — только силуэт. Голос стал ближе, будто говорил из-за моего плеча:

— Игорь… повернись. Я ведь знаю, чего ты боишься…

Зубы стиснул до боли. Не думай. Не смотри. Не отвечай.

Когда лес кончился, я почувствовал, что всё тело в поту. Холодном, липком, как будто внутри вытянули нервы и натянули их в струны. Но я вышел. Живой.

Дальше были Пепельные Холмы.

Пыль здесь была другая — не просто серая. Она липла к сапогам, оседала на лице, жгла кожу. Слепая, вязкая, будто мир здесь был сожжён и теперь дышал пеплом.

Я шёл, как учили — след в след. И как только заметил, что земля начала дрожать, — замер.

Лёг. Лицом в пыль.

Земля вздохнула.

По склону прошёлся силуэт. Не титан — силуэт титана. Он не был из плоти, он был как будто вырезан из пространства. Высотой в дом. Медленно, как ледник. Беззвучно.

Он не смотрел — у него не было глаз. Но если бы я шевельнулся — он бы заметил.

Я не дышал.

Три минуты. Может, пять. Потом он ушёл.

Я поднялся и продолжил путь.

Полдень. Или то, что здесь за него выдают.

Солнце пряталось за дымкой, но его тепло ощущалось. Тёплый пепел на плечах. Я вышел на край обрыва. Передо мной раскинулась долина — тень, затопившая всё до горизонта.

Там была крепость.

А я стоял, зная: дальше — только один шанс.

Но я уже прошёл сквозь имена, прошёл мимо титанов.

Значит, могу и дальше.

Впереди — долина.

Живая. Голодная.

Но я уже пахну кровью.

И у меня есть нож.

Третий день. После полудня. Где-то в долине.

Крепости не было видно.

Словно кто-то вычеркнул её с карты и сам мир замял страницу. Я шёл, проваливаясь в вязкий сумрак, где тени были не просто следствием угла света, а чем-то… живым. Самостоятельным. Думающим.

Сначала была просто тишина. Такая же, как в Тихом Лесу, только… с нажимом.

Будто воздух хотел что-то сказать, но не мог — и теперь давил этим несказанным на уши, на грудь, на сердце.

Я почувствовал, что что-то идёт рядом.

Не видел. Не слышал. Но чувствовал.

И тогда — они вышли.

Сначала один. Потом ещё двое.

Вышитые.

Так их называл старый вампир.

Похожие на людей, но сшитые из чёрной ткани, плоти и огрызков чужой памяти. У одного вместо лица — гладкий кусок кожи, натянутый, как парус. У другого — торчащие из спины колья, вросшие в позвоночник. Двигались так, как будто у них не было суставов — резкими рывками, как куклы в неправильной постановке.

Они не рычали. Не кричали.

Они просто шли на меня.

Я обнажил нож.

— Только один бой… — пробормотал я сам себе. — Один… Чёрт бы тебя побрал, кровопийца.

Но выбора не было.

Первый рванулся ко мне. Я бросился вбок, упал, прокатился по гравию, тут же поднялся и резанул в живот — ткань разошлась, но изнутри не было крови. Только темнота. Плотная, как мазут.

Второй ударил ногой — я отбросил её лезвием, но он не почувствовал боли. Эти твари не чувствовали вообще ничего, кроме запаха моей крови.

Старой крови.

Моя израненная рука дрожала. Боль оживала с каждым вдохом. Я понял — это и спасает. Они тянулись к этой боли, к этой ране, и не замечали, как я готовлюсь к удару.

Следующий я провёл под колено. Существо рухнуло, но не умерло. Начало ползти.

Третий — с шестью руками — уже прыгал на меня сверху. Я метнулся вперёд, в самый центр их круга, и вонзил нож в горло тому, что ещё стоял. Он дёрнулся, затих. Двое остались. Один ползёт, другой сбоку.

Я задыхался. Не было сил. Земля дрожала — или это я дрожал?

Но никто не собирался меня щадить.

Я кинул в ползущего горсть пепла — тот сбился с направления.

А потом, хрипя, сделал последний рывок, навстречу оставшемуся. Нож вперёд. Рана жгла. Плечо будто сломано.

Но я всё ещё стоял.

Твари рассыпались в прах, как будто их сдерживала лишь воля долины — а теперь она, на секунду, отвлеклась.

Я опустился на одно колено.

Дыхание резкое, как у зверя. Пальцы скрючены.

Крепость по-прежнему была невидимой.

Но я знал — она там. Ждёт.